В центре Екатеринбурга в стенах отреставрированного дома времён 19 века открыли творческое пространство и музей. Здесь представлена уникальная коллекция клеймёных кирпичей, созданных в разных губерниях Российской империи и даже за границей.
Гильзы и счастливый билет
Улица Вайнера в Екатеринбурге возникла ещё в 18 веке и до 1919 года называлась Успенкой. Примечателен один бывший доходный дом 1886 года постройки, который сегодня расположен на Вайнера, 16. Раньше он принадлежал купцам Михаилу и Василию Дмитриевым. В доме работали знаменитые магазины братьев Агафуровых – вывеску с их фамилией было видно издалека со всех сторон фасада. После революции здесь располагался издательский дом, а позже – магазин «Детский мир».
В 2000-х годах здание сильно обветшало, но за последние полгода историю оживили: энтузиасты заручились поддержкой властей, отреставрировали доходный дом Дмитриевых и устроили в нём креативный кластер «Домна». Теперь здесь расположены творческие мастерские, коворкинги, часто проводятся выставки.
Историк Андрей Ермоленко вместе с сыном с начала 2022 года по май восстанавливали здание и параллельно исследовали его, искали артефакты.
«Здесь под досками пола и в стенах мы обнаружили городской мусор времён 19 века – плотницкие гвозди, обрывки газет того времени, осколки керамики. Они помогают узнать, как жили екатеринбуржцы двести лет назад», – рассказывает Андрей.
Ещё учёный отыскал гильзы и пули от винтовки времён Гражданской войны – по всей видимости, около здания на Вайнера шли бои. А позднесоветская эпоха оставила наследникам папиросные обёртки, фантики из-под конфет и даже счастливый трамвайный билет, который Андрей поместил в рамке на стену музея в «Домне».
Многое могут рассказать и стены старинного особняка – их оставили в первозданном виде, что сегодня называют модным словом «лофт». Кирпичи выпирают из стен, светотень играет на их поверхности и создаёт атмосферу уюта и старины.
«Чем хуже, тем лучше»
Здание на Вайнера построено из кирпичей завода, которым владел купец Иван Густомесов. На стройматериалах сохранился оттиск его фамилии. Клеймо Густомесова чаще других встречается сегодня в Свердловской области, и такие кирпичи ценятся историками. А есть и те, кто охотится за ними ради коллекции.
«Однажды товарищ попросил меня помочь ему сделать кирпичную кладку в стиле лофт в частном доме, – вспоминает Павел. – Я в этом ничего не понимал, но погрузился в тему, начал читать специальную литературу. В процессе понял, что эта ниша – дизайн помещений под старину – пока никем не занята. На улице Степана Разина в Екатеринбурге в это время ломали старинный дом, а кирпич бульдозером вкатывали в землю. Мы попросили рабочих дать нам пару часов, чтобы забрать брикеты себе. Так мы впервые нашли в Екатеринбурге клеймёные кирпичи».
Сейчас у Павла в коллекции более трёхсот кирпичей. Каждый из них уникален – со своей историей и клеймом. Хранить их, по словам коллекционера, тяжело – каждый брикет весит пять килограммов, и из них сыпется строительная пыль. Павел оформил специальный стеллаж на террасе в своём доме. Конечно, не все кирпичи ему интересны: например, образец времён Советского Союза, по его словам, – безделица.
«В СССР все кирпичи стали делать по ГОСТу, и они одинаковые, – говорит Павел. – А до революции не было единого стандарта, и каждый кирпичик имеет неповторимую форму. Посмотрите на стены помещения – это брикеты ручной формовки, с кривыми гранями, необычной фактурой. Как говорят ценители, чем кирпич хуже, тем лучше. Особенно ценятся те из них, на которых можно разглядеть следы пальцев, кошачий след, случайные вкрапления».
Неповторимое клеймо
У каждого мастера был свой секретный рецепт изготовления кирпича: кто-то добавлял для крепости золу, кто-то – жуков-короедов. Но общая технология была проста. Замешивали глину, песок, молотый камень, а затем обжигали.
«У некоторых экземпляров мы находили внутри булыжники размером в восемь сантиметров, – рассказывает Павел. – Кирпичи делали крепкими и надёжными. А вот история про яичные желтки, которые придавали прочности, – это, скорее всего, байка. Просто-напросто в 19 веке не было птицефабрик, которые бы могли обеспечить строителей таким большим количеством куриных яиц. К тому же переводить еду на кирпичи было дорого и нецелесообразно».
По размеру кирпичи встречаются разные – от миниатюрных плиточек с ладошку до большемеров длиной в тридцать пять сантиметров. Срок жизни современных кирпичей, которые используют в строительстве, – до сорока лет, после чего они рассыпаются, превращаются в труху. А старинные образцы даже спустя два-три века отлично сохранились.
Ставить клейма изготовители кирпича начали в середине 19 века, когда вышел специальный указ императора. Имена изготовителей заносились в специальный реестр. Если здание разрушалось, сыщики находили кирпич из кладки с клеймом и понимали, кого нужно наказать за ошибку и просчёт.
Но общий стандарт для клейм не утвердили, и каждый завод творчески подходил к оформлению своей продукции. Поэтому сегодня и встречается такое разнообразие – от фамилий владельца завода в рамке до рисунков в виде подков и якорей. В 19 веке кирпичи изготовлялись и клеймились вручную, а также с помощью конной тяги. К концу века – с помощью паровых и даже электрических машин.
Найти клеймëный кирпич на Урале не так-то просто. Во-первых, заводскую печать оставляли не на всех изделиях. На заводе Густомесова клеймилось порядка тридцати-сорока процентов кирпичей, у Ермолаева – около десяти процентов. И потом, в России около 2,5 тысячи разновидностей клейм, а на Урале, для сравнения, всего около десяти. Основной ареал производства таких кирпичей находился в районе Верх-Нейвинска, Нейво-Рудянки и Верхнего Тагила. Оттуда их развозили по окрестностям, но не очень далеко – куда лошадь сможет довезти.
«Производителей на самом деле гораздо больше, – рассказывает Павел. – Мы находили под Невьянском и «лысый» кирпич – без клейма. Есть в коллекции кирпич с подписью «ТКЗ», и я нигде не нашёл расшифровку этой аббревиатуры. Можно было бы предположить, что это «Тагильский кирпичный завод», раз нашли мы его под Нейво-Рудянкой, однако в Самаре мы видели точно такие же клейма».
Есть в коллекции Павла и кирпич с иностранным названием «Хоганас». Он из Швеции. Нашли его в Петербурге – доставили туда на пароме.