«Смешно, когда приходят люди: «Хочу к вам устроиться, что там уметь – молотком махать». Не так всё просто», - говорит единственная на Среднем Урале женщина-кузнец Ольга Сыскова.
Работать руками
Рада Боженко, АиФ-Урал: Ольга, Александр Андреевич (Александр Лысяков – знаменитый уральский кузнец, «патриарх» кузницы, в которой работает Ольга. - Ред.) написал про вас в соцсети: «Про себя я ей сочувствую. Выглядит отлично, стильно и всегда доброжелательная. Мы подтягиваемся. Но заменить женский коллектив, офис с евроремонтом, белые воротнички и оргтехнику мы не можем. Есть Шарташский лес, озеро, лошадь, кузня, огонь, общий стол. И никаких интриг, зависти, сплетен. Тоска!» А вы как себя чувствуете в мужском коллективе?
- Признаться, не могу себе представить, чтобы девочка в нежном возрасте мечтала стать кузнецом…
- В моей семье все любили и умели делать что-то своими руками. Мама рисовала, шила, папа – мастер по столярному делу. А дед вообще всё умел делать! И я всегда с ними, мне всё было интересно. Обожгусь, порежусь, но всё равно лезу, пытаюсь что-то мастерить. И ещё в детстве я решила, что, когда вырасту, буду «работать руками».
Все подвластно
- Чем вы так подкупили Лысякова, что он в вас поверил?
- А он и не верил! Не очень-то ему хотелось со мной работать, я сама внедрилась. Если я что-нибудь захочу, обязательно, пусть потихоньку, но своего добьюсь. Но Александр Андреевич очень строгий наставник, руководитель – я до сих пор трепещу перед ним. Не от страха, конечно, из уважения.
Работа в кузнице – это очень тяжёлый труд. Я, конечно, не работаю целый день в цехе, занимаюсь и кожей, и позолотой, и мелкой пластикой. Мне всё ужасно нравится.
- Кувалда сколько весит?
- Восемь килограммов.
- Ого, поди «помахай»!
- А просто «помахать» не получится, ей надо умело работать – как минимум попадать куда нужно.
Но и сегодня я не могу сказать, что всё освоила. Работа в кузнице – это постоянный процесс учения, творчества. Хотя, здесь у нас ребят много, но что-то я могу сделать так, как не сделает никто, – у меня есть своё поле деятельности. Скажем, если делаются клинки, я делаю к ним ножны. Если гвозди – я могу их позолотить. Если Александр Андреевич делает рыбок, я создаю из них композиции. И так многое другое… Когда человек очень хочет чего-то достигнуть, ему всё подвластно, поэтому я бы не стала строго делить профессии на мужские и женские. Тем более что женщины по многим позициям сильнее мужчин. У меня, например, бесконечное терпение. Гибкостью и терпением могу всё что угодно добиться. Очень мне хотелось научиться лошадь ковать - Александр Андреевич был категорически против, поскольку это очень опасно. Да и чтобы с рук ковать лошадь (это когда руками, никаких станков – держишь копыто), нужна крепкая мужская сила. Но в конце концов получилось, хитростью нашла подход к лошадям, приучила их стоять спокойно, терпеть и давать мне спокойно прибить подкову. Когда первую подкову поставила – такое счастье было!
- Как ваши близкие отнеслись к столь оригинальному профессиональному выбору?
- Я постепенно в это дело входила, они так же постепенно привыкли. Конечно, руки у меня всегда чёрные, их часто прячу. Но, вообще, стараюсь, чтобы внешний вид не выдавал, что я на тяжёлой работе.
Романтика и прагматизм
- Обратила внимание, что в кузнице много молодых ребят, - значит, есть надежда, что кузнечное дело не умрёт?
- Не умрёт, если только жизнь не повернётся так, что люди будут вынуждены довольствоваться самыми простыми вещами и откажутся от исключительных. Мне очень обидно, что сегодня нет никакой пропаганды истинного труда, производственного или ручного. Когда в последний раз сняли фильм о мастерах своего дела? Только о красивой жизни в эффектных интерьерах. Не знаю, время, в которое меня воспитывали, или окружение «виноваты», но я всегда видела прелесть в том, чтобы что-то создавать.
К счастью, ребята, которые к нам приходят, тоже стремятся созидать. Отчасти они романтики, но с доброй долей прагматизма – без этого никак. Многие со временем от нас уходят, открывают свои кузницы, и это нормально.
Смешно, когда приходят люди: «Хочу к вам устроиться, что там уметь – молотком махать». Не так всё просто. Тут надо и технически подкованным быть, и художественное видение иметь, и физически выносливым быть, и в технологии разбираться. А сам процесс! Нужно нарисовать эскиз (можно, конечно, из интернета взять, но мы до этого не опускаемся), утвердить его, снять размеры, рассчитать геометрию (бывают довольно сложные сооружения), после этого посчитать, сколько нужно металла, заказать его, раздать задания по операциям – кто и чем будет заниматься. Дальше подковка кузнечных элементов. Есть простые элементы в конструкции, а есть подкованные: листики, волюта – кузнечный элемент в виде завитка, который родился ещё в античности, и так далее. Потом идёт сборка готовой вещи, покраска, монтаж. Сложное производство!
- В работе кузнеца есть место инновациям?
- Конечно. Александр Андреевич особенно на это делает ставку. Он старается всегда придумать какой-то новый ход, новое изобразительное средство – он очень передовой в этом смысле. Скажем, экологический стиль: у нас есть направление мебели и ограждений в виде растущих веток с листками, цветами, называется «Лесной модерн». Это его изобретение.
Что касается технологий, то тут средства воплощения идеи довольно ограничены. Хотя мы стараемся включать в работу новые металлы, литьё свое изобрели, чтобы украшать свои изделия. А эскизы Александр Андреевич по-прежнему рисует только вручную. Он, вообще, с энтузиазмом берется за дело, если заказчик соглашается на что-то новое, не на классику, а на прорывные темы. И счастье, когда люди полностью полагаются на наше мастерство, доверяют нашему вкусу.
- У вас, наверное, дома много кованых вещей?
- (Смеётся.) Конечно. Светильники, зеркало, на даче много украшений, ограждения… Но совершенно не обязательно, что я их сделала. Вещи, которые мне очень нравятся, я выкупаю (я же ценю труд ребят).