Уральский художник Владимир Кошелев - и картину написать, и носки связать

Но при этом добавляет, что к любому искусству относится положительно и ничего не отрицает: «Человек ищет. А вдруг в этом что-то есть?»

   

   

В поиске каждый день

Кристина Шабунина, «АиФ-Урал»: Владимир Петрович, вас называют лучшим уральским акварелистом. Насколько для вас важны оценки и признание общественности? И что это вообще – признание?

Владимир Кошелев: Признание… Наверное, это всегда льстит человеческой душе. Считается, что художники работают для кого-то, чтобы понравиться. Я уверен в другом – художник работает для себя, прежде всего. Чтобы понять и познать мир и самого себя. А зритель уже находит своего мастера и ходит к нему. Часто спрашивают, давно ли я занимаюсь акварелью. Нельзя сказать, что с рождения, но уже очень долго. В 1974 году на Урал приехала всесоюзная акварельная группа. Тогда было модно промышленность показывать и людей в ней. В этой группе были большие мастера. Они явились таким толчком для меня. Было на что посмотреть и чему поучиться. Это и решило мою дальнейшую судьбу.

У каждого мастера есть предрасположенность к какому-то материалу. Я с разными материалами работаю, но предпочтение всегда отдаю акварели. Акварель – очень духовный, нежный, немного импрессионистический материал. Надо беспредметно, но создать то, что ты хочешь, – какое-то ощущение, чувство. Социальность к моим работам не применима, я совершенно другого плана художник. Есть вещи, которые надо переживать. Вот слушаете вы, допустим, музыку и переживаете – через льющиеся ноты рождаются образы. Так вот, акварель – она где-то сродни этому переживанию.

– Во все времена природа служила источником вдохновения для писателей и художников. А откуда черпаете вдохновение вы?

– Очень сложный вопрос. Жизнь как таковая нравится мне во всех её проявлениях. Красивая природа, красивый человек, красивые отношения – всё это очень сильно вдохновляет. Когда находится что-то, что хочешь изобразить – будь то ощущение, чувство или переживание, – рождается и образ. И тогда уже ищешь язык для передачи этого образа.

Я каждый день в поиске, каждый день открываю что-то новое. Раньше мне говорили – набери себе учеников, преподавай. А я отвечал: «Я сам-то учусь». Бывает, проходит время, смотришь на сделанную ранее работу и критикуешь сам себя. Это очень интересно, когда художник взращивает в себе и зрителя, и критика. Каждый раз смотришь на то, что сделал, глазами не вчерашнего, а другого, нового человека.

   

   

Свободы больше

– Владимир Петрович, вам довелось жить и работать в разные времена – и при советской власти, и при нынешней. Когда легче и интересней было?

– Интересней сейчас. Раньше руки были связаны определённой тематической направленностью. Искусство должно было отражать ту эпоху, в которую мы жили. Приспособленчества было много. Сейчас оно также есть, но уже другого плана: чтобы работу купили, мастер должен кому-то угодить. Но это уже его выбор – делать или нет. А раньше доходило до того, что мастерскую могли не дать, гонения устраивали. Художников делили на плохих и хороших. И это очень мешало жить.

– А как вы относитесь к художникам, работа которых поставлена на коммерческий поток?

– Самое главное – делать то, что хочешь, и получать от этого удовлетворение. Для удовольствия человек работает. Меня никто в мастерскую не гонит. Когда я работаю, то о заказах не думаю. Я сам себе критик и стараюсь добиваться того, чего хочется именно мне. Каждый человек выбирает свой путь. Нельзя никого критиковать. С какого-то времени я пришёл к заключению, что в мире нет ни плохого, ни хорошего. Зло есть, но без зла бы мы и добра не знали. А всё остальное… Если человек выбирает коммерческий путь и делает что-то на потребу обществу, то это его выбор.

Важно быть собой

– В столице Урала вот уже несколько лет проходят биеннале современного искусства. Во всём мире причудливые, а то и странные работы мастеров находят всё больше почитателей. Современное искусство – что это? И встречаются ли достойные его образцы?

– Мы возвращаемся к тому, что человек себя каким-то образом должен проявить. Я к любому искусству отношусь положительно и ничего не отрицаю. Всё имеет возможность быть. Человек ищет. А вдруг в этом что-то есть? Находит, допустим, художник красивую линию или цвет и начинает этим пользоваться. Это как в музыке – звучит одна нота, и что? А когда звучат две-три и звучание их гармонично, рождается чувство. Цвет – это как музыка, а музыка – как цвет. Мы в таком мире живём, я бы сказал, в акварельном мире.

– Увы, но многие видят этот мир исключительно в чёрно-белых тонах. Может, поделитесь рецептом от уныния и хандры?

– Это сложно. Надо искать внутреннюю опору – это важно для понимания жизни, понимания среды, в которой находишься, и быть самим собой. Если внутреннего стержня нет, то общество может влиять крайне отрицательно. А если у человека есть представление – о радости своей, ценности своей, то к происходящему вокруг он будет относиться участливо, но без злобы. Когда внутри человека одна злоба, он будет заряжать ею всех вокруг и получится злой шар. А в итоге что? Только взрыв. А у нас есть солнце, радость, весна вот пришла...

– Владимир Петрович, вы пропадаете в мастерской с утра до вечера, а на хобби время остаётся?

– Мне нравится делать что-то из бересты, из дерева. Раньше даже думал, что мог бы стать краснодеревщиком. Одно время рамки для картин делал. Покупать было дорого, и тогда я поднял старые рецепты и сделал рамочки свои, лепные. Желание делать что-то своими руками у меня всегда было большое. Связать шерстяные носки, например, могу. Это мать, помню, меня научила. Природу люблю – рыбалку, грибы. Но времени, конечно, ужасно не хватает. 24 часа мало, надо 25 (улыбается).

Смотрите также:

• Эпатажный художник Никас Сафронов радуется 30-градусным морозам на Урале →
• «Люблю спонтанность, искру!» →
• Старого города нет →