У горноспасателя Михаила Цыганко душа болит за родной Североуральск. Сам он так увлёкся историей своего края, что создал музей минералов. И это место уже давно здешняя достопримечательность. Сюда приезжают учёные с мировым именем. А Михаил пишет статьи и книги, снимает познавательные фильмы и всячески старается передать свои знания другим. Подробнее - в материале ural.aif.ru.
Камень за камнем
По профессии Михаил Цыганко — горноспасатель: он следит за безопасностью людей в шахтах. Живёт он в посёлке Калья, что под Североуральском и в свободное время ездит в экспедиции, в которых исследует историю родного края. По возвращении мужчина пишет статьи и книги, охотно сотрудничая учёным и всем, кто так же увлечён историей.
«Я начал находить по-настоящему интересные камни в пять лет, — вспоминает Михаил Цыганко. — Первый из них — агат. Я тогда его ободрал коряво, и он лежал у меня 20 с лишним лет в таком виде. А не так давно его обработал ювелир, и стало видно, какой он красивый. В детстве я ходил по Турьинским рудникам, где все дороги были обсыпаны пиритом. Это такой камень, который блестит, как золото. Мы с пацанами мерялись: кто наберёт больше «золота» в баночку. А в 12 лет я лазил по отвалам на шахте вместе с друзьями. Как-то раз мы нашли окаменелые ракушки. Спросили у знающих людей, оказалось, этим раковинам около 390 миллионов лет!»
Юного искателя поддерживали близкие: например, дядя, геолог по образованию, подарил ему свою коллекцию минералов. А повзрослев, Михаил продолжил своё увлечение, но уже на более серьёзном уровне. Он стал ходить в экспедиции вместе с минерологами и краеведами — искать минералы и места их появления. Нередко в таких экспедициях можно найти и другие интересные артефакты, которые помогают лучше понять историю родного края. Где-то удавалось отыскать редкую окаменелость, а где-то — кайло с клеймом Максима Походяшина, который основал первый горный завод, давший начало и самому Североуральску.
Знакомые тоже несли Михаилу свои находки. Так его коллекция разрослась и стала занимать слишком много места в доме. Через какое-то время Михаил обратился к главе города с просьбой выделить ему помещение, и просьба была удовлетворена.
Так в здании, где сейчас расположен местный краеведческий музей, появился «Штуфной кабинет». Раньше так называли помещение при рудниках или горных заводах для хранения образцов.
Сейчас в музее собраны окаменелая флора и фауна, коллекционные образцы минералов, и даже инструменты шахтёров 18–19 веков. Словом, вся история горнозаводского Северного Урала, вместе, фотографиями и разными документами. Поначалу «Штуфной кабинет» занимал один зал, а сейчас — три.
Между Никелем и Кобальтом
Мама Михаила, Наталья Цыганко, работает экскурсоводом в экспозиции, созданной ее сыном. Наталья Алексеевна готова часами рассказывать о первых горных заводчиках, о каждом минерале и о том, как старатели мыли золото. По специальности она химик и 40 лет работала в лаборатории, где следили за тем, чтобы концентрация вредных газов не превышала предельную норму. Если такое случалось, то следовал запрет на работы в забое.
«Как-то раз Миша нашёл ставролит, это такая минерал с узорами в виде крестов, — Наталья Цыганко показывает камень размером с футбольный мяч. — Этот камень весит десять килограммов, и привести такую глыбу было крайне нелегко, но Миша его, как видите, приволок!» Мама Михаила самозабвенно рассказывает, чем отличается аметист из Бразилии от нашего местного: бразильский намного ярче по цвету. И с удовольствием объясняет, почему кварц называют «волосатиком»: внутри камня видны нитевидные кристаллики, напоминающие волосы.
В особой комнате Наталья Алексеевна показывает, как будут выглядеть привычные камни при ультрафиолетовом освещении. Она выключает свет, достаёт фонарик, и тут начинается волшебство: бесцветный минерал становится ярко-красным, зелёный флюорит превращается в фиолетовый.
Одна из недавних находок – камень с разноцветными блёстками – мелкими кристалликами. По словам Натальи Алексеевны, это не что иное, как ...продукты жизнедеятельности динозавра.
В одном из залов собраны инструменты, с помощью которых горняки добывали руду, а старатели промывали золотоносные пески. На стендах разные документы, среди них – бумага с деловой перепиской служащих Богословского горного округа. Рядом – фигурки ручной работы: горный чиновник, каторжник, шахтёр. Их специально для музея сделала талантливая художница по куклам – Наталья Шимпф.
Несколько стеллажей заняты инструментами шахтёров и светильниками, которые использовали под землёй в разные периоды.
Наталья Алексеевна идёт в помещение, где собраны редкие минералы. Между залами «вырублены» проходы — совсем как в шахте. А сверху над одним из них нарисованы два вредных гнома – Никель и Кобальт. В немецких мифах эти гномы были большими проказниками, которые так и норовили украсть что-нибудь. Они появлялись в богатых рудных месторождениях и делали вид, что усердно трудятся, а сами всячески обманывали людей, забирая у них драгоценные металлы. В Германии даже существовали молитвы от этих злых карликов!
Позже «нечистую руду» стали называть «кобольд», а затем это название в несколько изменённом виде сохранилось за одним металлом, имеющим розовый оттенок. Имя Никель тоже стало нарицательным. Оно приклеилось к веществу, очень похожему на медную руду, только в отличие от неё, из этого вещества ничего не получится выплавить.
В «Штуфном кабинете» находится целая коллекция минералов и окаменелостей, названных в честь исследователей, посетивших север нынешней Свердловской области. Того, чьё имя носит камень, называют «человек-минерал». Наталья Алексеевна обращает внимание на маленький округлый камушек: Михаил — тоже человек-минерал. В его честь назван цыганкоит.
Стихия — земля
На стенах музея размещены баннеры с фотографиями старинных и современных горных разработок, шахт, карьеров и россыпей, и на некоторые снимки даже смотреть жутко. Но Михаил чувствует себя в таких местах спокойно: он сам спускался в забои и фотографировал. Видимо, земля – его родная стихия. «Иду, потому что люблю это делать, — пожимает плечами горноспасатель. — А если мои дети хотят спуститься, то сначала сам всё проверяю».
К слову, у Михаила три сына, все они ходят в экспедиции вместе с отцом. Старшего начали брать с четырёх месяцев. Михаил вспоминает: с 2006 года по 2012 он водил в лес детей, которые учились в подшефных лицейских классах Уральского горного университета. Он работал наставником и педагогом. Все эти ребята давно выросли и связали свою жизнь с геологией, кто-то из них даже занял руководящие должности. По мнению Михаила, такие вылазки полезны для школьников: в них как минимум развивается сила воли.
«Когда ребёнок соприкасается с природой, он видит, что это намного интереснее игр в интернете. Ведь каждая экспедиция — это приключение. Мы исследуем место, в котором ещё не были. Ты видишь, как у подростка меняются приоритеты. Я брал сыновей с их друзьями, и вместе с нами были учёные. Мы, взрослые, разговаривали у костра, а мои дети слушали, разинув рты».
Михаил не раз предлагал местным школам проводить занятия по химии, физики, географии прямо в музее. По его мнению, здесь всё для этого приспособлено: есть минералы, можно наглядно показать многие химические реакции. Кроме минералов, район Североуральска известен бокситами — красной глиной, о которой тоже можно было бы многое рассказать на уроках химии или географии. Но учителя почему-то не слишком заинтересованы в подобных занятиях.
Перед каждой экспедицией Михаил и другие члены команды проводят кропотливую работу: изучают документы, чтобы понять, где можно найти минералы, места их пооявления. Но для Михаила главная ценность таких вылазок даже не сама находка, а впечатления.
Результатами экспедиций становятся статьи в журналах. Михаил пишет для «Уральского следопыта» и для специализированных научных изданий — чаще как соавтор кого-то из учёных. В его музей нередко приезжали маститые минерологи со всего мира. В книге отзывов есть записи на самых разных языках.
Кроме того, Михаил снимает познавательные фильмы и пишет книги. Материалы он черпает в экспедициях. Одна из его книг называется «Каменный узор земли Вагранской», а вторая – «Баронское зимовье на реке Вагран», это была совместная работа с краеведами.
Сотрудничество с ними нередко выливается в написание книги. Однажды краеведы признались Михаилу, что мечтали издать томик об исчезнувших деревнях в окрестностях Североуральска. У них накопилось много материалов на эту тему, а напечатать не получалось. Основатель музея издал их труд, и книга «Деревенька моя» разошёлся на ура.
Михаил сожалеет только об одном: что Североуральск пустеет.