Горят на работе: на Урале выросло число травм и смертей на производстве

Чем «отличился» сентябрь?

Очередной трагический случай произошёл на одной из строек Екатеринбурга на прошлой неделе. На площадке по улице 8 Марта специалист из Кыргызстана выполнял монтажные работы, сорвался и упал с высоты 20 метров. В результате он получил травмы, несовместимые с жизнью…

Особенно «урожайным» на такого рода ЧП выдался минувший сентябрь. Так, в аэропорту Кольцово несчастный случай произошёл с инженером по техническому обслуживанию авиации: при выполнении погрузочно-разгрузочных работ в багажном отделении хвостовой части самолёта работник упал с высоты. К сожалению, спасти его жизнь медикам не удалось.

В Горном Щите при обрушении кирпичной стены в магазине погиб рабочий. На заводе в Нижнем Тагиле в процессе работы тяжёлые травмы получили разливщик стали конвертерного цеха и слесарь. На шахте в Североуральске горняка насмерть зажало между электровозом и погрузочной машиной. Ранее на одном из предприятий Новой Ляли резчица бумаги потеряла несколько пальцев руки. По предварительным данным, женщина работала на оборудовании, не снабжённом предохранительными приспособлениями. Этот список далеко не полон…

Увы, если все последние годы в Свердловской области количество ранений и смертей на производстве снижалось, то в этом году произошёл всплеск таких ЧП. Судите сами: по данным Свердловскстата, в 2015-м на предприятиях Среднего Урала погиб 31 сотрудник, а травмы получили 1110 человек. В этом году только за три квартала жизни лишились 37 уральцев, а рост травматизма составил 13%. Разница, как говорится, налицо.

Кто в группе риска?

Стоит отметить, что профессии, входящие в группу риска, на Урале из года в год одни и те же. Прежде всего, это строители, шахтёры и металлурги. Не случайно среди несчастных случаев на первом месте – падение с высоты (22,8%), на втором – воздействие движущихся механизмов (21,6%).

Традиционно с множеством опасностей сталкиваются спасатели и сотрудники правоохранительных органов.

«Поднимать руку на сотрудника полиции чревато серьёзными последствиями, – отмечает официальный представитель ГУ МВД РФ по Свердловской области Валерий Горелых. – Тем не менее только за девять месяцев текущего года за совершение противоправных действий в отношении сотрудников органов внутренних дел в регионе возбуждено 134 уголовных дела. По ним уже осуждено 37 человек».

А недавно тяжелейшую травму при исполнении своих должностных обязанностей получил судебный пристав. Бутылка, брошенная из окна жилого дома, стала причиной того, что «государев человек» оказался в реанимации. В покушении на него подозревается предприниматель из Екатеринбурга, который уже взят под стражу. Ему предъявлено обвинение по статье 295 УК РФ (посягательство на жизнь судебного пристава). Если вина мужчины будет доказана, ему может грозить пожизненное лишение свободы.

Показательно, что одной из самых опасных профессий в последнее время становится профессия журналиста. Этим летом за один только день в разных городах региона были дважды избиты съёмочные группы одной из свердловских телекомпаний.

Более 600 тысяч уральцев из 2 миллионов экономически активного населения Свердловской области работают во вредных или опасных условиях труда.

Причём здесь кризис?

Да не покажется странным, но на уровень производственного травматизма в Свердловской области существенно повлиял экономический кризис. Точнее – так называемая оптимизация кадров, которая была проведена на многих предприятиях региона. Сокращения персонала привели к тому, что на заводах и фабриках выросла напряжённость труда: тот же или даже больший объём работы стало выполнять меньшее количество людей.

Так, если в 2012 году на предприятиях горно-металлургического комплекса Среднего Урала работало 96 318 человек, а на горнодобывающих – 17 347, то в этом году специалисты насчитали 84 511 металлургов и 16 242 горняка. И это несмотря на то, что производственная активность поднялась до уровня 2014 года.

«Отраслевых норм у нас нет, но интенсивность труда значительно увеличилась, – констатирует председатель Свердловской организации гор­но-ме­тал­лур­гического профсоюза России Валерий Кусков. – На рабочих местах, где должно было трудиться 10 человек, остаётся 5-6 работающих. При этом сохраняются объёмы отгружаемой продукции. Мы по России входим в тройку по травматизму».

Другая серьёзная проблема – неудовлетворительная организация работ. Известно, что львиная доля ЧП происходит не по вине сотрудников. Отсутствие специальной униформы, неисправное оборудование, устаревшая техника – всё это может стоить работнику здоровья и даже жизни. В группе особого риска – рабочие тяжёлых отраслей: горняки, металлурги, машиностроители, транспортники. Хотя, конечно, имеют место ошибки и беспечность.

И ещё: многие работодатели из года в год попросту экономят на мероприятиях по промышленной безопасности и охране труда. Дело в том, что всё это подразумевает существенные расходы, причём не столько денежные, сколько временные. Именно поэтому зачастую инструктажи у тех же шахтёров проходят по схеме «подпишись не читая»…

Как защитить медиков?

С неожиданным предложением обратилась в редакцию «АиФ-Урал» наша читательница из Нижнего Тагила Марина Прохорова. «Доведите до наших властей мысль, что учителей и медиков пора приравнять к людям, работающим на вредном производстве, – пишет Марина Савельевна. – И не молоко им надо «за вредность» давать, а пособия и льготы».

В минувшем году в Екатеринбурге произошёл вопиющий случай нападения на бригаду скорой помощи. Пьяная компания жестоко избила медиков и изувечила реанимобиль. Причиной агрессии стал отказ врачей реанимировать… покойника. Приехавшая на вызов бригада скорой обнаружила в квартире тело молодого человека, покончившего жизнь самоубийством. Помочь погибшему уже было нельзя, врачам лишь оставалось констатировать смерть. Однако друзей самоубийцы объяснения медиков не устроили.

Это чрезвычайное происшествие стало достоянием общественности, но сотрудники скорой, как и медицинский персонал приёмных покоев больниц, сталкиваются с агрессией пациентов и их родственников с незавидной регулярностью. «Врачам нередко приходится иметь дело с пациентами, находящимися в неадекватном состоянии, – говорит пресс-секретарь министерства здравоохранения Свердловской области Константин Шестаков. – Если в приёмных отделениях дебоширов удаётся успокоить с помощью охраны, то сотрудники скорой могут рассчитывать только на собственные силы. Я знаю, что у некоторых врачей скорой «на память» о столкновениях с пациентами остаются шрамы, например от укусов, глубоких царапин. Не говорю уже о хамстве по отношению к медикам, уровень которого повышается день ото дня».

«Наверное, больше всего от хулиганских выходок пациентов страдают травматологи – в больницах, в травмпунктах, – говорит заведующий отделением ортопедии НИИ травматологии и ортопедии им. В. Д. Чаклина Константин Пиастопуло. – Ведь именно к ним в руки часто попадают люди в состоянии алкогольного опьянения. Помню, в молодости мы на ночных дежурствах часто сталкивались с такими «агрессорами». Иногда их приходилось даже связывать с помощью сотрудников милиции».

В Кемеровской области для защиты врачам скорой помощи раздали электрошокеры. Уральские же медики против таких мер. «Мы не спецназ, мы едем к людям с доброй миссией», – говорят они. Но медицинские работники Среднего Урала горячо поддерживают инициативу министра здравоохранения России Вероники Скворцовой о приравнивании нападения на медработника к аналогичному деянию в отношении сотрудника полиции.

Какая «наука»?

Казалось бы, профессия педагога сугубо мирная. Но это глубокое заблуждение. Новый учебный год на Среднем Урале ознаменовался ЧП в школе №83 Екатеринбурга, где молодой учитель истории был вынужден уволиться после потасовки с учеником восьмого класса. Школьник так разбуянился при попытке вырвать из рук педагога дневник, что его пришлось скрутить. Несмотря на то, что и одноклассники хулигана, и педагоги школы встали на сторону учителя, он покинул учебное заведение. Но это, конечно, цветочки в сравнении со случаем в одной из екатеринбургских школ, где несколько лет назад ученик в ответ на замечание по поводу прогула ранил ножом учителя географии.

Впрочем, и без столь критичных происшествий профессия педагога полна опасных для здоровья рисков. Главный из них – хронический стресс. «Мы работаем в состоянии постоянного напряжения, – говорит преподаватель русского языка и литературы гимназии №94 Екатеринбурга Алла Васильева. – Уровень тревожности особенно высок из-за ответственности за жизнь и здоровье учеников. Я, например, на перемене как скворчиха в скворечнике – постоянно слежу за ребятами, боюсь даже в столовую отойти. Они же невероятно подвижны. Но главное, что сегодня всеобщая агрессия проецируется и на детей, чуть что – сразу потасовка, драка. Трудно стало общаться и с родителями, это отмечают все педагоги. Если раньше они приходили в школу за советом, то сегодня то и дело возникает ситуация конфронтации. Так не должно быть, ведь ни один учитель не желает ребёнку дурного. Школа и семья должны в сотрудничестве воспитывать в ребёнке всё самое лучшее».

По мнению педагогов, сегодня престиж этой гуманной профессии падает день ото дня. «Благодаря» грязному информационному потоку, льющемуся из всевозможных источников информации. Этот процесс не может не отразиться на отношении детей и их родителей к учителям. Какую «науку» извлекают в итоге студенты педагогических вузов? Ответ очевиден: не ходи работать в школу, здоровее будешь.

Откуда идёт опасность?

Олег Шулин, участник межрегионального общественного движения по защите прав автомобилистов:

– Автомобиль, конечно же, является средством повышенной опасности, поэтому такая, казалось бы, мирная профессия, как водитель, несёт огромный риск. Тем более я бы отметил, что ты можешь быть водителем от Бога, идеально водить машину, но не всё зависит только от тебя. К сожалению, сегодня на дорогах встречается большое количество непрофессионалов, которые подвергают опасности не только свою жизнь, но и жизнь других участников движения.

Если мы посмотрим тревожные сводки ДТП, то увидим, что нередко в авариях страдают те, кто ехал себе спокойно и никого не трогал. Как говорится, не ты, так в тебя. А всё из-за того, что культура вождения наших автомобилистов находится на крайне низком уровне.

Ещё одна отечественная реалия, которая увеличивает риск профессии водителя, – «убитая» дорожная сеть. Наши магистрали не соответствуют никаким российским, а уж тем более мировым стандартам. Причём я уверен, что денег на нормальные дороги в нашей стране достаточно, но просто идут они мимо кассы, в руки отдельных «личностей». Конечно, проблему, наверное, могли бы решить летающие тарелки, но их пока не производят.

За что лишают премии?

Валерий Золотарёв, председатель независимого проф­союза горняков России предприятия «Севуралбокситруда»:

– Профессия шахтёра, безусловно, одна из самых опасных не только в Свердловской области, но и в целом по стране. Об этом свидетельствует и неутешительная статистика происшествий за последнее время. Несчастные случаи происходят чуть ли не ежемесячно, на разных предприятиях региона.

На мой взгляд, работодатель несколько неправильными способами хочет понизить травматизм. На крупных угольных предприятиях существует система премирования участков, где не бывает происшествий. Поэтому когда где-то человек ломает, к примеру, ногу, то даже самим работягам выгоднее отправить его домой и чтобы уже оттуда он вызвал скорую помощь. В противном случае пролетарии минимум на полгода остаются без «урожая», то есть без премии.

Ещё один бич шахтёров – профессиональные заболевания на предприятиях. Люди годами не могут пробиться в медицинские центры, чтобы проверить своё здоровье. В результате уже после нескольких лет работы без всякого отдыха и профессионального осмотра многие оказываются выжатыми как лимон – с вагоном и маленькой тележкой различных заболеваний.

Где брать силы?

Сергей Кириллов, эколог, правозащитник:

– Быть активным и сознательным гражданином сегодня в нашей стране очень непросто. Много рисков исходит от структур, с которым мы боремся. Во-вторых, далеко не всегда нас поддерживают близкие и друзья. Часто слышишь: «Зачем тебе это надо? Куда вы, муравьи, против танка?» Один из примеров. В Дегтярске, прямо в черте города, планировали построить завод по переработке сурьмы. Горожане выступили против. Противостояние накалилось настолько, что одному из активистов сожгли автомобиль.

За последние десять лет в одном только Екатеринбурге было порядка 200 случаев точечной застройки. При этом каждый раз лишь единицы готовы сражаться с незаконной застройкой. Однако после нескольких месяцев и у них опускаются руки. Это очень тяжело – когда не чувствуешь моральной поддержки.

Слишком часто нам приходится сражаться в одиночку, а ведь один, как известно, в поле не воин. Откуда у меня берутся силы? Я вижу только два пути – либо бороться, либо уезжать отсюда. А поскольку уезжать мне некуда, остаётся только один вариант. У нас – как у десантников: «Никто, кроме нас!»

Куда идти работать?

Константин Селянин, финансовый аналитик:

– Времена сейчас тяжёлые. Уральцы держатся за работу, даже если она их в чём-то не устраивает и сопряжена с риском и опасностью. У людей нет уверенности, что, потеряв этот заработок, они найдут другой. Тем более что работа, связанная с риском и опасностью, как правило лучше оплачивается.

В ближайшем будущем, увы, сохранится примерно такая же ситуация. Уральцы будут держаться за работу ещё сильнее, чем сегодня. С одной стороны, происходит адаптация к ситуации – человек ведь ко всему привыкает. А с другой – даже если бурного падения уровня жизни и экономики уже не будет, появится привыкание к жёстким условиям существования. А это угнетающе действует на людей. Одно дело, когда человеку плохо, но он понимает, что потом будет лучше, – и это его ободряет. И другое дело, когда всё плохо и лучше уже не будет. Кстати, я не исключаю связи между повышенным уровнем рабочего травматизма и эмоциональным состоянием людей. Находясь в тяжёлом, подавленном состоянии, человек чаще совершает ошибки.

На рынке труда в области – независимо от профессиональных рисков – тенденция одна: уровень дохода и зарплат не растёт уже практически два года. Начиная с октября 2014 года россияне потеряли треть доходов, и выправить этот перекос пока не удаётся.