«Карикатура очень эмоциональна, её задача не только просвещать, но и возбуждать интерес к какой-то теме», – говорит карикатурист, историк, директор Музея карикатуры Максим Смагин.
– Максим, среди ваших работ в музее есть «Ленин в изоляции», которого нарисовали в конце 90-х. Карикатуристы обладают способностью предвидеть будущее?
– В какой-то степени. Скажем, очень много карикатур в ХIХ веке было посвящено развитию техники, художники насыщали свои рисунки техническими идеями, которые воплотились в будущем. То есть художник, действительно, может что-то нащупать, и происходит попадание – это забавно, интересно. Я, как историк, да ещё и архивист, прекрасно понимаю, что без документов, без обращения к источникам никаких выводов сделать невозможно. Но у карикатуриста по большому счёту руки развязаны.
Я сторонник академической школы рисования, но так называемая изошутка тоже имеет право на существование, она интересна. А вообще, и артун (карикатура, приближенная к искусству), и газетная карикатура воздействуют на человека одинаково.
– Каким образом?
– На уровне подсознания. Это невербальный уровень общения. Берём какие-то известные факты, ощущения, соединяем их неожиданным образом и получаем рисунок, который вызывает новые эмоции. Абсурдные, парадоксальные картинки заставляют задуматься о явлении, посмотреть на него с другого ракурса. Масс-медиа выполняют свою функцию исправно, где-то даже с перекосом, а карикатуристы с помощью юмора блестяще очищают главное от шелухи. Карикатура очень эмоциональна, её задача не только просвещать, но и возбуждать интерес к какой-то теме.
Хотя, конечно, люди по-разному относятся к этому жанру. Вспомним, например, как Наталья Поклонская обиделась на Дениса Лопатина за её портрет, который ей не понравился. Денис – замечательный художник, у него нет авторитетов, он рисует всех, вне зависимости от лагеря – либерального, демократического, ортодоксального или ещё какого-нибудь, тем он и интересен. Но кому-то карикатуры любопытны, а кого-то они возмущают. Поэтому художнику нужно быть осторожным, нужно понимать, что ты играешь в серьёзные игры и из искры может возгореться пламя.
– У вас есть внутренняя цензура?
– Внутренняя цензура есть у всех, без неё невозможно. Да, провоцировать общество можно и нужно, но есть определённые границы. Скажем, я бы, может быть, хотел сделать выставку, посвящённую Николаю II. Очень много было картинок, посвящённых ему, и во время первой русской революции, когда был всплеск активности карикатуристов и родилось очень много замечательных юмористических журналов, и во время октябрьского переворота он был целью многих карикатуристов – не было художников, которые бы не прошлись по личности несчастного Николая Александровича.
Но если такая выставка состоится, впору предупреждать, что на неё не допускаются лица, которые считают, что экспозиция оскорбляет их чувства. Хотя есть люди, которые специально приходят на такие выставки и провоцируют скандалы. Бояться этого не стоит. Как говорится, волков бояться – в лес не ходить. Тем более что тема любопытная.
В моём творчестве не нашлось места Николаю Александровичу, но, как историк карикатуры, я видел немало интересных с исторической точки зрения рисунков. В последнее время вышло несколько (к сожалению, мало) статей, авторы которых изучают взгляд художников на личность Ленина. Понятно, что в советское время на подобные исследования было табу – это был канонизированный образ.
Но если внутренняя цензура помогает художникам расставить приоритеты, в чём-то себя ограничить, то цензура в медиа – это просто туши свет!
– Поэтому оттуда ушла карикатура?
– Не ушла, её вытравили. «Не будем на всякий случай ставить карикатуры». А раньше редакции их активно заказывали, причём на самые острые темы. Дерзкие карикатуры на власть – это хорошо, правильно, это надо делать. Хрестоматийный факт: когда де Голль открывал газету и не находил себя, он считал, что потерял в народе популярность. А в ХIХ веке карикатуристы ополчились на короля Франции Луи-Филиппа, рисовали его в виде короля-груши. Всегда можно найти эзопов язык.
Вот смотрите, известный древнеегипетский папирус, где лев играет с газелью, собаки пасут коз, коты пасут уток и так далее, – это тоже эзопов язык, тоже возможность показать египетское общество через образы животных. Та же басня, только в образах. Вряд ли она кого-то обидела.
Карикатура всегда была интересным объектом для исследования. Но в России до сих пор нет большой серьёзной книги, посвящённой карикатуре. Англичанам, например, в этом смысле повезло – у них издано семь томов об английской карикатуре.
Поэтому я трачу немало времени, чтобы найти, вычленить информацию о том, как развивалась карикатура, как она строилась, на каких принципах. Это безумно интересно! Естественно, задача музея – поделиться этим со своими посетителями. А если у кого-то возникнет желание и потребность именно так выразить свои мысли – вообще здорово.
– Помимо навыков рисования какими качествами должен обладать карикатурист?
– Он, безусловно, должен быть оптимистом. У Бидструпа есть карикатура «Юморист» – мрачный, печальный, деградирующий человек выходит на сцену и с каменным лицом смешит публику. Это, конечно, исключение из правил. Карикатуристу нужно обладать чувством юмора, самоиронией – без этого, как мне кажется, он будет несостоятелен. Ну и должен быть дар, который дан тебе свыше, без этого невозможно рисовать хорошо, красиво, дерзко, абсурдно.
– А цепкий взгляд на жизнь? Ведь именно она диктует сюжеты?
– Конечно. Есть бытовая карикатура, политическая, есть карикатура, приближающаяся к искусству, – артун, питерские художники придумали такой термин. Высший пилотаж для художника-карикатуриста – философский рисунок, рисунок без слов. Чтобы зритель смотрел и понимал, что хотел сказать художник, чтобы пытался в это вникнуть.
– У вас, у карикатуристов, своя «мафия»?
– Есть некая карикатурная ноосфера. Мы, естественно, общаемся, в том числе на профессиональном форуме, но, как говорится, мыло не заменит духи, обязательно нужно общаться вживую. Поэтому я три раза проводил в Екатеринбурге конкурс карикатур – до 700 работ со всего мира приходило. Художники приезжали, и это была прекрасная возможность общения.
Сегодня, к сожалению, всё перешло в виртуальное пространство. Поэтому задача моего музея – проводить ещё и конкурсы, которые привлекут внимание не только к этой площадке, но и к городу. Близится 300-летие Екатеринбурга, почему бы не провести хороший, небанальный конкурс? Думаю, это будет ренессанс карикатуры, возможность посмотреть на неё по-новому.
Каждая из тех 20 выставок, которые я уже провёл в музее, – это отдельные темы карикатуры. Мы рассказывали про женщин, про Новый год, про футбол, персональные выставки проходили, в том числе нашего корифея Станислава Николаевича Ашмарина. Удивительный человек! 1937 года рождения карикатурист и до сих пор боевая единица, рисует, участвует в конкурсах. С одной стороны, столбовая дорога музея наметилась, с другой – «королевство маловато – разгуляться негде».
В то же время изучение истории карикатуры и музейная деятельность не мешают мне рисовать в собственное удовольствие. Когда возникла эта история с коронавирусом, сделал несколько рисунков, и люди проявили к ним большой интерес. А когда из цирка убежали слоны и я сделал на этом сюжете герб Екатеринбурга, тут вообще возник удививший меня ажиотаж. Значит, карикатура востребована. И, значит, надо продолжать.