Пройти спокойно мимо исторических зданий мастер по фальцу Илья Емельянов не может. У него болит душа за каждый домик. Если бы у бывших усадеб была фальцевая кровля, а не шифер, она бы держалась не один десяток лет. На её замену не надо было бы выделять деньги из городского бюджета, и здания имели бы совсем другой вид: более красивый и приближенный к старине. В этом мастер убеждён. Восемь лет назад Илья начал восстанавливать купола храмов в этой технике, сейчас он хочет возродить практически забытое на Урале искусство фальцевой кровли, иными словами, профессию жестянщика. Поэтому он создал некоммерческую организацию, чтобы обучать молодёжь тому, что умеет сам. Подробнее - в материале ural.aif.ru.
От воды и от птиц
Дарья Попович, «АиФ-Урал»: – Илья, с чего начался ваш интерес к фальцевой кровле?
Илья Емельянов: – Наверное, всё дело в том, что мой дедушка был учителем истории, а папа – художником. Сейчас их обоих уже нет в живых. В детстве я не слишком-то увлекался ни историей, ни живописью, а сейчас, когда этих людей уже нет со мной, видимо, генетическая память даёт о себе знать.
В своё время я выучился на жестянщика по вентиляции. Потом пошёл работать на завод. Ещё во время учёбы в техникуме понял: в нашей профессии нет никаких ограничений. Можно не только гнуть железо для систем коммуникации, но и делать из него сувениры. Забегая вперёд, скажу: у меня, например, получились оригинальные вифлеемские звёзды! Несколько таких звёзд я подарил православным храмам.
Затем я ушёл с завода, потому что хотел начать своё дело. Это было лет десять назад. Я, как и многие, мечтал о своём бизнесе, но у меня из этого ничего не получилось. А возвращаться на завод тоже не очень хотелось.
В тот период я находился в неопределённом состоянии. Вот тогда-то батюшка из моего родного города Артемовский и позвал меня поработать над воскресной школой при храме в честь иконы Божией Матери «Умиление». Нужна была красивая отделка железом этого здания. Когда я закончил, священник пригласил меня на церковный праздник. Там он познакомил меня с другими настоятелями приходов. Кому-то нужно было облицевать купол, и пошло-поехало.
В итоге я начал заниматься куполами и вспомнил, что раньше их облицовывали железными чешуйками. Это нужно было не только для красоты, но и для прочности. В 17 веке был такой немецкий мастер, его звали Фальц. Технику облицовки кровли назвали в его честь.
В советские годы у нас пользовались переводной литературой, где можно было прочитать, как это делать. У нас в области я не нашёл никаких книг по этому ремеслу, зато такие книги есть в Питере. Стоят они достаточно дорого, но ничего не поделаешь – приходится покупать, чтобы развиваться дальше. Фальцевая кровля – уникальная техника, вот только на Урале она, можно сказать, утрачена. Никто больше не обучает профессии жестянщика.
– Чем так уникален фальц?
– Это особый шов, при котором все крепёжные элементы скрыты. Вода не попадает вовнутрь, получается защита и от снега, и от коготков птиц. Такая крыша будет стоять лет сто.
Когда я ездил по Питеру, то видел: там даже простые пятиэтажки покрыты фальцем. А у нас никто не учит этому мастерству, на весь Урал остались только четыре мастера, которые умеют качественно выполнять такую работу.
Между тем потребность в такой работе есть. Исторических зданий у нас – огромное количество. И храмы стали чаще восстанавливать или строить новые, потому что время сейчас – сами понимаете какое. Страна будто встрепенулась, и люди потянулись к чему-то духовному.
Купола в доме
– Почему же это мастерство оказалось утрачено?
– Во-первых, это дорого. А во-вторых, на замену качественному железу пришло много дешёвых материалов. Вот только такие покрытия приходится часто менять. По-моему, городскому бюджету это обходится дороже, чем если бы сделать один раз, но на совесть.
В других регионах этому искусству обучают. Студенты облицовывают кровли домов в качестве своей дипломной работы. Хочется, чтобы и у нас стало больше таких мастеров, но по факту их можно пересчитать на пальцах одной руки.
Между тем заказов на фальцевую кровлю поступает очень много. Все мастера, и я в том числе, работаем дома. Сейчас у меня в работе храм – 470 квадратных метров. И это всё нужно облицевать вручную. Очень-то тяжело одному справляться с таким объёмом работы! Но приходится.
И, повторюсь, всё это я делаю дома: куполочки, бортики. Два месяца гну фалец. В Петербурге эту работу делает целая бригада, у них есть свой цех. А здесь... даже если у меня появляется помощник, мне приходится его всему учить, а это ещё больше работы.
– Поэтому вы и создали некоммерческую организацию?
– Мне бы хотелось привлечь тех, кто хочет учиться этому искусству. Мы собираемся отправлять их в учебные заведения, где можно получить необходимые знания. В нашем регионе, как я уже говорил, давно перестали обучать жестянщиков в колледжах, поэтому мы будем искать средства, чтобы люди могли поехать в другие регионы, а затем работать в Свердловской области.
Кстати, у нас даже купить качественный металл весьма проблематично. Например, я просил, чтобы одна крупная компания продала мне пять листов. Нет, для них это не выгодно. Они продают металл в ту же Москву, и я должен закупать его уже там...
– Вы говорили, что отделка купола – ручная работа. Сколько времени уходит на маковицу большого диаметра?
– Мой рекорд – восемь дней на одну луковку, это метр в диаметре. Но я тогда очень торопился, спал по пять часов в сутки. На самом деле, лучше заниматься этим не спеша, ведь, если деталь не в том месте загнëшь, придётся выбросить не её одну, а большое количество дорогого материала.
Перед тем, как начать что-то делать, мне нужно обязательно выехать на местность и посмотреть всё. Сделать чертежи. По телефону такое не обговоришь. По опыту могу сказать: всё, что связано с куполами и кровлями, как правило, не знают даже архитекторы.
Во всех приходится разбираться самостоятельно.
Кстати, все храмы, как правило, находятся в отдалённых уголках не только нашей области, но и в Сибири. Иногда инициатива восстановить храм идёт от самих жителей. Так, например в посёлке Баранча люди давно уже ждут, когда там будет построен храм, но всё никак не получается.
– Вы сами верующий?
– Я верю в Бога, потому что вижу некий ответ на мои действия и молитвы. Правда, в религию особенно не углубляюсь: мне ведь нужно работать не только с православными, но и восстанавливать мечети.