Екатеринбург, 25 сентября, АиФ-Урал.
- Евгений Олегович, как изменился рынок наркотиков на Урале?
- Что касается последних нескольких лет, то особенных изменений не произошло. Но основное, с чем мы столкнулись в прошлом году, да и в этом тоже, - это переориентация наркорынка. Если раньше - 4-5 лет назад - основным наркотиком был героин, то сейчас лидерство у так называемых дизайнерских наркотиков. В Свердловской области присутствуют все их виды, но стали преобладать синтетические наркотики: MDPV, то, что называют «курительными смесями», «солями для ванн» и т.д. Соответственно, изменился и круг потребителей, и трафик.
Что касается трафика. Если некоторое время назад традиционные виды наркотиков - гашиш и героин - экспортировались из Афганистана через Таджикистан и далее по странам СНГ через Свердловскую область в различные регионы России, то сейчас основные потоки идут в обход региона, то есть через Челябинскую область и Пермский край и дальше. На Средний Урал, в том числе в Екатеринбург, большие партии героина сейчас стараются не завозить. Это объясняется во многом скоординированной работой всех силовых органов - полиции, ФСКН, ФСБ.
- Вы сказали, что через Екатеринбург большие партии стараются не перевозить. Большие партии - это сколько?
- Если говорить о работе органов внутренних дел, то в этом году героина мы изъяли меньше практически в 2 раза. Зато «синтетики» мы изъяли в 2 раза больше. И основным поставщиком является Китайская Народная Республика. Из Китая зелье движется в основном через границу РФ на Дальнем Востоке. Однако в последнее время там тоже стали предпринимать меры, и поток «синтетики» пошел в Россию через Европу. Однако основной производитель - это Китай.
- Российский законодатель вступил в гонку с китайским химиком?
- Да. Химических формул достаточно много, и меняются они каждый день. Законодатель просто не успевает за их сменой. При наличии специфических знаний найти производную не составляет труда, достаточно поменять какую-то цепь. Включение обнаруженного препарата в первый список (перечень наркотических веществ, запрещенных к свободному обороту. - Ред.) занимает достаточное время, создание новой формулы - один-два дня плюс перенастройка производства.
- И наркотик становится легальным?
- Я бы слово «легальный» взял в кавычки - вещество условно легальное. Легальным его называют, чтобы сбить с толку, внушить, что покупка безопасна. Такое вещество является аналогом того или иного наркотического средства, но в первый список не попадает. Но за незаконный оборот аналогов тоже предусмотрена ответственность, однако существует проблема: для того чтобы вещество признали аналогом, нужна фармакологическая экспертиза. В Уральском регионе она делается лишь в Перми, и срок ее проведения - около месяца. Впрочем, в Тюмени сложилась правоприменительная практика, когда при наличии фармакологической экспертизы одного вещества незаконным признают его аналог, который не прошел фармакологическую экспертизу. Там несколько таких дел в судах «устояло». Все зависит от координированных действий всех силовых структур, принципиальной позиции не только суда, но и в первую очередь прокуратуры. Только так можно противодействовать валу «синтетики».
- А пока на заборах пишут «легалка», «соли», оставляют номера телефонов. Это все наркоторговцы? Я слышал, что так действуют и мошенники.
- В большинстве случаев это, безусловно, предложение купить наркотики. Что касается территории нашей области, то 80-85% сбыта синтетических наркотиков проходит через Интернет. Мы живем в XXI веке, техника не стоит на месте, криминальный элемент - тоже. Любой, кто имеет выход в Интернет, может купить наркотик. Продажа происходит бесконтактным способом: через закладки, расчеты электронными деньгами через платежные системы. Вопрос сбыта наркотиков таким способом поднимался на межведомственных заседаниях, но к единому решению мы так и не пришли. Конечно, можно закрывать «торгующие» сайты, но только те, которые зарегистрированы на территории России. Однако, как только закрывается один, на следующий день появляется сотня других. Но противодействовать этому можно - есть способы.
- Скажите, по почте ведь тоже торгуют? Этому способу сбыта проще противостоять?
- Я бы не сказал, что проще. Мы же не в деревне живем, где одно отделение связи. Существуют и альтернативные службы доставки - плюс вал корреспонденции, который невозможно отследить. На каждую почту сотрудника не приставишь.
- Хорошо. Есть ли результат от запрета свободной продажи кодеиносодержащих препаратов, запрещенных с 1 июля?
- Дезоморфина, который производят из аптечных препаратов, мы стали изымать меньше. Но тут ведь какая ситуация: наркоманы переориентировались, и в ход пошел ацетилированный опий - кондитерский мак. Если раньше было проще делать наркотик из кодеиносодержащих лекарств, то сейчас из мака. Находят замену.
- Что касается замены - как вам предложение главсанврача Геннадия Онищенко о запрете веселящего газа?
- Свободный оборот этого вещества не запрещен, и о его воздействии на организм нужно спросить у врачей. Мы с ним в своей практике не сталкивались. Но какой-либо экзотики в Свердловской области нет, самое редкое вещество, с которым может столкнуться наш сотрудник, - триметилфентанил, это так называемый «белый китаец».
- Говоря о проблеме наркотиков, не могу не упомянуть о фонде «Город без наркотиков» и его основателе Евгении Ройзмане…
- Относительно фонда «ГБН» я неоднократно высказывал свою позицию. Повторю и сейчас. Отмечу, что это моя субъективная точка зрения. Я считаю, что нельзя на этой проблеме зарабатывать политический капитал. Первые два-три года существования этой организации, когда происходило становление, политических амбиций ни у кого не было. Они появились позже, когда стало ясно, что люди их поддерживают. Взаимодействие с фондом в нынешнем его виде невозможно. Зачастую представители фонда действуют незаконными методами, не всегда в рамках правового поля. И вопрос даже не в реабилитации. Кого господин Ройзман называет оперативниками фонда? В законе об оперативно-розыскной деятельности я никаких «оперативников фонда» не видел.
Интервью подготовлено при содействии пресс-службы ГУ МВД по Свердловской области.
P.S. Одновременно свою точку зрения на ситуацию с оборотом наркотиков на Урале высказал сам Евгений Ройзман. Остается только пожалеть, что борцы с наркомафией не могут найти общий язык друг с другом.