Женщины на войне. Они выполнили свою миссию милосердия в горячих точках, и большинство продолжает ее выполнять в больницах Среднего Урала. Без оглядки на былые заслуги. «АиФ-Урал» представляет отрывки из книги воспоминаний участниц Афганской и обеих Чеченской войн «Милосердие – моя миссия…».
Флюра Гильманова, Красноуфимск. Афганистан
«В 1984 году к нам в больницу несколько раз приходили из военкомата. Агитировали поехать в Афганистан. Много, конечно, не рассказывали, все больше газетными передовицами изъяснялись. Говорили: «Вы комсомольцы, кому как не вам помочь дружественному афганскому народу удержать завоевания революции? Помочь местному населению в борьбе с инфекционными заболеваниями?» А о том, что мальчишки наши там, под пулями ежедневно гибнут – ни словечка… Но и это на многих медиков моего поколения наложило отпечаток: было желание как-то помочь другим. Я долго не раздумывала: надо помочь – поеду!»
Валентина Рогова (Белая), Новая Ляля. Чечня.
«В Чечне я повстречала свою самую настоящую любовь! Всегда говорю – мой орден Мужества – это мой муж. Он военный врач. Прекрасный специалист, человек, семьянин, отец нашим трем детям. … Бог берег нашу семью. В то время, когда я рожала Цветану на Урале, моего мужа и еще нескольких человек взяли в плен. Ему было в то время 25 лет. И он, атеист по жизни, не знающий ни одной молитвы, впервые тогда обратился к богу: «Господи, помоги! Не доведи до трагедии!».
…Когда я увидела его после разлуки – была поражена… Он наполовину побелел-посидел. Сказал мне тогда: «Когда будешь крестить дочь – тогда и меня!».
Валентина Загорская, Ревда. Афганистан.
«… 33 раза сдавала кровь для раненых, так что родни по крови у меня много».
Любовь Зубенко, Полевской. Афганистан.
«Своего первого раненного буду помнить всю жизнь… Садиков его фамилия… Он приехал в госпиталь навестить друга и по дороге подорвался на мине. Вызвали меня с рентгенаппаратом, я прибежала, а там трудно распознать человека, сплошное кровавое месиво… Пока я снимки делала, он умер. И не из-за моей нерасторопности, просто полученное им ранение, было несовместимо с жизнью. Выхожу из кабинета, вся в соплях, слезах, крови, а мне говорят: «Это твое первое боевое крещение!»
Наталья Цихалевская, Екатеринбург. Афганистан.
«Кстати, были у нас и свои настоящие всеми любимые праздники. Самый яркий – 8 Марта. Ребята готовились заранее, причем неважно насколько тяжелы были задания, с которых они вернулись. Договаривались, чтобы из Союза продукты прислали, афганская еда часто была отравленной или даже начиненной взрывчаткой. Зеленой краской траву красили, чтобы весна выглядела эффектнее.
…Наступает время, когда актуальным становится разговор о льготах – как ни крути – возраст. Что мы имеем? Право на внеочередную установку домашнего телефона – раз. Право на то же самое внеочередное получение садового участка – два. Право на бесплатное посещение бани не выше второй категории – три. А еще, только не смейтесь – мы имеем право бесплатного посещения зоопарка и общественного туалета!»
Антонина Кабалинова, пос. Мариинск, Ревдинского района. Афганистан.
«Мы пересекали бетонку аэродрома к нашей больничке. И совсем близко проехали от самолета, только что приземлившегося из Союза. Я смотрела на его пыльные борта и осознавала, что на нем родная, советская пыль. Так хотелось его погладить по этому огромному пыльному борту! Значит, не только дым Отечества нам сладок и приятен, но даже пыль его! Вот тогда, пожалуй, я поняла, что такое – тоска по родине!
…Многие слова до сих пор имеют для меня иное лексическое значение. Хоть я и медик, но внутренне сжимаюсь при слове «операция». Потому что в Афганистане под «операцией» подразумеваются военные действия, а последствия их, сами понимаете – кровь, раненые, убитые. К тому же разряду отношу и «зеленку» - лесополосу, как правило, начиненную вражескими снайперами, и «нитку» - дорогу, и «вертушку» - вертолет».
Татьяна Короткова, Екатеринбург. Афганистан, Чечня-1, Чечня-2.
«К нам в медбатальон приехал необычный танцевальный дуэт – супруги-пенсионеры. Она виртуозно играла на баяне, аккомпанируя мужу, а он столь же виртуозно танцевал «Яблочко». В красный уголок, где они выступали, мы прикатили и нашего сержанта-грузина, потерявшего ноги. Он лежал с каменным лицом… После выступления морячок-старичок подошел к нему, закатил свои клеши, а там протезы… Обвел взглядом раненых и говорит: «Ребята, жизнь на этом не заканчивается! Все в голове и сердце!» И рассказал свою историю: ноги ему ампутировали на фронте, во время Великой Отечественной войны. Тоже мучился, а потом линию своей жизни сам выстроил. На медсестре женился, что его выхаживала – женился. И вот вместе с супругой добровольно в Афган ездят, выступают перед солдатиками. Вот этот наглядный пример, лучше всех слов вернул парня к действительности, словно огонек в нем включили. Поесть попросил… Сестричку за бок ущипнул».
«И мы вернулись домой. Не победители, не побежденные, а просто выполнившие свой долг люди. Меня, видимо, Бог хранил. Знал, что и во вторую Чеченскую компанию без меня не обойдутся!»
«Мне, пожалуй, двух войн хватит», - такой дипломатичной фразой отреагировала я на очередное предложение о служебной командировке в «горячую точку». «Что мать, струсила? – то ли в шутку, то ли всерьез произнес в ходе отборочной комиссии тогдашний начальник ракетных войск и артиллерии округа, в прошлом «афганец», генерал-майор Сергей Шпанагель. – Запахло жареным – так сразу в кусты? А на кого пацанов своих бросаешь?»
Мне такие вещи нельзя адресовать даже в шутку. Не раздумывая, дочку – к сестре, а сама второй раз в Чечню».
«Вчера под вечер привезли сапера.
Он все просил: «Сестренка, помоги,
Дай руку мне – мне нужно снова в горы!»
А я молчала: он был без ноги…»