«100 лет – не просто юбилейная дата, это веха»
Ольга Маслова, «АиФ-Урал»: – Надежда Анатольевна, что для Екатеринбурга, для театра оперы и балета значит это столетие?
В данном случае мы говорим о балете, поэтому 100 лет – это, конечно, особая дата. С одной стороны – это показатель, чего мы достигли за целую эпоху, с другой – переход в новую эпоху, а если мы будем смотреть глобально, – то это первый маленький шаг в будущее.
– Если говорить о возможных изменениях после этого юбилея, то чего от них ждать? Мы еще будем держаться за привычный, классический балет или до конца обратимся к современным направлениям?
– Нельзя говорить, что мы уходим в современность, – мы всегда в ней находимся. Мы находились в современности и 50 лет назад – просто тогда была современность того дня. А сегодня современность нашего дня. Каждой эпохе свойственны определенные черты, они ее характеризуют. Нашу эпоху характеризует развитие contemporary dance (пер. с англ. – «современный танец»). Нельзя все называть общим словом «современность», можно говорить о появлении направлений нового танца и новых данс-театрах, которые иначе складывают свои спектакли. Это те же самые балетные постановки, но там принципиально другой подход к построению действа.
«Область должна гордиться»
– Вы говорите о прогрессе, переменах в искусстве. Успевает ли за этими переменами наш зритель? Есть мнение, что до сих пор публика больше цепляется за какие-то привычные, классические произведения.
– Здесь проблема в другом – в особенностях восприятии зрителем спектакля в принципе, любого. Во-первых, сказывается воспитание. К восприятию классического спектакля зрители готовы, а современный им непривычен. Но справедливо и то, что правильно выстроенные постановки всегда принимаются на ура, любым зрителем, даже неподготовленным. Проблема современных постановщиков в том, что очень часто, увлекаясь, уходя только в хореографию, они забывают, что в зале сидит зритель. Если хореограф не учитывает законы режиссирования постановки, то публика его не понимает.
Если же он учитывает эти законы, то на интуитивном уровне зритель все равно проникнется тем, что происходит на сцене. Он может не понять, о чем спектакль, но он получит так называемый катарсис. Он подумает: «Да, это новое, чужое, я никогда такого не видел», – не сможет проанализировать, но все-таки примет эту работу. А если современный хореограф все позиции, о которых я говорила, обходит, тогда – не примет. Все зависит от того, насколько творец идет на общение с публикой.
– Если учесть восторженные отзывы о постановках художественного руководителя балетной труппы оперного театра Вячеслава Самодурова, ему, видимо, как раз и удается найти общий язык с публикой.
– Мне бы хотелось сказать особо про директора Екатеринбургского театра оперы и балета – Андрея Геннадьевича Шишкина. Прежде всего, именно он сделал шаг в сторону экспериментов. Директор осознал необходимость появления нового направления в театре – вот что стало самым важным! Так удачно сложилось, что зеленый свет был дан Славе Самодурову. Мог появиться Слава Самодуров, могла появиться какая-то другая фамилия – самое главное, что было дано разрешение на это направление в работе.
– Все-таки столетие екатеринбургского балета на общемировом фоне, общероссийском – это знаковое событие или мы еще относительно молоды?
– Это знаковое событие. Я считаю, что область должна гордиться, ведь вы находитесь в центре страны, в сердце России. У вас такой прекрасный старинный театр, к тому же вы федералы – это очень хорошо! Если ты хочешь, чтобы у тебя где-то в какой-то деятельности появились корни, а затем здоровые ростки, ты выбираешь дитя. По этой логике Москва, столица нашей родины, на периферии выбрала своим ребенком Екатеринбург. Через вас вглубь страны идет вся культурная политика балета. Это очень важно!
Главная проблема решена
– Знаю, изучала вашу биографию, что у нас в Екатеринбурге вы не так давно, поэтому, наверное, будет немного некорректно задавать вопросы о становлении балета, его истории именно в нашем городе. Но что касается провинции в целом – насколько это становление тяжело проходит?
– В принципе все провинциальные театры находятся в одних и тех же условиях. Одна из самых главных проблем, которая решилась буквально на днях, – это подготовка собственных кадров. Любой провинциальный театр, который имеет собственную школу, всегда будет занимать лидирующее положение, и иметь преимущество перед всеми остальными в стране. Эта позиция в Екатеринбурге долго не решалась, что было большим упущением для федерального театра.
Это тот негатив, который оставался в течение 100 лет и который изменен на знак «плюс» только сейчас. Но отдельно вашему театру еще повезло и в другом: он имеет статус федерального. Вы изначально имеете статус выше, чем все остальные провинциальные театры России.
– Зачастую провинциальные театры, как наверняка и Екатеринбургский оперный, являлись стартовой площадкой для начинающих танцовщиков. После же, набравшись опыта, многие рвались в Петербург или Москву. Изменилось ли это положение сейчас? Возможно, екатеринбургский театр достиг того уровня и престижа, когда место здесь берегут и ценят?
– Каждый человек сам строит свою судьбу. Иногда артист рассчитывает на театр как на стартовую площадку, иногда – как на место своего постоянного жительства и работы. Это чисто человеческий выбор – и неважно, хороший это театр, или плохой. Любой танцовщик, даже тот, что основательно хочет остаться в театре, приглядывается к нему первый год. Примет ли он атмосферу артистическую, примет ли он атмосферу педагогическую, примет ли он атмосферу репертуарную? Если все три позиции не вызывают отторжения у человека, то 99% – что он остается на этом месте.
Я хотела бы сказать о том ряде позиций, которого нет в других театрах, перечислить те бонусы, благодаря которым мы в Екатеринбурге в выигрышном положении. Первое – у нас насыщенная репертуарная афиша, балет идет по три раза в неделю. У нас театр для тружеников. Далее, наша репертуарная афиша очень разнообразна – спектакли есть совершенно на все вкусы: и старинная классика, и работы современных хореографов. Поэтому человек, который любит работать в разных жанрах, – тоже пойдет к нам. Далее, у нас театр «зеленого светофора», как я его называю. Когда я приглашаю в труппу танцовщиков, я им всем говорю: «Зеленый светофор» вам обеспечен – только работайте». Это значит, что мы никого не сдерживаем, и если танцовщик показывает, что может, то он в первый год, даже будучи артистом кордебалета, обязательно станцует сольные вещи.
К тому же здесь очень сплоченная группа репетиторов, заслуженных артистов с богатым опытом – не только танцевальным, но и педагогическим. Самое главное, что они радеют каждый за свои участок работы. Это для них вопрос личной гордости и личного престижа – научить танцовщика, отдать все знания, что у них есть. Поэтому я считаю, что в балетном коллективе нашего театра по всем позициям благоприятная, положительная обстановка.