Примерное время чтения: 7 минут
275

Уральский омбудсмен: кого пугают «группы смерти»

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 13. «АиФ Урал» 29/03/2017
фото Александра Фирсова / АиФ

«С подростками нужно разговаривать не о «группах смерти», а о ценности жизни» – в этом уверен Игорь Мороков, уполномоченный по правам ребёнка в Свердловской области.

Техника безопасности

Рада Боженко, «АиФ Урал»: Игорь Рудольфович, по вопросам информационной безопасности детей и подростков создана очередная межведомственная комиссия. Пока она будет раскачиваться, разрабатывать методики… Вам не кажется, что мы всё время отстаём от тех «персонажей», которые нагло манипулируют нашими детьми, в том числе в социальных сетях?

Игорь Мороков: Мы всегда будем отставать, потому что вызов делают они и предугадать, что там они придумают, сложно. Хотя, конечно, можно. Сегодня все спохватились: давайте бороться с «Синими китами». Но если разбираться по большому счёту, то Интернет – это инструмент, а не суть и причина происходящего. Инструмент, посредством которого распространяются всевозможные сообщества: «Синие киты», «Шоплифтинг» и другие «форматы», в том числе криминальные. Поэтому в первую очередь необходимо заниматься техникой безопасности обращения с этим инструментом. А в конкретике, повторюсь, мы и будем отставать, потому что они «первые начинают», нам ещё нужно понять, среагировать и потом уже ответить.

Досье
Игорь Мороков. Родился в 1958 году в Свердловске. Окончил Свердловский государственный педагогический институт. Возглавлял комиссию по делам несовершеннолетних Чкаловского района. В 2010 году избран уполномоченным по правам ребёнка в Cвердловской области.
Что же касается раскачивания… Мы создаём рабочую группу (здесь ключевое понятие «рабочая»), в которую входят люди, которые в состоянии повлиять на ситуацию. И обсуждаем мы не подходы, терминологию и вообще что-то «теоретическое», а конкретные действия – что будем делать. Поэтому считаю, что создание таких рабочих групп вполне продуктивно. Нам сегодня, самое главное, нужно понять риск, его источники и как эту ситуацию можно отрегулировать. Интернет мы с вами сегодня закрыть сможем? Нет. Отлучить от него подростков? Нет. Давайте тогда об этом даже не говорить, чтобы не тратить время. Какой смысл ахать: «Они в нём все сидят»? Сидят и будут сидеть, что ты ни делай. Так давайте искать другие варианты решения вопроса информационной безопасности.

«Жахнули» угрозу

– Не так давно Анна Кузнецова, детский омбудсмен РФ, на Всероссийском селекторном совещании по профилактике подростковых суицидов связала их всплеск (по её информации, в минувшем году на 57%) с «лавинообразным распространением» «групп смерти» в социальных сетях». Извините, но проще простого найти «врага», «виноватого». Может, всё-таки проблема гораздо глубже, в том, почему дети попадают в сети этих групп?

– Что касается всплеска суицида, то в нашей области его не произошло. Цифры стабильны: 2013 год -11 случаев, 2014 год -13, 2015 год – 11 и 2016 год – 12.

А по поводу селекторного совещания – мне наиболее близка позиция генерала Комиссарова, который сказал: ребята, мы всё время ищем внешних врагов, а дракона нужно сначала убивать в себе. Мы все бросились лечить болезнь, а диагноз-то кто-то поставил? Да ситуация трудная, но кто-то посмотрел, насколько эти группы сегодня оказывают влияние? Психиатры ничего нам сегодня не говорят. Вообще никакой конкретики нет. Вот в этом смысле «машина», конечно, будет долго работать. И потом, опять же генерал отметил, создатели этих групп заходят в те «дырки», которые мы с вами не заполнили. Так что в первую очередь свои ресурсы нужно пересмотреть, на свои недоработки обратить внимание.

Жёсткую вещь скажу, но нет худа без добра. Вот нам как жахнули такой риск, такую угрозу, что ой-ой-ой. И, конечно, можно сейчас нагонять истерию. Но, с другой стороны, как ещё отцов, матерей, педагогов можно было разбудить? И это сегодня повод для того, чтобы противопоставить опасности все имеющиеся у нас ресурсы, возможности. И внутрисемейные, и внутриведомственные, и государственные. Ресурсы, которые не используются в полную силу. Простой пример. Мы пришли в школу, где девочка девочке ножевое ранение нанесла. Два психолога в школе! Начинаем разговаривать: как работаете? «У нас только индивидуальные занятия, вот что-то случается…». Ребята, так вы почему с последствиями работаете?

Ресурсы нужно активизировать. Но не в количественном варианте! Сегодня все бросились работать в этой теме: специалист – не специалист, все. Надо же «галку» поставить: «Мы работу провели, «китов» всех выловили».

– Перефразируя, идёт охота на китов, идёт охота?

– Вот именно! Но сфера личности человека очень тонкая, в ней все работать не могут. Один неверный шаг – и можно, напротив, интерес подростков возбудить. Эта настолько индивидуально! И эта тема, наверное, не для классного часа. Тем более что, при всём моём уважении к педагогике, референтность учителей сегодня в школе если дотягивает среди всех учащихся до 30% – это класс! Отсюда – если любой человек сегодня возьмётся говорить про «рыбалку на китов», может быть только вред.

К воспитательным моментам в школах должен быть особый подход. И педагоги должны быть объективны в самооценке, должны задаться вопросом: «Могу ли я это сделать? Смогу ли детей удержать? Или, может быть, лучше пригласить специалиста?». Я, несмотря на большой опыт, всё время задаю себе эти вопросы и всегда страшно волнуюсь, выходя на детскую аудиторию.

И, если уж совсем откровенно, не про «китов» сегодня надо с подростками разговаривать. Сегодня «киты», завтра – «газовые феи», послезавтра какие-нибудь «волки» придут. С подростками о ценности жизни надо разговаривать!

Сложный мир

– Как «достучаться», если уровень агрессии среди подростков зашкаливает? Если они компанией «по приколу» избивают прохожих у торговых центров, как это было недавно на улице Вайнера?

– Давайте не будем всех под одну гребёнку. Как не будем и романтизировать эти группировки, которые приезжают с окраин «проучить буржуев», делая их героями дня. Обыкновенная подростковая преступность, которая требует жёсткого оперативного реагирования. Ничего нового. Это не показатель уровня агрессивности.

А «достучаться» можно. Но при условии понимания сложного внутреннего мира ребёнка. В одном из регионов в прошлом году произошла трагедия. В осенние каникулы в лагере был пацан из не самой благополучной семьи. Медалей наполучал, радостный, довольный ходил. Смена закончилась, уехал домой – на следующий день совершил суицид. Что произошло? В лагере он был значим как личность, «лайки» получал и тут возвращается в среду, в которой он, извините, на фиг никому не нужен. Всё. Пустота. Вакуум. Понимаете? Вспоминая свою историю. Как-то приехал в одну из школ области, там экспериментальный девичий класс создали по примеру Института благородных девиц: вышивание крестиком, полонез, манеры… И педагог мне шепчет: «Видите, девочку. Она из неблагополучной семьи, а у нас так раскрывается!». У меня первый вопрос: «А когда она домой приходит, как себя чувствует?». В глазах педагога недоумение.

– Дескать, это уже не моя забота?

– Вот… Представляете, что в детской головёшке творится: тут одно, а дома совсем другое? Вот они, «Синие киты-то» где.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах