Толчки судьбы
– Алексей, что вас, состоявшегося человека, специалиста в сфере IT-технологий, подвигло вернуться к студенчеству и поступить в медицинский колледж?
– Мне столько раз этот вопрос задавали, что я обычно отшучиваюсь – нормальные мужики в 40 лет себе молоденькую любовницу заводят, а я вот учиться пошёл.
Примерно такой же вопрос – зачем вы пришли учиться в колледж? – нам всем в первом семестре, который мы учились на дистанте, задали педагоги. И понятно почему. На специальность лечебное дело поступает 50–60 человек, а до финиша доходят не все, часть ребят в процессе учёбы отсеивается.
– Понимают, что пошли не тем путём?
– Я пошёл учиться идейно, мотивированно, а, как говорят некоторые одногруппники, они поступили, потому что мама или папа сказали: «Иди». После первого курса они начинают понимать – не моё, а времени у них ещё вагон, дети же ещё, вся жизнь впереди, вот и уходят. При том что после первого курса ты уже можешь устроиться на работу младшей медицинской сестрой, санитаркой, получить опыт. В больнице быстро всему научат. Я сейчас прохожу практику в Дегтярской районной больнице и понимаю, насколько много информации ты получаешь именно на практике.
Если вернуться к первому вопросу, то думать о получении медицинской специальности я начал года три назад. Мне тогда случайно попался на глаза учебник по военно-полевой хирургии, издание 2012 года. Кто-то перед сном детективы читает, кто-то Библию, я же с удовольствием читал вот этот справочник. А потом что-то меня стало постоянно подталкивать к решительному шагу. То знакомые говорили: «Тебе надо не с «железом» работать, а с людьми». То знакомую, окончившую Ревдинский филиал медколледжа случайно (теперь-то понимаю, что не случайно) встретил, посидели с ней, побеседовали, она посоветовала: «Иди, учись». Потом ещё кто-то подобное говорил… Кроме того, я стал регулярно попадать в ситуации, когда приходилось оказывать человеку первую помощь. Лежит, к примеру, женщина на улице без сознания, вокруг несколько десятков человек – либо просто глазеют, либо снимают на телефон, ничего не делают. А у меня сразу включается: если человеку плохо, надо ему помочь. На автомате проверяешь дыхание, пульс, вызываешь скорую. И таких случаев было всё больше и больше. Наконец, один знакомый говорит: «Ты же видишь, жизнь тебя прямо толкает в медицину!»
Хотя, признаюсь, решиться было сложно. Отдельная песня – как я поступал. Оказалось, что, даже имея высшее образование, поступить на среднее специальное можно абсолютно бесплатно, если ты проходишь по баллам школьного аттестата. Но ведь его ещё надо было найти, поскольку оказалось, что на руках у меня его нет. Я даже ездил в родной город, писал заявление в полицию, чтобы мне этот документ в школе восстановили. И вдруг меня осенила мысль: если ты не можешь найти аттестат, думай, как аттестат – где ты можешь затеряться? И тут вспомнил, что я его из университета не забирал. Сделал запрос, мне его отдали. В итоге все документы в колледж сдал буквально в последние дни.
– Много в колледже вас таких, опытных?
– У нас это называется «возрастные». Нас таких поступило четыре человека, но после Нового года остался я один. Они забрали документы, потому что совмещать работу, семью и учёбу, действительно, сложно. И потом, дистант разочаровал. Со стороны колледжа, надо сказать, всё было организовано хорошо – выходили в скайп, занимались, видеолекции проводились, задания скидывались, но у кого-то, видимо, начал пропадать запал. Хотя ситуация была забавная. Во время дистанта в общем чате все ворчали, плакали: «Когда это всё закончится? Мы хотим нормально учиться!» А когда после Нового года нас вывели на учёбу, тон изменился: «Что? Зачем? Как было хорошо на дистанте». Понятно, уже приходилось с преподавателями лицом к лицу встречаться, уже не спишешь нигде, не подсмотришь.
Преподаватели в колледже – очень интересные люди, каждый со своей историей, они очень увлекательно преподают, не скучно совершенно. Кроме того, у колледжа много дополнительных активностей. Например, там очень развито волонтёрское движение. Я тоже немного поучаствовал во внеучебной жизни – мы провели в Ревде и Первоуральске для школьников несколько мастер-классов по сердечно-лёгочной реанимации и перевязкам, показывали, как делать инъекции, катетеризацию. Интересный опыт.
Позитив расцвёл!
– Что, на ваш взгляд, можно сделать, чтобы в медицинские образовательные учреждения не попадали случайные люди, которые, заняв чьё-то место, уйдут после первого курса?
– Вот эти мастер-классы, кстати, один из инструментов. Ты рассказал, показал, всё с шутками-прибаутками, несколько школьников: «О, как интересно!» Отлично, подходи к фантому, сам попробуй. И прямо по глазам у некоторых было видно – «не моё».
Поступают в медколледж в основном после девятого класса – дети, и они зачастую не представляют всей сути профессии. А на первой практике нередко выясняется, что человек и психологически к ней не готов: увиденное в операционном блоке или роддоме может шокировать. На днях вот, например, в Дегтярскую больницу, где я прохожу практику по профилю младшей медицинской сестры, привезли мужчину – палец пришивали, хирург даже позволил немножко поассистировать. Мужчину опять же на днях с пролежнями четвёртой степени (мышечной ткани уже практически нет) обрабатывали – тоже, прямо скажем, зрелище не из приятных. Хотя большинство всё же шок преодолевают и учатся дальше. Но не всем дано.
В общем, я за здоровую профориентацию. Я как-то даже участвовал в проекте по профориентации, мы ходили по школам, объясняли детям, насколько важно сделать серьёзный, обдуманный выбор сейчас, чтобы потом, спустя два-три десятилетия, не метаться, не страдать по поводу того, что всю жизнь занимаешься не тем.
– Теория, которую вам преподают в колледже, расходится с практикой?
– На практике, конечно, всю информацию ты получаешь быстрее. И руками опять же работаешь. Но иногда теория и практика, да, расходятся. Скажем, нам дают речевой модуль, которым мы должны пользоваться, заходя в палату: «Здравствуйте, я ваш медбрат Алексей Кобяков. Как я могу к вам обращаться?» А по факту ты заходишь в палату, где лежат бабулечки: «Ну что, девочки, лежим? Когда будем выздоравливать?» И всё –позитив в палате расцвёл! Настроение у всех хорошее, все с удовольствием идут на внутримышечную инъекцию.
В Дегтярской больнице вообще коллектив душевный. Всё на позитиве, на шутках-прибаутках, всё быстро, чётко, профессионально. Ни разу не сталкивался со случаями, например, хамства, о которых люди часто в соцсетях пишут.
– Добрый юмор помогает в работе с пациентами?
– Он позволяет наладить с ними контакт. Если ты накричал на пациента, а потом он видит в твоих руках шприц с большой иглой, которую ты собираешься ввести, естественно, у него включится психосоматика, ему будет неприятно, страшно, больно. А если ты с утра с ним пошутил, он, понятное дело, потом идёт к тебе с бОльшим доверием и будет более расположен к тем манипуляциям, которые ты будешь совершать. Юмор и позитив обязательны.
Но тут есть и обратная сторона. Если ты слишком далеко впускаешь пациента в своё личное пространство, не все на это отвечают адекватно. Повторюсь, хамства со стороны медиков в Дегтярской больнице я не видел, а вот с хамством со стороны пациентов, увы, встречался. Поэтому мы всегда шутим, всегда улыбаемся, но всегда твёрдо говорим, что нужно пациенту делать, чтобы без всяких «не могу», «не хочу». Вы сюда лечиться пришли!
Ещё один момент. Сейчас же все умные, у всех есть интернет… Мы на сестринском посту получаем на каждого пациента назначение врача, согласно которому ставим системы, делаем инъекции, проводим процедуры, даём лекарственные препараты. И, бывает, пациент говорит, мол, нет, мне это не надо, мне надо вот это и вот это. Спрашиваешь: «Откуда вы знаете?» – «Я в интернете прочитал!»
Кстати, забавно, но в терапевтическом отделении, где я начинал практику, я зимой лежал с коронавирусной пневмонией. Коллеги, узнав (я и тогда без шуток не обходился) смеялись: «Ты сюда пришёл, потому что тебе у нас понравилось?»
Не просто «чик»
– То есть вы побывали, так сказать, по разную сторону баррикад. И как?
– Произошли некоторые разрывы шаблона. Скажем, тебе, как пациенту, медсёстры проводят какие-то процедуры, манипуляции, что-то там ставят – кажется, всё просто, чик и всё. Но, когда ты приходишь в отделение уже в качестве медработника, понимаешь, что этому «просто» и «чик» предшествует большая подготовительная работа, консультации с врачом, тщательное заполнение документации. Вот это, да, удивило.
Пока мы, повторюсь, проходим практику по профилю младшей медицинской сестры. Самое интересное, подозреваю, будет после второго-третьего курса, когда пойдёт акушерство, хирургия, медицина катастроф. У меня вообще сложилось впечатление, что на специальности «лечебное дело» первый курс – это что-то вроде барьера: если ты его прошёл, дальше – либо легче, либо гораздо интереснее. А на первом курсе ты решаешь – твоё или не твоё?
– Вы для себя это уже решили?
– Конечно. Буду продолжать учиться дальше, буду до конца держать строй. Было бы глупо сейчас взять и бросить. Хотя, не скрою, совмещать всё, что есть в моей жизни, с учёбой тяжело. С женой практически не видимся, детям надо бы побольше времени уделять. С работой совмещать сложно, усталость накатывает, поскольку возвращаешься с учёбы, наспех перекусываешь – и снова надо работать головой. Были моменты, признаюсь, когда утром просыпаешься и думаешь: «Поеду, заберу документы». Собираешься и едешь… на учёбу. Но всё было бы нереально без поддержки супруги Наташи, которая, стоит раскиснуть, говорит: «Соберись. Я тобой горжусь!»
– Каким вам видится будущее?
– Для начала нужно окончить колледж, получить диплом фельдшера, а там посмотрим. Хотелось бы, конечно, наработать побольше практики. Хотелось бы поработать в медицине катастроф или в службе скорой медицинской помощи. Возможно, когда я буду стареньким и у меня не будет сил ездить на скорой, я буду преподавать, тем более что у меня есть высшее педагогическое образование. Но перед этим в любом случае нужно наработать основательную базу, потому что как ты можешь учить, если не практиковал? То есть будущее пока туманно, но цель намечена – бежим до неё. Как добежим, сядем и подумаем, что делать дальше.
– Среди ваших родственников есть медики? Может быть, ваш путь в медицину – это зов крови?
– Нет, среди родственников у меня нет ни одного медика. Но в детстве я нашёл дома непонятно как завалявшийся, старый, потрёпанный, с пожелтевшими страницами «Справочник фельдшера» с иллюстрациями. Помню, как заворожено его листал, мне эта книга казалось какой-то волшебной. Видимо, тогда семена и были посеяны. А взошли они только в 40 лет.
– Что бы вы посоветовали людям, которые идут по проторенной дорожке, не получая от этого никакого удовольствия?
– Давать советы – дело неблагодарное. Хотя я несколько раз замечал, что в глазах некоторых людей, когда они узнают мою историю, появляется… нет, не зависть, но сожаление о том, что они не могут решиться и позволить себе изменить свою жизнь или когда-то не смогли решиться. Что тут скажешь? Мы живём один раз, поэтому – бери и делай. Лучше поздно, чем никак.