Три дорогих буквы. Как НДС может испортить жизнь и бизнес

С 1 января 2019 года ставка налога на добавленную стоимость (НДС) в России увеличилась с 18 до 20%. Причины, последствия и альтернативы повышения стали темами круглого стола, который прошёл в редакции «АиФ-Урал».

НДС – это косвенный налог на любой товар и на любую услугу, которые предлагают предприятия по цене хоть чуть-чуть выше её себестоимости. При этом основным его плательщиком является конечный потребитель, то есть мы с вами.

Наши эксперты

• Светлана Окулова, вице-президент Уральской торгово-промышленной палаты;
• Максим Марамыгин, профессор УрГЭУ;
• Виталий Калугин, финансовый аналитик;
• Ринат Садриев, генеральный директор компании «Ю-Ви-Эй-Транс»;
• Шакир Юлдашев, руководитель кейтеринговой компании «Ваш Обед»;
• Екатерина Малочкина, представитель компании «Уникум моторс»;
• Дмитрий Хазов, исполнительный директор ассоциации «Похоронные организации Урала».

Почему повысили налог?

Светлана Окулова: Повышение НДС совпало с пенсионной реформой, и какое из этих явлений более глобальное – большой вопрос. Дело не в пресловутых 2%, а в совокупности произошедших изменений. Почему именно НДС – понятно, это налог, который проще всего собрать. Система контроля хорошо отработана ФНС России, есть специальная программа (АСК НДС), которая отслеживает все денежные потоки.

Максим Марамыгин: Государству нужны деньги, и повышение НДС – это продолжение той глобальной тенденции в политике правительства России, которая идёт примерно с 2012 года. Нулевые – это период «заигрывания» властей с населением, когда сокращали НДС и подоходный налог. Одновременно серьёзный налоговый пресс испытывали предприятия. Но примерно с 2012 года вся тяжесть налогообложения переходит на физические лица. Сегодня у федерального бюджета есть три реальных источника дохода. Во-первых, это НДФЛ в совокупности с НДС. Конечный плательщик налога на добавленную стоимость – физлица, поэтому всё уходит в увеличение цен для конечного потребителя. Во-вторых – сокращение социальных выплат (пенсионная реформа ложится в то же русло). Там, где государство не может получить деньги с населения, оно снимает с себя определённые затраты. В-третьих – переоценка имущества и обесценивание рубля. Пускай рубль падает, но формально мы увеличиваем выручку экспортных предприятий, а экспорт – основа российской экономики. Тем самым косвенно мы создаём базу для увеличения нагрузки на юридических лиц, не повышая налоги. Разница между затратами, которые были пять месяцев назад, и выручкой, которую мы получили сегодня, повышает отчисления в казну государства. Всё, что делается, прекрасно укладывается в прокрустово ложе государственной политики.

Дело ещё и в том, что косвенные налоги, к числу которых относится НДС, самые собираемые. Недаром практически все они уходят в федеральный бюджет, а в региональный – налоги, которые собирать сложно. Прибыль, доходы нужно ещё найти и доказать, что они были. Предприятие может работать и без прибыли. Но если есть НДС, казна своё получит.

Виталий Калугин: Да, государство берёт там, где избежать налога невозможно. Тот, кто предлагает вам оптимизировать НДС, подвергает вас риску стать фигурантом уголовного дела. То же самое касается увеличения акцизов, которые обойти нельзя. Речь идёт о бензине, об алкоголе, о табаке. Если мы, например, увеличим НДФЛ, много народу попросту уйдёт в «серую зону», и не факт, что доходы вырастут. Но от налога на имущество (землю, квартиры, машины) уйти вы не сможете. Считаю, что следующим шагом после повышения акцизов станет повышение ставок налога на имущество физических лиц.  Кадастровая стоимость объектов уже известна…

М. Марамыгин: Это очень серьёзная проблема. Некоторые земельные наделы переоценили не в 2-3 раза, а в 20-30 раз, и сейчас идёт огромное количество судов по уменьшению их кадастровой стоимости. Причём власти на данный налог очень рассчитывают. Если мы возьмём бюджет Свердловской области на 2019 год, там доход от него, по сравнению с 2018 годом, вырос на 4 млрд рублей.

С. Окулова: Несомненно, кадастровая стоимость объектов – одна из самых обсуждаемых сегодня тем. У нас в Екатеринбурге есть здание в центре города возле памятника Ленину стоимостью 500 рублей за квадратный метр. А есть здание на Московской горке, где «квадрат» оценили в 90 тысяч! Такая вот значительная разница. Чтобы не платить больше, у людей есть возможность обратиться в ГБУ «Центр государственной кадастровой оценки» и переоценить своё имущество.

Кто пострадает больше?

В. Калугин: За счёт увеличения ставки НДС государство рассчитывает получить в 2019 году дополнительно 620 млрд рублей. По сути, всем нам предлагают скинуться: в пересчёте на душу населения каждый житель России, включая стариков и младенцев, заплатит 360 рублей в месяц. Полагаю, что инфляция в стране и в регионе будет сдерживаться административно. Во всяком случае, это коснётся самых необходимых товаров: хлеб, молоко, дешёвая колбаса и т.д. Всё остальное, включая мясо (вырезку), сервелат и прочие деликатесы сместится в верхний сегмент, поднимется в цене. Рост НДС, повышение курса доллара, подорожание топлива ударит больше всего по среднему классу. В меньшей степени пострадают беднейшие слои населения, но те, чей доход чуть выше, кто потребляет более качественные товары, ощутят изменения на своём кошельке.

Шакир Юлдашев: Пострадает малый бизнес, уменьшится рентабельность предприятий. У нас очень маленькая маржа, и она станет ещё меньше. Выхода два: либо мы покупаем более дешёвое сырьё, сокращаем штат сотрудников, задействуем работников с более низкой компетенцией, либо повышаем цены…

С. Окулова: Могут серьёзно пострадать участники заключённых контрактов по законам 44-ФЗ и 223-ФЗ (госзакупки), так как у них заранее оговорена конечная цена товаров и услуг. Они прошли массу конкурентных процедур, прибыль там минимальная. Самое поразительное, что эти дополнительные 2% правительство определило как «предпринимательский риск»!

Что будет с ценами?

М. Марамыгин: ЦБ РФ ожидает в 2019 году инфляцию в 6%, но это официальная цифра, реальная инфляция всегда выше. Видимо, это будет 8% по экономике в целом.

Ш. Юлдашев: Мы каждый день общаемся на эту тему с руководством кафе, ресторанов. Сейчас все предприниматели затаились, большого подорожания нет, но, уверен, оно произойдёт в период грядущих праздников – 23 Февраля, 8 Марта. И это будут вовсе не 2%, рост может составить 15-20%. Одни товарные группы подорожают больше, другие меньше. Взять школьное питание: компании работают на маленькой наценке, дороже его сделать нельзя, но повышение НДС может сказаться на качестве.

Ринат Садриев: Правительство исходит из повышения НДС на 2%, но есть и другие сопутствующие факторы. Выросла ставка ЦБ РФ, стало сложнее получить кредит. Повышение вроде бы небольшое – 0,25%, но банки-то подняли выше. А увеличение стоимости ГСМ ударит по потребителям так, что рост НДС покажется цветочками.

В. Калугин: Логика здесь такая: чем длиннее цепочка поставщиков, тем выше будущий ценник. Самая длинная – в промышленности...

Р. Садриев: На днях в России появился «мем» про 9 яиц вместо 10. Это маркетинговый ход, но на самом деле он работает уже давно. Посмотрите, сколько разливают молока и сока в упаковки: 0,8-0,9 литра. По 0,8-0,9 кг развешивают крупы и сахар. Такого рода «самообман» можно наблюдать повсеместно.

Е. Малочкина: Сегодня люди активно пользуются кредитами, приобретают автомобили. Импортёры повышают их стоимость, но есть определённые скидки. Мы пытаемся соблюсти какой-то баланс, но когда поступят автомобили 2019 года выпуска, сохранить прежний ценник не сможем. Подорожает не только приобретение, но и совокупная стоимость владения машиной. Вы ежегодно проходите ТО, два раза в год меняете резину, есть какие-то промежуточные траты. Тенденция такова, что люди всё чаще приобретают либо дешёвые авто, либо б/у, потребительская способность уральцев не увеличивается. Наша компания представляет иномарки стоимостью выше миллиона рублей, как правило, эта покупка в семье – вторая по значимости после приобретения квартиры, она предполагает большие финансовые вложения. В ближайшее время планируется повышение стоимости машин. Прогноз не радужный, но процент сказать сложно…

Как изменится рынок труда?

С. Окулова: Полагаю, что в обозримом будущем произойдут сокращения на предприятиях. Когда в Великобритании в 2011 году повысили НДС, у них в разы выросла безработица. Думаю, нас ждёт то же самое.

Р. Садриев: И это приведёт к увеличению затрат со стороны государства! Потеряв работу, люди пойдут на биржу труда, им придётся платить пособие по безработице.

В. Калугин: Более 620 млрд рублей в год (при федеральном бюджете в 12 трлн) – очень большая сумма. Эти деньги возьмут, в том числе, у предприятий, которые что-то производят. Но тем самым власти, что называется, «режут костыль». Компании не могут сэкономить на комплектующих, но работу, которую выполняли четыре человека, будут выполнять трое.

Р. Садриев: Когда государству нужны деньги, оно «изымает» их у населения и предприятий. На какое-то время их хватает, но уходит перспектива, выхолащивается предпринимательское сообщество. В последние годы многие мои товарищи были вынуждены уйти из бизнеса. Один из них занимался дорожной сферой, но однажды он заявил: я устал от госконтрактов. Он торгуется, выигрывает тендер, но цены и налоги растут, приходится расторгать договор, денег он не получает и продаёт предприятие. И таких случаев очень много. Кто придёт им на смену? Вполне возможно, что порядочные и ответственные люди, но – дилетанты. Им предстоит заново пройти тот же путь. Помните дефолт 1998 года, кризис 2008-2009 годов? Сейчас назревает та же ситуация. Людей отправляют в вынужденные отпуска, сокращают штаты. Если же говорить об общественном транспорте, то это пагубно сказывается на безопасности. Сегодня 80% водителей и кондукторов – гастарбайтеры...

С. Окулова: Государство декларирует повышение качества жизни, гарантирует финансовые вливания в образование, здравоохранение и культуру, но, может быть, следовало бы пересмотреть не повышение налогов, а правильность расходования средств. Нам постоянно говорят: ну, это же государственные деньги. Но в первую очередь это средства налогоплательщиков, средства населения.

В. Калугин: Нам говорят: мы берём у вас деньги, чтобы раскрутить нацпроект, и таким образом поднять экономику. Но есть мнение, что эти деньги были бы потрачены лучше, если бы предприятия потратили их на свои цели, в том числе – социальные. Государственные инвестиции гораздо менее эффективны.

Последствием повышения НДС станет сокращение штатов на предприятиях. Когда в Великобритании в 2011 году повысили НДС, одним из последствий стал значительный рост безработицы.

М. Марамыгин: В глобальном отношении у нас в стране происходит нестыковка двух идеологий. На местном уровне декларируется так называемый либеральный капитализм: создавай предприятие, работай, участвуй в тендерах, выпускай продукцию. Но на более высоком, федеральном уровне, властвует идеология социализма и государственного монополизма. Первый вариант предполагает оставить деньги предприятиям, чтобы они развивались. Власть поддерживает только самые незащищённые группы населения. Второй вариант, когда государство решает за вас всё.

Р. Садриев: Когда государству нужны деньги, оно «изымает» их у населения и предприятий. На какое-то время их хватает, но уходит перспектива, выхолащивается предпринимательское сообщество. В последние годы многие мои товарищи были вынуждены уйти из бизнеса. Один из них занимался дорожной сферой, но однажды он заявил: я устал от госконтрактов. Он торгуется, выигрывает тендер, но цены и налоги растут, приходиться расторгать договор, денег он не получает и продаёт предприятие. И таких случаев очень много. Кто придёт им на смену? Вполне возможно, что порядочные и ответственные люди, но – дилетанты. Им предстоит заново пройти тот же путь. Помните дефолт 1998 года, кризис 2008-2009 годов? Сейчас назревает та же ситуация. Людей отправляют в вынужденные отпуска, сокращают штаты. Если говорить об общественном транспорте, то это пагубно сказывается на безопасности. Сегодня 80% водителей и кондукторов – гастарбайтеры...

С. Окулова: Повышение НДС приведёт также к увеличению «серого бизнеса».

Дмитрий Хазов: Ритуальные услуги и товары НДС не облагаются, но теневая составляющая рынка очень высока. С 2005 года количество похоронных предприятий в Екатеринбурге выросло с 12 до 60, хотя смертность осталась прежней – 1100-1200 человек в месяц. Те, кто ушёл из другого бизнеса, думают: здесь золотое дно. Проблема в том, что федеральное законодательство с 1996 года почти не менялось, многие нормативные акты, СанПиН изменились в сторону послабления, не нужно ни специального образования, ни лицензии. Именно поэтому похоронный бизнес – один из самых теневых. По подсчётам столичных специалистов, это 250 млрд рублей в год. Эти деньги не облагаются налогом и никак не учитываются! Мы предлагаем изменить федеральное законодательство, чтобы упорядочить рынок ритуальных услуг.

Есть ли альтернатива?

С. Окулова: Государство декларирует повышение качества жизни, гарантирует финансовые вливания в образование, здравоохранение и культуру, но, может быть, следовало бы пересмотреть не повышение налогов, а правильность расходования средств. Нам постоянно говорят: ну, это же государственные деньги. Но в первую очередь это средства налогоплательщиков, средства населения. В 90-х, если предприятие держало на своём балансе детсады и школы, больницы, дворцы культуры, у него была льгота по налогу на прибыль. Может быть, властям стоит задуматься и действовать в этом направлении…

В. Калугин: Есть мнение, что средства были бы потрачены лучше, если бы предприятия направляли их на свои цели, в том числе – социальные. Государственные инвестиции гораздо менее эффективны. Сегодня российская экономика – это тришкин кафтан. Мы постоянно делим некий ограниченный денежный ресурс – отберём у населения, отдадим государству. Но власть должна дать возможность зарабатывать каждому конкретному человеку, упрощать таможенные процедуры, налаживать логистику. Возможно, тогда «кафтан» станет на размер больше…

Необходимо больше налогов оставлять на местах, сегодня большая их часть уходит в центр – региональный, федеральный. Предпринимателям невыгодно что-то делать «на земле», местные власти им не помогают, платёжеспособность людей крайне низкая. Оставьте муниципалитетам больше НДФЛ, часть налога на прибыль. Когда люди в где-нибудь Дегтярске будут получать больше, появится спрос.

М. Марамыгин: В глобальном отношении у нас в стране происходит нестыковка двух идеологий. На местах декларируется так называемый либеральный капитализм: создавай предприятие, работай, участвуй в тендерах, выпускай продукцию. Но на более высоком, федеральном уровне, властвует идеология социализма и государственного монополизма. Первый вариант предполагает оставить деньги предприятиям, чтобы они развивались. Второй, когда государство решает за вас всё. И это противоречие не улучшает экономику страны.

Считаю, что правительство должно поддерживать те проекты, которые будут востребованы завтра. Например, у нас в регионе работает фармкластер, это один из драйверов экономики, который начнёт «выстреливать» после 2020 года. А вложились в него ещё при губернаторе Эдуарде Росселе! У нас, к сожалению, нет связи между придумкой и точкой реализации. Коммерциализация идей – вот чего не хватает. Поддержание стартапов должно перейти от слов к делу.

Р. Садриев: С моей точки зрения, настало время перераспределения финансов в пользу территорий, вывода их из центра. Меня поразила одна вещь: в Москве за год ввели в строй 17 новых станций метро! Вот бы хоть по одной построили в регионах… Да, это затратно, но такие точки роста нужны повсеместно. В повышении налога я вижу лишь один условный плюс: слабые уйдут с рынка, сильные станут ещё сильнее. Будем перестраиваться. Это тяжело, а когда было легко?