Как известно, недавно президент России Дмитрий Медведев учредил новый праздник – День русского языка. Кроме того, солидные средства будут выделены на федеральную целевую программу «Русский язык». Все это направлено в том числе и на сохранение и укрепление нашего языка.
Псевдообогащение
- Мария Эдуардовна, русский язык действительно нуждается в помощи?
- Конечно, создается ощущение, что литературный русский язык надо спасать. Ряд факторов способствуют тому, что он обедняется, засоряется и, что самое обидное, теряет те качества, которые ему были присущи со времен Александра Сергеевича Пушкина.
- А именно?
- Литературный язык – это язык интеллектуальной деятельности. То есть он должен предполагать какие-то размышления, обсуждения, самоанализ… Литературный русский язык нужен для того, чтобы подумать о себе самом. Но только не в том смысле, как принято сейчас: «Я любимый, себе любимому». У нас сегодня очень часто повторяется: ты неординарен, необыкновенен, самодостаточен, главное себя полюби… По-моему, из этого ничего хорошего не выходит. Что же касается литературного языка, то это всегда размышление о мире и о себе в этом мире.
В людях буквально выращивается сознание, что прежде всего нужно себя ублажать, «оттягиваться», расслабляться, денежки зарабатывать для того, чтобы… «оттягиваться», расслабляться. Нам постоянно говорят – главное, чтобы ты был сексуален, сыт, имел бы достойную жизнь, под которой подразумеваются материальные ценности. Вот все это русскому литературному языку противопоказано!
В первой половине XIX века интеллигенция, носители русского литературного языка, начали думать о том, как жить так, чтобы не только себе было хорошо, и в чем предназначение человека, и чему надо посвятить «души прекрасные порывы». Так строился русский язык, так строилась его системы понятий, так выстраивался словарь лексики русского литературного языка.
- Безнадежная картина, однако, вырисовывается.
- Картина довольно безнадежная. Потому что языка нет без народной души. Если мы будем топтать народную душу, то богатого и гибкого языка не получим. А получим сленг, в котором одни и те же слова повторяются двадцать раз. Мне очень «нравится» слышать, когда говорят: «Жаргон обогащает русский язык». Что за необходимость обогащать русский язык словами «клево» или «отвязно», которые, как губки служат для выражения любого чувства любой оценки?! Это называется обогащением? А о том, что в русском языке есть масса слов, которые могут показать оттенки чувств, никто не задумывается.
Кроме того, сегодня очень мало читают русскую литературу. Для того чтобы ее сдать, дети скачивают типовые сочинения, которые в довольно убогой форме излагают основные мысли. Скачивают краткое содержание произведений. Получается, что сюжетик они еще кое-как прихватят, а вот с классическим русским литературным языком так и не встретятся.
Сейчас, даже если человек жаждет чтения, он приходит в магазин и на него обрушивается лавина…, например, любовных романов. И девочка, которая думает о любви, хватает эту «шушеру», поглощает ее и живет этими получувствами. Даже нет, ноль целых одна сотая чувствами. И считает, что это и есть подлинный духовный мир.
Человеческие отношения рушатся, они сводятся к функциональным, чуть ли не физиологическим, актам. И это чрезвычайно обедняет нашу жизнь, и, следовательно, наш язык. Мы потеряли духовность, которой жил любимый всеми XIX век.
«Верю в его могущество»
- У меня свое представление о лучших. Я понимаю, что мои коллеги литературоведы, наверное, должны сделать внутренний шаг и не обращать внимание на матерки, без которых, как оказывается, сегодня ничего сказать нельзя. Меня же начинает мутить после первой страницы, я просто перестаю это читать. При этом, в известной степени, ощущаю себя динозавром, потому что всегда считала, что я в курсе современной литературы. Сейчас же я не могу это читать. Меня возмущает такое внимание (чуть ли не научное) к мату. Какое-то уважение к нему.
- То есть с вашей точки зрения он не оправдан никогда?
- Есть, наверное, ситуации, когда он оправдан… Я бы, конечно, никогда не стала осуждать идущего в атаку солдата, который крепким словом себя «подогревает».
Но я уверена, что девушке этих слов вообще знать не обязательно. Это сугубо мужской язык. Эти слова не достойны женщины, не достойны культурного человека. А у нас? Молодая женщина ведет ребенка, и когда он запнулся, называет его словом, которое ему абсолютно не подходит. Даже с точки зрения понятия, которое оно обозначает. Этому я ужасаюсь!
Я выросла в рабочем поселке. Никогда, ни разу от своего отца я не слышала этих слов. И, честно говоря, я ни разу ничего подобного не слышала и на улице. Конечно, постепенно я познакомилась с некоторыми словами – на заборе, еще где-то увидев – очевидно, через это надо пройти. Вот у нас любят говорить: «А вот Пушкин матерился!». Пушкин тоже был обыкновенным мальчишкой, он прошел через это. Или: «В стихах у него есть мат». Молодой еще был, глупый.
- Говорят, что язык, как море – он самоочищающийся. Так ли это?
- Говорят, Онежское озеро само очищается. Я помню его, была совершенно потрясена чистотой воды. Но прошло энное количество лет, и я прочитала, что озеро утрачивает способность самоочищаться, потому что, очевидно, уровень грязи превысил его возможности. Так ведь может и с русским языком случится. Хотя я верю в его могущество, верю в то, что язык просто так не исчезает.
С другой стороны, мы теряем корни… Достижение Пушкина, например, в том, что он привнес в литературный, книжный язык стихию народного языка. Ту стихию, которую ему и Арина Родионовна дарила, и мужики в Михайловском… Вот на основе этой могучей стихии языка он построил книжный литературный язык. Именно так написан его «Евгений Онегин». Кстати, это энциклопедия, манифест русского литературного языка.
А сегодня народный язык все задвигается, задвигается, задвигается… В советское время диалекты, скажем, считались неправильным языком.
- Мария Эдуардовна, территориальные особенности языка – это сорность?
- На протяжении советского периода это подавалось, как сорность. На самом деле… Я тридцать лет ездила в экспедиции, слушала диалектную речь и понимала – вот, где родина, вот где настоящий язык, вот где наши корни. Но этот язык исчезает… То, старое поколение уходит, а новое над этими словами смеется. Их так приучили в школе, которая была ориентирована на то, что диалект – это плохой, неправильный язык, что это смешно, что так говорить нельзя, что это ошибка. Пушкин бы так себя не вел. Пушкин как раз все это подхватывал…
ДОСЬЕ
Мария Эдуардовна Рут, русский лингвист, родилась в пос. Полуночное, Ивдельского района Свердловской области. Выпускница филологического факультета УрГУ. В 1994 году защитила докторскую диссертацию. С 2005 года возглавляет кафедру русского языка и общего языкознания УрГУ.
Смотрите также:
- Археолог Бронислава Овчинникова: «Люди разучились говорить - очень жаль» →
- Евгений Толмачев: «Когда уравнение красивее женского тела» →
- Уральцы не знают, почему светит солнце →