Екатеринбург, 27 марта, АиФ-Урал. События, пережитые в детстве, рано или поздно стираются из памяти, сквозь всю жизнь проносятся лишь самые яркие эпизоды. У людей же старшего поколения навсегда остались в памяти тяжелые годы Великой Отечественной войны, на которые пришлось детство, лишенное беззаботности. Голодное, полное лишений и взрослых обязанностей детство.
«Я училась в начальных классах средней школы №1. В годы войны там был оборудован военный госпиталь, а мы скитались по разным зданиям города, не приспособленным для занятий. Зимой в чернильницах замерзали чернила, тетрадей не было, и мы писали на всяких обрывках, - вспоминает наша читательница из Красноуфимска Валентина Алексеевна Кардашина. - Для раненых в военных госпиталях мы устраивали концерты, к которым тщательно готовились. С любовью исполняли танцы народов СССР, пели песни, частушки, читали стихи. Раненые встречали нас аплодисментами, а иногда угощали нас кусочками сахара. Мы еще шили для них кисеты для махорки и табака. Старались, расшивали их, обвязывали цветными нитками носовые платки.
Во время летних каникул мы, дети, работали на полях Красноуфимского района. Кормили нас раз в день, но мы были этому очень рады, потому что дома было голодно. Но все, и дети и взрослые, стойко переносили все трудности, веря в Победу. Именно эта вера и помогла нашему народу выстоять!»
В годы Великой Отечественной войны подростки заменили отцов и старших братьев, ушедших на фронт, в заводских цехах. Свидетельства того времени собрал для читателей «АиФ-Урал» ветеран труда Невьянского механического завода В. Ушенин.
«В течение 1941-1945 годов более трех тысяч четырехсот тружеников завода ушло на фронт. Многие из них не вернулись в семьи, на знакомое производство, не дожили до радостного дня Победы. Их имена запечатлены на плитах городского мемориала. Но Молох войны требовал не только людей, но и самолетов, подводных лодок, танков и миллионы снарядов. А старый демидовский завод как раз и специализировался на ядрах да снарядах. Вот на их изготовление и были брошены уже подготовленные, но несовершеннолетние кадры.
Уже в сентябре 1941 года цех номер 9 принял молодое пополнение из пацанов и девчонок ФЗО. Воспоминаниями о по-настоящему первой трудовой закалке поделился тогдашний выпускник трудовых резервов В.М. Манаков. Он в то время был назначен на одну из самых ответственных операций - «выборку каморы». Он и взрослый-то был небольшого росточка, а тогда перед станком стоял на трех подножных установочных трапах, чтоб только иметь возможность вставить в зажимное устройство станка Т-116 десятикилограммовую заготовку снаряда. Деталь тяжелющая. А силенок-то маловато. И так за смену продолжительностью 12 часов приходилось перелопачивать невзрослыми руками 20- 25 тонн снарядной стали. Стружку от станка сам грузил в тачку и вывозил из цеха. Кроме того, что заготовки тяжелые, вспоминала такая же фэзэушница Е.Ф. Окалина, зимой их завозили с улицы без отогрева и сразу запускали в обточку, ладони и пальцы леденели от прикосновения к металлу, оставляя на корпусах кусочки кожи. После двух-трех лет такой работы пальцы сводило. А это уже был ревматизм или полиартрит. Однако молодых опекали, как могли, опытные мастера.
До войны в стране количество заводов, выпускающих трактора, было больше, чем выпускающих автомобили. Но с началом военных действий всю технику забирал фронт. И даже ту, что уже работала в сельском хозяйстве. Да плюс еще мобилизация мужского трудоспособного населения - это сразу отразилось на производстве продуктов питания. В заводских столовых кормили малокалорийным водянистым супом с крупинками. Жир помещался в одной чайной ложке. Выдавали кусочек сухой соленой кеты вместо мяса, мисочку каши из гороха или турнепса. Чай давали только в ужин, заварка состояла из непонятных сухофруктов. Голод население ощущало постоянно. Местных выручала картошка. А у эвакуированных и этого не было. Но дождливая осень 1943 года лишила картофеля всех. «Небольшое облегчение приходило к лету, когда появлялась крапива и лебеда. А позднее - свекольные и капустные листья, из которых делали салаты, - вспоминает работница тарного цеха В.Н. Лаптева (Карташева). - Для таких недоростков, как я, - рассказывала Вера Николаевна, - рабочий день был 6 часов. А после исполнения 15 лет стала работать по две смены в сутки - шесть через шесть».
«Очень плохо было с обувью - она на завалах стружки просто «горела». Вся кожа и кирза шли на фронт. Москва переложила решение вопроса по обуви на завод. Стали думать. На производство ящиков приходила парковая заготовка - дощечка толщиной 15-20 мм, вполне пригодная для использования в качестве подошвы. А брезент на «верх» обуви приобрели у военных. Этот материал предназначался для полевых палаток. Бригада из 5 человек поставила производство «обуви» на поток. И называли заводчане эту «обувь» - «скороход». Но молодежь есть молодежь, и парни даже отбивали в деревяшках чечетку», - вспоминает старший технолог инструментального цеха А. Павловский, сам эвакуированный из Днепродзержинска. А работника 11-го цеха М.В. Захватошина военизированная охрана задержала прямо на проходной… босиком. У него обуви вообще не было. А он шел на работу. И только человечность начальника цеха А.И. Смирнова обеспечила Захватошина обувью на прорезиненной основе. Вот счастье!
Беда никогда не приходит одна. Оказалось, что в заводских столовых не хватает… ложек. До войны на заводе рабочих было в 5 раз меньше, да многие рабочие приносили обед с собой, остальным ложек хватало. А обед без ложки - это же и жирный борщ не похлебка, поэтому первое блюдо, которое было явно не густым, пили прямо через край, как чай из блюдца, а кашу ели с помощью пальцев. Но наладили и производство ложек - проблему решили.
А.Г. Харитонова (Поздеева) рассказывала, что в жилом секторе города систематически отключали электроэнергию, поэтому вечерами пользовались самодельными керосиновыми лампами из консервных банок. При отсутствии спичек наловчились поджигать трут, высекая искры из кварцевого камня и металлической пластинки.
От постоянного голода люди опухали, покрывались фурункулами, теряли сознание и падали в голодные обмороки. Часто случалось, когда рабочие от недоедания умирали дома, по дороге в завод или с завода, а иногда прямо на своем рабочем месте у станка. Это была дистрофия. И только к лету 1944 года, вспоминает М.А. Медовщикова (Овчинникова), питание стало улучшаться.
Огромную нагрузку в деле производства снарядов нес цех №17. Коллектив его комплектовался не только местными дедами и несовершеннолетними невьянцами, но и эвакуированными из Рязани, Харькова, Москвы, Орла, Брянска, Ленинграда. А фэзэушников в цехе было до сотни человек. «Ребятушки вы мои, - говаривал первый начальник цеха Зотей Авдеевич Соколов, - ну прямо детский сад».
Владимир Иванович Полеев пришел в цех №3 после седьмого класса. В составе бригады было 12 человек. Половина была из местных, четверо рязанцев и женщины из Кировграда. Очень хотелось Володе увеличить выработку, и с этой целью он самостоятельно отрегулировал кулачки, ограничивая время холостых ходов резца, и поменял местами шестерни с 34 зубцами на шестерни с 36 зубцами. Секунды полезного времени вырастали в минуты. А уже будучи бригадиром, он в обеденный перерыв, когда бригада на 20 минут покидала рабочие места, включал на обточку 5-6 станков и метался между ними, как одержимый. За 3-й квартал 1944 года его бригада заняла в соцсоревновании 3-е место по Наркомату боеприпасов с вручением всем членам бригады денежной премии! Какая это радость - денежная премия! Скорей домашних обрадовать, но родительский дом у Марии Анатольевны Рякшиной (Беловой) в Быньгах. И так в ночь, в полночь, в снег, в дождь пешком 9 километров. А через 12 часов обратно на завод - на смену. И так 4 года каждые сутки пешком 18 километров!
Ящики для укупорки продукции изготовляли в тарном цехе. Доска использовалась сырая и поэтому очень тяжелая. Изготовление и сборка ящиков не нуждались в специалистах высокой квалификации, и поэтому в цехе использовался ручной труд, в основном молодежный. Зимой шурупы, гвозди и металлическую арматуру прихватывало к сырым рукам. В цехе стоял невообразимый резкий шум от визжащего оборудования и молоткового грохота. Но работу не бросали, выполняя план на 140-200%. За месяц отправляли в сборочный цех до 30 вагонов ящиков. Кроме основной работы, в любую погоду разгружали каменный уголь при сильнейшем морозе и пронизывающем ветре. Так описывал свою работу в цехе №4 В.В. Захватошин.
В 1943 году пришла в шестой цех тринадцатилетняя Татьяна Михайловна Перминова (Пастухова). Поставили ее на самую простую операцию, но зато хлебная пайка увеличилась вдвое! Закончится шестичасовая смена, а начальник цеха уговорит поработать еще часик за миску каши с кусочком сала, и оба оставались довольны. А домой придешь и вместе со старшим братом берешь санки и пешком на Трошину гору за дровами.
Более двух тысяч пацанов и девчонок на своих руках вынянчили праздник Победы, и смотрят на нас с фотографии изможденные мальчишечьи лица мудрыми глазами бывалых людей, глазами стариков».
Обычные люди Среднего Урала «писали» историю страны 
Уральцы приближали Победу на фронте и в тылу 
Расскажи, как твоя семья приближала Победу! (22.03.2013) 
Инвалид-колясочник преодолела страхи и покорила уже три горные вершины