В два года Даша «заговорила» – научилась показывать глазками всё, что в этом возрасте произносят дети. Сегодня, в шесть лет, она та ещё «болтушка» – рассказывает глазами маме содержание мультиков, которые так любит смотреть, так же – глазками – поёт песенки. И мама Ира понимает всё-всё, каждое слово. Если бы вы заглянули в ясные глазки Дарьи, то тоже поняли бы сразу, какая мечта есть у крохотной девчушки из деревни Лопаево Новолялинского района. Она бы «сказала» вам, что готовится в следующем году пойти в школу, но для этого ей нужна почти волшебная коляска.
Мы потеряли год!
Всю беременность Ирина кочевала из стационара в стационар, упавший до критической степени гемоглобин ни в какую не восстанавливался. Рожая, мучилась сутки, теряла сознание, приходила в себя и вновь уходила в забытье… Дочку она увидела только спустя сутки, когда врачи позволили ей заглянуть в реанимацию – малышка лежала беспомощная, подключенная к системе искусственной вентиляции лёгких. Тогда Ирина ещё не знала, какие испытания их ждут впереди.
– После роддома мы ещё месяц провели в больнице, – рассказывает Ирина. – Даше поставили диагноз «поражение центральной нервной системы». На полгода расписали приём огромного количества препаратов. В шесть месяцев попали в другую больницу на консультацию, снова лекарства, уколы, массажи. За это время никто из врачей мне не говорил о последствиях. Но я же понимала – с моим ребёнком что-то не так. Дочка не сидела, не ползала, не делала ни-че-го, что уже «освоили» её сверстники. Когда Даше исполнился год, мы вновь приехали в Екатеринбург в больницу, у врача в кабинете я рыдала навзрыд. И нас, наконец, положили в стационар, где провели полное обследование, включая МРТ. Здесь я и услышала: «У вас ДЦП». Понимаете, мы потеряли год!
Ирине, растерянной, не понимающей, что делать, как с этим жить, тогда даже не у кого было отчаянно выплакаться на груди. Муж Анатолий погиб в автокатастрофе, когда Дашеньке едва исполнилось четыре месяца…
Мамина дочка
– И никакой динамики, – рассказывает Ирина. – Диагнозы только добавляются. В прошлом году нам поставили эпилепсию, потом бронхиальную астму. Полгода назад мы окончательно осели в деревне. Я здесь родилась, всё вокруг родное. Хозяйство завела, у нас козы, бараны, куры, огород. Труд – самый лучший способ вырваться из почти поглотившей депрессии. А мне нужно было возвращаться к жизни, у меня Даша.
Она к жизни вернулась. И никому не представить, сколько всего в этих простых словах: «у меня Даша». Ирина рассказывает, какой Дашка активный ребёнок: «Мы бегаем», «мы с ребятами в мяч играем, в прятки», «мы для кукол кашу варим». Это не образно, это в прямом смысле «мы». Ирина берёт дочку под мышки – и они бегают, берёт в свои руки Дашины ручонки – и варят ту самую кашу для кукол. Они даже в детский сад собираются, их там (Дашу и маму) ужё ждут, надо вот только с дочкиной анемией справиться. А на следующий год – в школу. Ирина уже обо всём договорилась – они с Дашей будут несколько раз в неделю на уроки приходить. Ребёнок должен учиться со сверстниками, тем более что многие деревенские ребятишки – хорошие друзья девочки.
Вопрос жизни
Им очень нужна «волшебная» коляска, которую выпускают в Америке. С каждым годом Ирине становится всё тяжелей. Физически. Дочка растёт, не за горами время, когда мама просто не сможет носить её на руках. И для школы коляска незаменима. У них есть обыкновенное инвалидное кресло, но сидеть в нём Дашенька может только зимой, когда «упакована» в сто одёжек и потому в коляске как влитая.
– Нам очень мешает гиперкинез (непроизвольные движения. – Ред.). Из-за него дочка даже на животике боится лежать. Про «сидеть» я уже и не говорю, – рассказывает Ирина. – Эта специальная коляска, конечно, была бы нам спасением. Дело в том, что к ней можно подобрать фиксирующие устройства с учётом индивидуальных особенностей ребёнка: «жилетки», подголовники, фиксаторы для ножек и так далее. Мы бы в ней могли сидеть…
Деревня Лопаево была вполне крепкой когда-то. Сегодня здесь три «градообразующих предприятия»: детский сад, школа и магазин. Там даже, если бы Ирина – бухгалтер по специальности – могла устроиться на работу, вакансий нет. Но она не может. У неё Даша. Двух пенсий – по инвалидности и по утере кормильца – худо-бедно хватает, чтобы свести концы с концами. Вот только коляска… Это для Иры и Даши вопрос жизни и… жизни.
Смотрите также:
- Своих 11 детей они рождали в любви, а не «по плану» →
- «АиФ. Доброе сердце»: Вырвать малышку из тишины →
- Обнять весь мир →