Город детства
Эрнст Неизвестный никогда не забывал о своей малой родине – Екатеринбурге. Ещё в начале 90-х он рассказывал: «Это город моего детства, моей юности. Он связан с какими-то эмоциональными воспоминаниями. Вот почтамт, где я встречался со своей будущей женой, вот памятник, который был должен делать я, а мне не дали. Поэтому Свердловск для меня не город как архитектура. Он похож на город Брэдбери – город духов, духов моей жизни».
Известно, что будущий скульптор занимался в кружке изобразительного искусства во Дворце пионеров, который располагался в бывшей усадьбе купцов Харитоновых-Расторгуевых. Сегодня это Дом творчества учащихся.
Орден посмертно
С самого начала Великой Отечественной войны Неизвестный стремился попасть на фронт: «Мне казалось, что происходит история, что история пройдёт мимо меня, если я отсижусь в тылу, и я рвался на фронт всеми силами».
В результате в 1942 году, в возрасте 17 лет, Эрнст, приписав себе лишний год, мастерски подделывает документы, заканчивает ускоренный курс военного училища, получает звание лейтенанта и попадает на передовую…
Служил он в воздушно-десантных войсках, был пулемётчиком штурмового отряда. При этом «военная карьера» едва не оборвалась для него уже в первые фронтовые месяцы: в результате ссоры Неизвестный убил офицера – за то, что тот изнасиловал женщину. В результате его приговорили к расстрелу, который лишь в самый последний момент был заменён штрафбатом.
Воевал Неизвестный хорошо, на совесть. Однажды во время атаки он ворвался во вражеский окоп, уничтожил пулемётное гнездо и 16 фашистов, был ранен, но продолжал командовать взводом. Последнее ранение, которое Неизвестный получил 22 апреля 1945 года в Австрии, едва не свело его в могилу. Товарищи решили, что он убит, об этом было доложено начальству. Домой ушла похоронка, а Неизвестный «посмертно» был награждён орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».
В 1964 году поэт Андрей Вознесенский описал эту историю в стихотворении «Лейтенант Неизвестный Эрнст».
Лейтенант Неизвестный Эрнст.
На тысячи вёрст кругом
Равнину утюжит смерть
Огненным утюгом…
Заканчивается стихотворение вопросом:
Конечно, вы свежевыбриты
и вкус вам не изменял.
Но были ли вы убиты
за родину наповал?
Неизвестный обманул смерть: когда санитары уже несли тело в морг, они уронили его, и от дикой боли лейтенант «воскрес». Спас его талантливый советский врач, имени которого скульптор так и не узнал. У фронтовика были выбиты три межпозвоночных диска, продырявлен живот и лёгкие. Эрнст Иосифович перенёс кучу операций на позвоночнике, после войны три года ходил на костылях. Чтобы как-то унять страшные боли, он колол морфий, а последствием контузии стало заикание.
В конце 1945 года Неизвестный снова вернулся в родной Свердловск. Мать – знаменитая писательница Белла Абрамовна Дижур – едва узнала его: с войны, как с того света, пришёл совсем другой человек. В заключении врачей стояла формулировка: «Нетрудоспособен». Несмотря на это, фронтовик устроился на завод помощником литейщика. Работа требовала выносливости, физической силы, однако он параллельно успевал преподавать черчение в Суворовском училище…
«Моя родина – Урал»
Средний Урал никогда не забывал своего великого земляка. В составе Свердловского областного краеведческого музея у нас 9 апреля 2013 года открылся единственный в России Художественный музей Эрнста Неизвестного. В обозримом будущем на мемориале жертвам политических репрессий появится монумент «Маски скорби». В 2015 году на фасаде дома по улице Свердлова, 58 была открыта мемориальная доска, посвящённая матери скульптора – Белле Дижур. В последние дни от властей и представителей общественности поступает много предложений, чтобы именем мастера назвать одну из улиц в Екатеринбурге.
Интересный момент: в Асбесте уже более полувека стоят две работы Эрнста Неизвестного – скульптуры «Наука» и «Искусство» около входной группы в местный дворец культуры. В городе десятилетия ходили легенды, что их авторство принадлежит именно ему. Кто-то утверждал, что это его дипломная работа, а кто-то якобы своими глазами видел, как скульптор на улице, стараясь угодить заказчику, «вносил правки». В 2013 году Эрнст Неизвестный официально признал эти работы своими…
Душа осталась
На прошлой неделе в Художественном музее Эрнста Неизвестного в Екатеринбурге почтили память выдающегося скульптора. 11 августа состоялось открытие мемориальной выставки фотографий, на котором собрались родственники, коллеги и товарищи Неизвестного. В экспозицию вошли снимки, иллюстрирующие его жизненный путь: фотографии скульптора в студенчестве, снимок его диплома, полученного в Московском художественном институте, и кадры, на которых запечатлена его первая мастерская. Большинство экспонатов – фотографии из личного архива вдовы скульптора Анны Грэхем.
«Могу сказать только об одном: семье очень приятно, что этот человек, путь которого был усыпан далеко не розами, а в основном шипами, прошёл по этой жизни с гордо поднятой головой, не сломился ни перед кем и ни перед чем, – сказала племянница скульптора Наталья Неизвестнова. – Я думаю, что он ушёл от нас физически, но осталась его душа, его работы. У него очень много философских работ – не только художественных, но и текстовых. Я думаю, что всё это еще требует осмысления. А наша задача – сделать всё, что он не смог осуществить при жизни…»
Гений
Интеллектуальную мощь, силу духа, творческую громаду Эрнста Неизвестного вспоминает хорошо знавший его уральский художник с мировым именем Виталий Волович.
Рада Боженко, «АиФ-Урал»: Виталий Михайлович, ваши с Эрнстом Иосифовичем мамы были дружны, вы были и иллюстратором первой книги Беллы Дижур. А когда состоялась ваша первая встреча с Неизвестным?
Виталий Волович: В 1946 году. Он тогда уже учился в Рижской академии, но приехал к нам в художественное училище. Эрнст был старше меня всего на три года, но мы рядом с ним были всего лишь «семечки». Какое впечатление он на нас произвёл! Крепкий, с широченными плечами человек, очень уверенный в себе, говорил сильно. Меня тогда поразили его невероятно проницательные глаза. И улыбка. Он разговаривает, потом – раз, появляется «приклеенная улыбка», которая также мгновенно сходит. Потом с годами я понял, что это его характерная мимика.
А причиной приезда Эрнста к нам в училище было знакомство с совершенно очаровательной девочкой – Диночкой Мухиной, которая училась на курс младше нас. Мы-то наивно полагали, что мы ему интересны, а на самом деле предмет интереса Неизвестного был иной. К слову, Диночка потом стала его женой.
– А ваши отношения продолжились?
– Конечно. У нас было множество незабываемых встреч. В том числе, когда я был по каким-то делам в Москве, обязательно заходил к Эрнсту в мастерскую. Сначала в небольшую на Сретенке, потом в огромную на проспекте Мира. Каждый раз, когда я туда приходил, был потрясён количеством его работ: рисунков, скульптур. Можно было предположить, что работала мощная бригада. Невероятная творческая энергия в нём кипела! Главная характерная черта Эрнста – нахождение в состоянии постоянной жажды творческой самореализации. И не для кого-то – для самого себя. Он был человек невероятной интеллектуальной мощи. Он совершенно потрясающе говорил, с редкой убедительностью. Помню, я иногда понимал, что с некоторыми вещами я внутренне согласиться не могу, но это понимание происходило много позже встреч и бесед, когда я сбрасывал «обаяние личности».
Завидная жизнь
– Вы сказали об огромном количестве работ, но ведь это еще и тяжёлый физический труд.
– Огромный физический труд!
– Как же Неизвестный с этим справлялся, учитывая тяжелейшее ранение, полученное на фронте? Он когда-нибудь говорил об этом, жаловался?
- Нет-нет-нет. Никогда! Обычно, когда я приходил, мы поднимались в маленькую комнату, где он спал, Эрнст брал карандаш, блокировал диск телефона и говорил: «Чтобы, суки, не подслушивали». А во время разговора, кто бы к нему ни приходил, что бы ни говорил, он постоянно рисовал, оговариваясь: «Извини, я слушаю».
– Дело не в этом. Скульптуру заказал сын Никиты Сергеевича, который принадлежал к числу интеллигенции. В то время Москва была по отношению к Неизвестному поделена на тех, кто его обожал и кто категорически не принимал. В определённых кругах интеллигенции репутация Эрнста была очень высокой. И сын Хрущёва Сергей принадлежал именно к этим кругам.
Но вот какая штука. Эта скульптура выделяется в его творчестве в связи со всякими политическими обстоятельствами. Но у него огромное количество скульптур, которые для меня в художественном смысле гораздо интересней. В них он не связан никакой идеологической необходимостью – чистая пластика. Это грандиозные вещи! Если бы меня спросили, знаю ли я гения, – Эрнст, конечно, гений. По всем признакам.
– Он был очень обижен на Свердловскую область после той неприятной истории с «Маской скорби»? И что тогда произошло?
– Виталий Михайлович, а та самая «девочка Дина»… Они расстались?
– Дина не поехала с ним в США по многим, более чем сложным обстоятельствам. Но в том числе и потому, что она была успешный московский художник-керамист, у неё своя судьба… Быть женой Эрнста Неизвестного, я вас скажу, дело серьёзное.
Эрнст, в моем представлении, похож на античного героя с его мощью, вечным сопротивлением. И он прожил потрясающую жизнь, достойную, сложную, требующую громадного размаха личности. Сегодня мы скорбим об утрате, но жизнь Неизвестного – образец завидной жизни.
Не ценим, что имеем
Вадим Винер, президент информационно-туристического центра Свердловской области:
– Мемориалы «Маска скорби» изначально планировалось поставить в трёх городах – Магадане, Воркуте и Екатеринбурге. Пока монумент есть только в Магадане. У нас же памятник до сих пор не установлен. Хотя именно здесь была куча репрессированных, и в Свердловске родился Эрнст Неизвестный.
Эскизная модель памятника существует, определено даже место, где он должен находиться, – на 12-м километре Московского тракта. Только вот дело очень медленно движется с мёртвой точки. Всё потому, что власти ждут федерального финансирования, а его всё нет. Так не проще ли уже бросить народный клич о сборе средств и сделать хороший мемориал, не хуже магаданского?
Я очень надеюсь, что в ближайшее время у нас в городе появится улица Эрнста Неизвестного. Хочется, чтобы городская комиссия по наименованиям собралась в самое ближайшее время и вынесла соответствующее решение. Из Свердловска Неизвестный уходил на войну, сюда же вернулся. Здесь находятся его студенческие работы. Конечно же, он заслуживает, чтобы память о нём жила в сердцах поколений.
Мы часто не ценим, что имеем. Эрнст Неизвестный – величина, наша с вами история. Его имя известно на весь мир. Это же готовый туристический бренд. Можно было бы организовывать экскурсии на Средний Урал и рассказывать о нашем великом земляке.
Городская легенда
Сергей Липачёв, краевед:
– В 1956 году первый директор асбестовского дворца культуры увидел мужчину, который трудился около входной группы. Он подошёл к нему и поинтересовался, чем он занимается. Мужчина ответил, что работает со скульптурами муз, а зовут его Эрнст Неизвестный.
Спустя много лет директор часто рассказывал эту историю, и она считалась городской легендой. Естественно, что никакого документального подтверждения у нас не было. Я даже помню, как к нам приезжал тогдашний областной министр культуры Алексей Бадаев, и когда мы ему рассказывали эту историю, то он смеялся: «Докажите!»
Мне очень хотелось получить официальное подтверждение. Через представителя Эрнста Неизвестного, который живёт в Челябинске, мы сделали запрос и довольно быстро получили ответ. Неизвестный подтвердил, что действительно работал со скульптурами муз около нашего дворца культуры. Я не согласен с теми, кто говорит, что об Эрнсте Неизвестном заговорили только сейчас, когда он ушёл из жизни. В Екатеринбурге несколько лет назад открылся замечательный музей. Если в честь каждого нашего знаменитого земляка называть улицу – у нас просто улиц не хватит!
Уровня Микеланджело
Евгений Касимов, уральский писатель:
– У нас всегда так: как человек умрёт, так начинаем вспоминать. То, что мы раньше не поставили «Маску Скорби», это полное безобразие. Хотя Эрнст Иосифович неоднократно предлагал установить, быть может, главную работу для того времени.
Мы несколько свысока поглядываем на современников и не всегда готовы признать, встретить, приветить. И вот человека не стало – тут все сразу распоясываются, начинают голословить, и переживать, и памятники открывать. Но… лучше поздно, чем никогда. На мой взгляд, лучшим памятником – ещё при жизни – стало открытие в Екатеринбурге музея Эрнста Неизвестного, недалеко от дома, где он родился. То, что мы сделали это, – тоже дорогого стоит! Музей прекрасно оборудован, по последнему слову техники. Он не просто даёт представление об Эрнсте Иосифовиче, но и помогает понять сложную личность этого гениального художника. Неизвестный много оставил после себя. Это крупнейший художник мирового уровня. Это современный Роден, современный Микеланджело. Вот такие фигуры равны ему! И мы должны это понимать. У нас много хороших художников, но такого уровня – очень мало.
Наш земляк
Алексей Мосин, доктор исторических наук:
– Эрнст Неизвестный – наш земляк. Он родился в нашем городе, здесь прошла часть его жизни. В Свердловске жили его родители, поэтому он часто приезжал сюда, даже когда переехал в Москву. Очень многое связывало Эрнста Иосифовича с нашим городом. Когда возник проект по установке памятных знаков «Маски Скорби», он включил Свердловск в тройку городов, где они должны появиться. На прошлой неделе в музее Неизвестного в Екатеринбурге вспоминали Эрнста Иосифовича. Я всё ждал: может, скажут о том, как стыдно нам сегодня, что 26 лет не можем установить в нашем городе «Маску скорби». Напрасно ждал: всё те же самодовольные рассуждения, что и обычно. Пришло время покаяния, а мы, как всегда, не готовы, нам, как всегда, не в чем каяться. Эрнст Иосифович был человеком великодушным, он, конечно же, простил нам и нашу трусость, и постыдное равнодушие. Но мы этого прощения не заслуживаем.
То, что происходит сейчас вокруг фигуры Неизвестного, я бы назвал ажиотажем. В общем-то, ничего плохого в этом нет – пусть и улицу, и школу называют в его честь. Но этого – недостаточно! Как мы можем почтить память Эрнста Иосифовича сегодня? Наконец-то установить монумент. Я считаю, это наш нравственный долг. На этом надо сосредоточиться и найти средства! А то мы находим деньги на проведение чемпионата мира по футболу, но не находим на установку памятного знака, выстраданного выдающимся художником нашего времени. Это просто стыдно! Причем разместить «Маску Скорби» надо не на 12-м км, куда сложно добраться как жителям, так и гостям города. А в центре города – в значимом и важном месте.
Я надеюсь, что это будет сделано и сделано достойно, а не для галочки. А то уже начинают проявляться разные тенденции – каждый тянет одеяло на себя. Необходимо, чтобы сбор денег и установка памятного знака велись под постоянным контролем общества. Чтобы это была не чисто чиновничья затея, а чтобы мы все могли поучаствовать в ней!
Уроженец Свердловска скульптор Эрнст Неизвестный умер в США 
Эрнст Неизвестный получил мировую известность после «смерти» 
Свердловский краеведческий музей готовит выставку к юбилею Э. Неизвестного 
Юбилей скульптора Эрнста Неизвестного на Урале отметят с размахом 
В Екатеринбурге откроется выставка снов известного художника