В доме Никиты Зеленюка пахнет апельсином, лавандой и розмарином. А по вечерам к этому добавляется аромат выпечки. Никита делает мыло по старинному рецепту, свечи и печёт пряники. Пока другие молодые люди стараются перебраться в крупный город, он нашёл себе применение на своей малой родине, в Верхотурье. Подробнее - в материале ural.aif.ru.
Бабушка подпинывала
Дарья Попович, «АиФ-Урал»: – Никита, вы начали свой первый проект, когда вам было 24 года. Но в этом возрасте многие стремятся уехать в крупный город. Почему вы на тот момент решили остаться в Верхотурье?
Никита Зеленюк: – Я не житель мегаполиса: не люблю пробки, мне нужно своё пространство, а в крупном городе его очень мало. Там постоянно с кем-то контактируешь, а в небольшом городке можно, например, уйти в гараж и чем-то заниматься целый день. Ещё мне важно, чтобы рядом была природа: лес, речка, где хорошо побыть одному.
Ещё когда я учился в Уральском федеральном университете на строительном факультете по специальности «менеджер в строительном и инвестиционно-промышленном бизнесе», то безумно скучал по Верхотурью. Но больше всего – по бабушке с дедушкой. Приезжал к ним, как только появлялась такая возможность. Окончив учёбу, я и вовсе перебрался жить к ним, потому что они старели, и хотелось уделить им больше внимания. Ведь, по правде говоря, бабушка с дедушкой и воспитали нас с сестрой. Родители были заняты своими проблемами. Сейчас, когда дедушки нет в живых, я рад, что был с ним рядом до последнего.
– Вы с детства увлеклись историей родного города?
– Нет, в детстве я просто бегал среди старинных храмов, играл в футбол, как все подростки, и не думал ни о какой истории. А когда вернулся в родные края, понял, что живу в Верхотурье, не зная его контекста. Тут у меня появилось много свободного времени, и я начал изучать архивы. Ещё когда я рос, бабушка подпинывала меня: мол, читай книги по истории Верхотурья! У неё их очень много. Но в детстве меня не особенно интересовала эта тема. А потом я и начал с этих книг, затем стал закапываться в дореволюционные издания. Так я узнал, что у нас в городе когда-то работала мыловарня. И вспомнил, что бабушка рассказывала, как один здешний купец варил мыло на козьем молоке. Сама идея мне понравилась.
Позже я подал заявку в один проект и получил денежную поддержку на развитие бизнеса. Стал покупать козье молоко у местных пенсионерок, чтобы делать из него мыло по найденному старинному рецепту, адаптированному для наших дней. Я добавляю натуральные ароматы, например, масло апельсина или розмарина. Кроме того, я прочитал, что у нас был свечной завод, и стал делать свечи с ароматами моего города – с запахом сирени, например.
– Вы сначала делали мыло дома, при этом стоял сильный запах. Как к этому отнеслись ваши близкие?
– Жена меня во всём поддерживала. Она сказала, что я «укусил её» Верхотурьем, и сама увлеклась исторической керамикой. А запах мы перестали чувствовать. Хотя потом всё же я стал делать мыло в гараже – там намного удобнее, больше места.
Сейчас это мыло пользуется спросом в разных магазинах в Екатеринбурге. Да и у нас оно продаётся в качестве сувениров. Мне хочется, чтобы был какой-то предмет, который у туристов ассоциировался бы с нашим городом, кроме икон и магнитиков с видами.
Я по-прежнему читаю книги по истории города: заказываю оцифрованные дореволюционные издания, напечатанные на бумаге. Ночью, когда жена с дочкой засыпают, сажусь за фолианты. Недавно узнал, что в Верхотурье делали пряники – жамки. Их пекли из остатков теста после выпечки печатных пряников. Попробовал – получилось. Я пеку их в виде наших храмов, старинного герба города, в виде альпак, которых недавно привезли в женский монастырь, так что теперь там есть небольшой зоопарк с этими животными. Жамки – тоже отличный сувенир, тем более что они получаются очень вкусными!
Карты преткновения
– Вы занимаетесь многими проектами, которые связаны с туризмом, например, разработали карту для путешественников. Как вы начали это делать и зачем?
– Я люблю Верхотурье, но понимаю, что у нас достаточно застойный и депрессивный город. И мне важно, что я хоть что-то делаю, чтобы это исправить. Мне было обидно наблюдать, как толпы туристов терялись здесь, потому что для них не было навигации. Люди видели храм или другую постройку и не понимали, что в ней ценного, если рядом не оказывалось гида. При этом я знал, что в Екатеринбурге и в Сысерти есть специальные карты для туристов. Связался с дизайнерами, которые их создали, и предложил этим ребятам вместе разработать маршруты для Верхотурья.
Когда всё было готово, прихожу на приём к главе города – попросить разрешения разместить на наших картах герб Верхотурья. Это официальный символ, поэтому такой вопрос надо было согласовывать. Представитель власти прозвал меня партизаном за эти карты. Он объяснил: прежде чем их делать, надо было попросить местную администрацию собрать комиссию, которая решила бы, что можно на них отображать. Но этот процесс растянулся бы как минимум на полгода, о чём я ему и сказал. Мой дедушка был таким – честным, прямолинейным. Я весь в него, это выражается и в моём подходе к жизни, и даже в походке. Я такой же, как он – бескомпромиссный: иногда мне предлагают сделать что-то чисто формально, для отчёта, но я так не могу. Если делать, то от души.
– А что вам передалось от бабушки?
– Амбициозность. Когда она была совсем молодой, ей доверили открыть и возглавить детский сад в Свердловске. На тот момент это было очень значимо, ведь частных детских садов, как сейчас, не было. Моя бабушка хорошо себя показала как руководитель, и затем её отправили в Верхотурье – восстановить детский дом и стать его директором. Она создала там свою систему. Это был детский дом семейного типа, где нянечки и воспитательницы учили детей вести хозяйство. Я всё детство общался с детдомовскими ребятами. Мы играли в футбол, лазали по деревьям и знали все грибные и ягодные места. Ребята относились ко мне хорошо, а старшие даже немного опекали меня.
– Вы участвуете во всероссийском проекте Архитектор.рф, где помогаете разработать пространства для подростков. Вы делаете это потому, что у вас есть дочь?
– Нет, она ещё совсем маленькая – ей меньше года. А участвовать в проекте начал, потому что я активный человек и подаю заявки везде, куда можно. Заметил, что подросткам в Верхотурье негде тусоваться. Основное место встречи всех горожан – площадь перед мужским монастырём. Приходя туда, ребята находятся на виду у взрослых. А им хочется найти относительно укромное место, где можно просто поговорить и знать, что к тебе не подойдут и не сделают замечание.
Может быть, поэтому они и поставили себе какие-то лавочки и столы в одном лесочке. Я понял, что надо создать для них крытые помещения, где они были бы под присмотром, но с ощущением приватности. Я разговаривал об этом с детьми, слушал их. В нашем городе вообще мало таких подростков, кто слушает. А ведь скоро они станут старше и будут выбирать место, где жить. Разве хочется остаться там, где тебя элементарно не слышат?
На дереве с мореплавателем
– Вы, кроме того, восстанавливаете старые дома…
– Да, я стал участвовать в проекте «Том Сойер Фест», в рамках которого мы восстанавливаем исторические здания. Честно говоря, чувствую, что взвалил на себя слишком много, но нужно довести дело до конца. Кроме того, мне в дальнейшем хотелось бы иметь своё место для производства мыла, пряников, ароматических свечей. Для этого я хочу отреставрировать одну купеческую лавочку. Ещё я собираю старинные наличники – они красивые. Пока не знаю, куда их приспособить, но потом придумаю, что с ними делать.
– Каким было Верхотурье вашего детства? Что вы запомнили? Чем любили заниматься?
– Первая ассоциация – запах блинов. Бабушка пекла их перед тем, как пойти на работу. Раннее утро. Мы сидим с дедушкой на крыльце, пьём чай, едим блины и разговариваем.
А если вспомнить места моего детства, то это даже не само Верхотурье, а деревня Заимка. Другой человек ничего особенного в ней не найдёт, а мне там всё дорого. Там была черёмуховая роща с такими большими деревьями, что на них можно было не просто залезть, но и сесть на ствол и удобно устроиться на нём. Я залезал на дерево и зачитывался романом «Сёгун» о путешествии английского мореплавателя в Японию, о его приключениях в этой стране, стычках с португальцами. Мы с мальчишками тогда обожали боевики с Джеки Чаном, и нам нравились черепашки ниндзя. А тут как раз пираты, битвы… Я читал книгу и представлял всё в красках.
Конечно, в том возрасте, в 12 лет, я не думал, что буду заниматься всем тем, чем занимаюсь сейчас. Мне вообще хотелось стать великим футболистом. Но я рад, тому, как всё складывается, и тем возможностям, которые у меня сейчас есть.