Почему ВИЧ-инфицированная уралочка живет с «открытым лицом»

Открыто заявить: «Я ВИЧ-положительный» - не душевный стриптиз, а стремление помочь людям. В этом уверена Полина Родимкина, 14 лет живущая с ВИЧ-инфекцией и не скрывающая этого.

   

   

Как равный с равным

Рада Боженко, «АиФ-Урал»: Полина, в вашем «послужном списке» сегодня и работа в качестве равного консультанта, и служение в храме во имя святых целителей Космы и Дамиана, и консультации осуждённых. Я уже не говорю про руководство реабилитационным центром. А первые свои шаги в этом направлении помните?

Полина Родимкина: Ещё в Челябинске я принимала участие в проектах по снижению вреда: мы выдавали наркопотребителям шприцы, спиртовые салфетки и, конечно, беседовали с ними. Мы - консультанты - выезжали в места их дислокации, где жили барыги, где шла бойкая торговля наркотиками. Потом, как социальный работник, я вела консультации в квартире для женщин, попавших в тяжёлую жизненную ситуацию. Всегда было телефонное консультирование, участие в организации экспресс-тестирования на ВИЧ. Сейчас мне кажется, так мало, а тогда времени свободного не было вообще: проекты, проекты, проекты…

- Одно дело - беседовать с женщинами, пережившими, например, насилие в семье. Совсем другое - с обитателями наркопритонов. Как хрупкой девушке удавалось наладить контакт, войти в доверие, без которого общение бессмысленно?

- Знаете, ведь, как говорится, рыбак рыбака видит издалека. У меня ведь тоже есть опыт употребления веществ. У меня нет опыта инъекционного употребления наркотиков, но лёгкие наркотики я употребляла. Хотя основная моя проблема - алкоголизм. Моя юность пришлась на героиновый бум, когда он продавался на каждом углу, и я общалась с наркоманами. Ждали барыгу, кто-то кололся рядышком, кто-то нюхал, а я сидела попивала что-то там. Предпосылки зависимости одинаковые, и, естественно, мы говорили на одном языке, как равный с равным. Он в опьянении, а у меня всего несколько месяцев трезвости. Сейчас, конечно, сложнее, меня уже не принимают за свою.

А вообще задумка прекрасная. Я считаю, очень много случайных людей в решении этих проблем. Чем может помочь врач-нарколог, который не понимает «гона» наркомана или тяги алкоголика? Это же невозможно объяснить словами. И наркоману очень сложно открыться, довериться, потому что для него все, кто «по ту сторону», заведомо враги.

- То есть вы были, по сути, связующим звеном, мостиком между ними и внешним миром?

   

   

- Можно и так сказать. Сейчас бо́льшая часть моей работы связана с родственниками зависимых людей. И мне, слава Богу, есть чем поделиться в плане употребления и выздоровления от химической зависимости, и про ВИЧ-инфекцию мне есть что рассказать как человеку с ней живущему, как человеку, который когда-то услышал этот диагноз. В своё время он обрушился на меня, как приговор… Сегодня я сама родитель, и на мне лежит огроменная ответственность - вырастить НЕ ПОТРЕБИТЕЛЯ. Не важно чего - вещества, денег, жизни. Главное - вырастить, воспитать личность, в первую очередь духовную. И сейчас между родителями и детьми я являюсь точно таким же связующим мостиком.

Ты не один

- Полина, чем вы руководствовались, когда решили принять участие в проекте «Открытое лицо»?

- Точно могу сказать, что я не искала популярности. Зачем нужны «открытые лица»? В первую очередь для того, чтобы люди знали - да, есть ВИЧ-инфекция, но с этим можно и нужно жить. В общем-то, гарантия жизни ВИЧ-инфицированных - это ходить в СПИД-центр и, когда придёт время, получать терапию. Если честно, для меня удивительно, что не так много людей идут с «открытым лицом».

Когда я узнала, что у меня ВИЧ, мне некуда было пойти. Те, кому я об этом сказала, от меня не отвернулись и даже пытались поддержать, но… это была не та поддержка. Понимаете, если я не ломала руку, а вы ломали и будете мне об этом рассказывать, я буду предполагать, что это больно, но при этом думать: «Не дай Бог, со мной случится то же самое». И это в моих глазах будет читаться.

Но рука срастается. А тут другое! Тебе говорят - шансов нет, через три года ты умрёшь, а тебе только 22… И ты смотришь на друзей и понимаешь, что тебя не будет, а они останутся. Что они могли тогда мне сказать? Да, они меня жалели. Но сегодня я чётко понимаю, последнее, в чем я нуждаюсь, - это в жалости. Мне нужна поддержка. Поэтому я всегда в своей деятельности стараюсь людей поддержать, не люблю жалеть. И тогда на «открытое лицо» я пошла с умыслом - может быть, я кому-то помогу. Потому что помнила, как мне самой когда-то было страшно и, самое главное, как думала, что я одна такая.

Единство нужно, осознание, что ты не один, - это очень важно. И для этого нужно «открытое лицо».

- Как вы думаете, почему «открытых лиц» мало?

- Мне кажется, главная причина - страх. Многие люди, живущие с ВИЧ, думают, если я покажусь, то меня проклянут, в меня будут пальцем тыкать, меня все узнают и все от меня отвернутся. По своему опыту могу сказать, что ничего общего с действительностью это не имеет.

Меня тяготило скрывать, что у меня ВИЧ-инфекция. Это не душевный стриптиз, просто не могу это скрывать. Ещё когда я не принимала свой статус, приходила в общую больницу и всегда говорила: «Я ВИЧ-положительная». И было всё равно, какая последует реакция: мне так проще жить. Так легче дышится.

Мой ребёнок, ещё маленькая девочка, всё знает обо мне. Есть люди, которые это не одобряют. Но я смотрю на дочь и понимаю, что у неё четкая гражданская позиция по поводу того, какими должны быть общество, человек, женщина. Мы открыто с ней говорим обо всём, она мудрая девчонка. И я смею полагать, что её минует чаша сия. « Моя мама - руководитель реабилитационного центра», - она говорит с гордостью. А однажды, узнав, что в их классе два мальчика курят спайс, она пришла ко мне с вопросом: «Что делать? Как я могу им помочь?».

От Бога или к Богу?

- Сегодня распространяется огромное количество информации относительно самой ВИЧ-инфекции, её профилактики. Но такое впечатление, что люди намеренно дистанцируются от знания, предпочитая оставаться в плену стереотипов. Самозащита?

- Трудно сказать. Уровень распространённости ВИЧ-инфекции сейчас такой, что, наверное, трудно найти семью, в близком окружении которой не было бы ВИЧ-положительного человека. При этом без устали говорится: «Самое главное, не допускайте рисков». Но люди как вели себя, так и ведут. Надеются, что с ними этого точно не случится. Поразительная беспечность. Я вообще считаю, что ВИЧ-инфекция - это болезнь безответственного отношения к самому себе. Потрудиться ведь надо, чтобы она была.

Что же касается профилактики, то, на мой взгляд, она должна идти в двух направлениях: как не заболеть и как лечиться. Правильное лечение - это и снижение распространённости ВИЧ-инфекции, и возможность долгой полноценной жизни, и возможность родить здорового ребёнка. К сожалению, до сих пор, когда речь заходит о терапии, многие начинают рассуждать о побочном эффекте. Да какая разница, когда цена вопроса - жизнь?!

Обо всём об этом нужно говорить, говорить, говорить… Тогда, может быть по истечении лет, что-то в сознании и сдвинется. И предпосылки к этому уже есть. Знаете, среди кого наибольшей популярностью пользуются акции по экспресс-тестированию на ВИЧ? Среди благополучной молодёжи. Это поколение, которое отличает высокая степень ответственности к себе. Вообще в жизни есть два пути: от Бога и к Богу. Так вот, безответственность это - от Бога, а бережное отношение к себе - это путь к Богу.

- Однажды, читая историю ВИЧ-положительной девушки, была потрясена её словами: «ВИЧ сделал меня лучше». Вы под этим можете подписаться?

- Я очень люблю свою болезнь, весь свой жизненный путь, за который благодарна Богу. Тысячу раз говорила и буду говорить без конца - ни поворота ни поменяла бы в своей жизни. Для меня открылись новые горизонты. Я сегодня могу с уверенностью сказать, что уважаю себя. За всё, что преодолела, - безответственное, наплевательское отношение к себе. Я стала матерью через ВИЧ-инфекцию. Какая я была мать? Так, мамаша, которой было на всё плевать. Мой ребёнок был сиротой при живой матери. Это страшно. Мы с ней преодолели такую пропасть! И сегодня я прихожу домой и наслаждаюсь нашими отношениями, нашей близостью. Я обрела дело, которому посвящаю свою жизнь. Я через ВИЧ-инфекцию пришла в храм и учусь служению. А сколько замечательных людей я повстречала! И, главное, я поняла - несмотря ни на что, всё можно изменить в жизни. Было бы желание.