Борьба за охрану окружающей среды станет главным политическим трендом ближайших десятилетий – в Свердловской области, в России и во всём мире. При этом одно из слабых звеньев в цепочке защитников природы – сами экологи.
Кому нужны протесты?
В идеале борьба за экологию — это борьба за качество жизни людей. Опасность заключается в том, что сегодня эта тема плотно завязана на политике и экономике, и одно постоянно переходит в другое. При этом из-под маски «зелёных» нередко выглядывают клыки…
«Природоохранная деятельность, к сожалению, сегодня стала одним из видов бизнеса, – считает известный уральский эколог, юрист Игорь Рузаков. – И этому бизнесу уже более пяти лет. Одновременно это такая большая политическая игра. Прикрываясь защитой природы, можно раскачать большую территорию, сместить губернатора или мэра, руководство какого-то надзорного ведомства. Внутри регионов при помощи экологии борются за свои интересы местные элиты. Девочки, старушки, учёные, держащие в руках плакаты со словами «трава», «вода», «деревья», всегда вызывают сочувствие у прохожих, оказывают на общество определённое воздействие».
Однако у таких протестов почти всегда есть определённый интересант: местная бизнес-элита, некое лицо, желающее раскачать территорию субъекта РФ.
В самой технологии протеста, по словам Игоря Олеговича, нет ничего сложного. Например, вам нужно «придавить» мэра или какого-нибудь непокорного промышленника (пусть даже градообразующего). Тема №1 – экология. Можно притянуть пару-тройку случаев какого-нибудь профессионального заболевания, ЧП на производстве, взять тему выбросов. Выделяется определённый бюджет, нанимаются политтехнологи, организуется несколько автобусов с «местным населением». Зачастую это беспринципные представители социальных низов, готовые выступать за «всё хорошее против всего плохого», лишь бы деньги платили. Им выдаются плакаты, определяется «болевая точка», в которую нужно всё время бить. Таким образом создаётся «общественный резонанс».
«Свадьба в Малиновке»
«Много общаюсь с местными общественниками, и когда задаю вопрос: «Чего вы конкретно хотите?», многие отвечают: «Нам надо, чтобы население поднялось», – рассказывает эколог. – То есть тема улучшения качества жизни сменилась темой протеста! Но представьте себе воспитателя в детском саду, который говорит: давайте отрежем большинству детей головы, чтобы оставшиеся двое вели себя хорошо».
Эксперты делят защитников природы на три типа. Первые – это мечтатели («за всё хорошее против всего плохого»). Когда девочка со второго курса пытается учить главного инженера огромного предприятия, как ему строить производственный процесс, это из той же оперы. Причём 9/10 таких сообществ – это неформальные структуры в интернете, у которых постоянно меняется руководитель. Их ещё называют «свадьба в Малиновке»: собрались, покричали, разбежались.
Вторые – истинные экологи (их меньшинство). Третьи – те, кто зарабатывает на этой теме деньги или политический капитал. При этом количество лжеэкологов и экологов-экстремистов огромно, из тех, кто активно работает, более 50%.
«Есть живой пример: депутат из Асбеста Наталья Крылова, – говорит Рузаков. – Мы начинали работать вместе, два года защищали её от административного давления. Но после того, как она начала заявлять, что местный комбинат – враг человечества, поняли: нам не по пути. Что такое комбинат «Ураласбест»? Во всём мире всего два таких производства. И когда местные жители буквально завыли, стало понятно, что это бизнес-конфликт, не имеющий к экологии никакого отношения. Сейчас она борется с компанией «Форэс». Но мы были на одном из предприятий компании, нам показали оборудование, не могу сказать, что была какая-то закрытость. Мы видим, что они пытаются работать в правовом поле».
Ещё одно слабое звено в цепочке – надзорные ведомства. На них сегодня оказывается огромное давление. ««Сегодня, по сути, у нас нет единого блока государственного регулирования, он развален, люди оттуда бегут, – подчёркивает эколог. – Но лично у меня техническая часть чиновничьего корпуса вызывает только уважение. Большинство специалистов надзора работают честно».
Проблема – в крайне низком уровне финансирования со стороны государства. Из-за низких зарплат опытные профессионалы уходят в другие сферы. (Большинство крупных корпораций укомплектованы выходцами из надзорных ведомств.) При этом «вымывается» уровень квалификации, происходит подмена истинного экспертного знания интернетом.
Горят на работе: на Урале выросло число травм и смертей на производстве 
«Это провал Шипулина». Выборы на севере Урала неожиданно обрели остроту 
Первомай на Урале: свердловчан не устраивают зарплаты и безопасность труда 
Рынок труда: уральские предприятия лихорадит 
Уральские моногорода страдают от безработицы и стремительно пустеют