Село Нижнеиргинское разместилось в очень живописной местности Красноуфимского района. Оно будто бы извивается вместе с изгибами реки Иргиной мимо гор со скальными выходами и странными названиями — Козлячья, Кожевенная... Сейчас это тихое село, особо не выделяющееся на фоне других уральских малых населенных пунктов. Но история у Нижнеиргинского очень богатая и интересная. Подробности читайте на сайте «АиФ-Урал».
Старообрядцы, железо и Пугачев
Как и многие села на Урале, Нижнеиргинское основано староверами-кержаками. Здесь и до них были поселения татар – племен, некогда входивших в Золотую Орду. Но потом сюда пришли старообрядцы из центральных губерний, скрываясь от преследований со стороны официальной православной церкви.
Позже, в 1723 году, по личному указанию Вильяма де Геннина, здесь было задумано строительство железоделательного завода — в окрестностях нашли месторождения меди и железа. Сначала его строили купцы Темлекин и Рязанцев, но потом предприятие перешло к купцам Осокиным. Те охотно брали на работы старообрядцев, отмечая их трудолюбие и трезвый образ жизни.
Кроме старообрядцев на завод набирали вольнонаемных рабочих, перекупали ссыльных. По тем временам село (тогда именовавшееся просто Иргинским заводом) было достаточно удаленным, рабочих рук не хватало — брали всех, кто мог работать. И характер у местных жителей был более вольный, независимый. Во время пугачевского бунта на других уральских заводах, принадлежащих Демидовым, бунтовщикам оказали вооруженное сопротивление, здесь все было иначе.
По слухам, Пугачева здесь встретили хлебом-солью прямо на заводской плотине. Говорят, что одна из сельчанок тут же набрала воды в реке и вымыла главному бунтарю сапоги. А потом местные сколотили некое подобие трона и носили Пугачева на нем по селу. Кроме того, рядом с селом до сих пор осталось место, которое коренные жители зовут Юлайкой — в честь сподвижника Пугачева и народного башкирского героя Салавата Юлаева. Якобы в том лесу стояли его войска.
В благодарность за прием Пугачев сжег дворовые постройки завода (правда, вместе с долговыми расписками рабочих). Казнил шестнадцать человек, отказавшихся признать в нем царя. Забрал с собой самых крепких мужиков и разрушил заводскую плотину, парализовав работу завода. Но вошло село в историю не благодаря Пугачеву, а как родина самого народного русского бытового прибора.
Иргинский самовар
Есть в русском языке слова, которые накрепко ассоциируются с определенным населенным пунктом. Если платок, то павлово-посадский. Если литье, то каслинское. Если ножи, то златоустовские. А уж сколько брендов забрала себе Тула — тульский пряник, тульское оружие, тульский самовар. Хотя последний придумали отнюдь не в Туле. В нижнеиргинском музее хранится документ, содержащий первое письменное упоминание самовара, созданного местными умельцами задолго до туляков.
Доклад таможенного чиновника ХVIII века гласит: «В 1740 году февраля 11 дня, по выше писанной помете присланные при ведении с Курьинской пристани господина дворянина Акинфея Демидова о проезде запрещенною по указом дорогою с медом и орехами и с самоваром медным с прибором. на шести подводах. Господ Осокиных Иргинского заводу житель Тимофей Пушников в Екатеринбургской таможне допрашиван, а в допросе сказал...»
По сохранившимся данным, появление самовара и история с его задержанием слугами Демидова тянет на приключенческий фильм. Дело в том, что работники иргинского медеплавильного и железоделательного завода были люди с выдумкой, умелыми руками и изрядным вольнолюбием. В селе вокруг завода быстро появилось множество частных мастерских и промыслов, часть меди стала оседать на них.
И тут приходит запрет на медное производство и торговлю медными изделиями до тех пор, пока в селе не будет построен православный храм и церковно-приходская школа. Рабочим-старообрядцам это никак не могло понравится. Мастеровые организовали казачий отряд и ушли подавлять башкирское восстание, как раз случившееся неподалеку. Тогда-то умелые руки и пытливые умы иргинских рабочих и создали первый самовар — чтобы в походе было в чем воду под чай кипятить.
Купцы Осокины оказались в сложном положении. Если бы рабочие просто ушли, их бы можно было объявить беглыми и насильно вернуть на завод. Но тут ситуация другая — иргинцы добровольно на государеву службу записались, иди их верни насильно. Пришлось договариваться, отменять запрет касаемо меди — других умелых и опытных мастеровых Осокиным для своего завода взять было неоткуда.
В руки Демидовым самовар попал тоже не случайно. Они, будучи, говоря по-современному, крупнейшими представителями металлургического бизнеса на Урале, очень не любили конкурентов — в том числе купцов Осокиных. И пакостили им как могли. Вот и рабочего, посланного Осокиными в Екатеринбург с разными товарами, прихватили на своей пристани по случаю. А увидев среди прочих его товаров самовар, быстро сообразили, что вещь эта вполне интересная. И наладили производство самоваров на своем заводе в Суксуне, а затем в Невьянске. Только оттуда самовар перекочевал в Тулу, на родину Демидовых.
Дела кожевенные да пимокатные
Прогреметь на всю Россию своими самоварами Нижнеиргинскому не довелось, зато долгое время село славилось своей обувью. Все началось еще со времен старообрядцев, которые здесь активно разводили скот и изготовляли вещи из кожи — отсюда и название Кожевенной горы, что находится рядом с селом. Когда был построен Иргинский завод, местные хоть и пошли в массе своей туда на работу, кожевенные промыслы не забыли. Если в других уральских селах сапоги считались предметом роскоши, здесь они имелись почти у каждого. Село имело славу ремесленного и жило куда зажиточнее окрестных.
После визита Пугачева металлургическое производство покатилось к упадку. Завод долго и с трудом восстанавливали, конкурировать с магнатами Демидовыми было трудно. В 1804 году Осокины продали завод московскому купцу Кнауфу, в 1812 году, во время войны с Наполеоном, здесь отливали ядра для пушек, стрелявших по французским войскам. Но оборонный заказ тоже не спас завод. Месторождения меди и железа иссякали, и в 1878 году он был окончательно закрыт.
И тут обувное производство расцвело. В селе и так хватало умельцев по кожевенной части. А тут, после закрытия завода, рабочие получили щедрую компенсацию. Многие вложились в обувное производство и начали развивать, как сейчас бы сказали, свой малый бизнес. Здесь пряли шерсть и делали шикарные валенки. Из кожи выделывали яловые сапоги и женские туфли.
Интересная деталь — нижнеиргинки ходили по сельским улицам в туфлях с каблуком, что говорит об ухоженности местных дорог: по обычным деревенским дорогам на каблуках много не проходишь. Нижнеиргинская обувь расходилась не только по окрестностям — ее возили на выставки в столичные города и получали призы.
Иргинские сокровища
Революцию в Нижнеиргинском встретили неоднозначно.Многие местные жители ушли на Гражданскую войну — кто к красным, кто к белым. В районе села шли крупные бои, местные говорят, что пулями и осколками шрапнели буквально усеяны здешние высоты. Потом Гражданская закончилась, был НЭП, а за ним коллективизация и раскулачивание. Это изрядно ударило по селу — здешние успешные ремесленники нередко нанимали себе помощников и, по советским меркам, попадали под категорию кулаков — то есть подлежали высылке.
И уходя на Гражданскую, и отправляясь в кулацкую ссылку, нижнеиргинцы, по слухам, активно прятали нажитое добро в здешних пещерах или просто в земле. Теперь Нижнеиргинское, со слов местных жителей, пользуется большой популярностью у черных археологов, которые копаются в здешней земле, не озаботившись получением лицензии. Насколько продуктивны их поиски, судить трудно. Но о том, что в селе осталась масса предметов старины, можно судить по экспозиции местного краеведческого музея.
Здесь представлены и самовары с клеймами мастров ХIX века. И различные изделия из меди. И ядра для пушек времен Отечественной войны 1812 года. И мебель работы местных краснодеревщиков, и образцы обуви. И предметы одежды старообрядцев, и скатерти тонкой работы иргинских умелиц, которые ткали их себе в приданное еще в советское время.
Во времена СССР село, кстати, тоже развивалось несмотря на невзгоды первых лет. Кроме крупного совхоза здесь появилась обувная фабрика — филиал № 1 свердловской фабрики «Уралобувь». Между собой местные до сих пор называют свое село Иргинском, его многие воспринимали скорее как город, потому что в советское время здесь действовало множество магазинов с дефицитными товарами, сберкасса, больница и другие признаки районного центра. В здании нынешнего музея действовало ателье и парикмахерская. Конец фабрике, совхозу и процветанию села положили лихие 90-е, когда здесь закрылись основные предприятия и в селе не стало рабочих мест.
Но осталась память о его богатой истории — благодаря музею. Смотритель музея Наталья Родионова связана с музеем с детства.
«Изначально это был музей воинской и трудовой славы, — рассказывает Наталья. — Его в советские годы создали благодаря ветеранам Великой Отечественной. Тогда из нашего села порядка 700 человек ушли на войну. Те, кто вернулся, решили почтить память фронтовиков и сделали музей, в котором отмечены все ветераны. Затем уже развилась экспозиция с историей села. Я сюда маленькая еще бегала посмотреть на лошадку — ее сделали для игрушечной повозки, которую здешний умелец своему внуку смастерил. Стояла и смотрела на нее, а руководитель музея следила за мной: «Не трогай! Нельзя». Сейчас, когда посетители к ней руки тянут, прямо сердце сжимается».
Сейчас Нижнеиргинское уже не славится своей обувью и самоварами, но представляет определенный туристический интерес. Кроме музея здесь имеется единственный на Урале памятник в честь отмены крепостного права — стоит над селом на горе, покорить которую в снежное время года непросто. Есть здесь старообрядческая часовня, где иногда проходят службы. А рядом с ней монумент в честь героев Великой Отечественной войны. Еще, по слухам, здесь планируют строить грязелечебницу. Местные к этой перспективе относятся двояко. С одной стороны, в село пойдут деньги. С другой — местные опасаются за сложившийся уютный быт вдалеке от шумных городов. И, как видно из истории села, здесь привыкли жить самостоятельно.