Последняя неделя августа вполне может войти в политическую историю России. Состоялся уличный протест православных – а ведь доселе религия воспринималась как нечто провластное, с властью неразделимое. Усиливает ощущение сенсационности то, где это произошло: в Екатеринбурге, городе, который вот уже лет сто считается чуть ли не самым атеистичным в стране. События усугубились задержанием православной активистки Оксаны Ивановой, которой грозит наказание за организацию незаконного митинга против «Супрематического креста», якобы попираемого ногами.
Читайте историю
А как иначе-то? В 1930-80-е наш город воспринимался «ультрасоциалистическим», потому что гипериндустриальным, бесповоротно отбросившим сонное дореволюционное прошлое с его церковными перезвонами. В 1990-е настрой поменялся, но атеизм остался – Екатеринбург стал для остальной России «колыбелью демократии», оплотом западничества. И на то были все основания. Консервативные идеи в городе были не в моде. Православию политически активные горожане симпатизировали лишь постольку, поскольку считали его чем-то антикоммунистическим.
Но… читайте историю! Наш сюжет начинается в 1653 году с реформами патриарха Никона. Отныне государство в плане религии будет вести войну на двух фронтах: с безбожниками – и с приверженцами «дониконианского» православия. В уральской глухомани оказывались как атеисты, так и раскольники, которых отличала истовая набожность. Для никонианцев, для каких-нибудь рязанских крестьян вера была примерно тем же, чем для их потомков стал марксизм – чем-то навязываемым сверху. Для староверов она была смыслом жизни. Тем, за что они были готовы в любой момент умереть.
С веками следы свирепого религиозного раскола выветрились. «Код набожности» - остался, въелся в уральские скалы. Тем более, что в XX веке государство продолжало усиливать регион соответствующими кадрами, среди прочих ссылая сюда и тех, кто не согласился отступиться от веры. В духовном генетическом коде уральцев присутствует не только тяга к свободе, но и склонность к истовой вере.
Уральский характер – способность идти к своей цели напролом, наплевав на любые условности, не убоявшись ничего. Но в эту формулу укладываются действия не только Анны Балтиной, боровшейся за сквер, но и Оксаны Ивановой, которая борется за крест.
Мантрами железными
В первые годы нового века в Екатеринбурге возникло некое течение, которое можно было бы назвать «православным талибаном». Группа молодых священников, которые были готовы бороться с «идейной скверной» гораздо более жесткими методами, нежели те, коих придерживалась Церковь в целом. Особо стоит выделить отцов Дмитрия Байбакова (редактировал «Православную газету») и Владимира Зайцева.
Последний был энтузиастом создания в 2001 году «Православного студенческого братства». Для характеристики его образа мышления достаточно короткой цитаты из интервью «Православной газете» (№15 (156) / 1 июня ’01). Вот он говорит о ректоре УрГУ: «Сам же Третьяков совершенно напрасно встает в позу и делает из себя нечто. С моей точки зрения, на старости лет он окончательно губит себе репутацию… Его и таких, как он, время проходит… Третьяков при жизни списывает себя в утиль. Впрочем, Бог милостив».
В дальнейшем «ПСБ» активно занималось борьбой с «непристойной» наружной рекламой. Однако общефедеральную известность организации принес многолетний поединок с Борисом Моисеевым. Активисты обращались в органы власти с требованиями воспретить выступления певца на муниципальных и государственных площадках, писали открытые письма самому артисту, в которых предлагали организовать сбор средств на его лечение, «лишь бы только душа Ваша и души многих соблазняемых Вами, были спасены».
Ставки выросли
Вскоре эта активность сошла на нет. По всей видимости, она раздражала своей не-респектабельностью церковных иерархов.
Но лет через десять всё поменялось вслед за государственным и общемировым контекстом. Околорелигиозные организации, в том числе уральские, стали участниками «серых» операций России в Крыму и на Донбассе. Частые поездки в Ганину Яму Натальи Поклонской – лишь видимая часть айсберга.
Но не менее важный для этих людей фронт борьбы – внутренний. На дворе снова холодная война, а в Екатеринбурге, на секундочку, производятся ключевые элементы ядерного щита и меча страны. Обилие в городе сторонников прозападных идей стало национальной угрозой. Ведь это потенциальные шпионы, саботажники, диверсанты. И противопоставить что-то в борьбе за умы уральцев западной идее способно сегодня только православие.
В этом году ситуация невероятно обострилась. Победу «западников» в борьбе за сквер в православных кругах восприняли с яростью. И начали действовать с той же безапелляционной жесткостью, какую уже множество раз проявили их идейные оппоненты.
