«Режиссёр, приступая к съёмке фильма, намеревается совершить какой-то поступок, оказать влияние на окружающий мир», – говорит директор Открытого фестиваля документального кино «РОССИЯ» Георгий Негашев.
Расширение границ
– Георгий Александрович, есть ли у XXXII фестиваля, который пройдёт с 15 по 20 октября, какие-то особенности, связанные с нынешней эпидемиологической ситуацией?
– Я бы не стал называть это особенностями, поскольку в прошлом году было ничуть не лучше, – мы по-прежнему живём в состоянии неопределённости. Но, слава Богу, есть опыт прошлого года, на который мы опираемся. К примеру, мы воспользуемся опытом онлайн-демонстрации конкурсной программы фестиваля и мастер-классов.
И не факт, что мы откажемся от этого формата, когда пандемия и связанные с ней ограничения закончатся. Онлайн-показы значительно увеличивают количество зрителей, которые принимают участие в работе фестиваля. Причём это никак не влияет на заполняемость залов, поскольку в онлайне другая категория зрителей, чаще всего – иногородних. Нам часто звонят жители других городов, порой весьма отдалённых от Екатеринбурга, и говорят, что видели фильмы фестиваля. По-моему, это очень хорошо.
– Количество офлайн-площадок осталось прежним?
– Их стало больше. Я (смеётся. – Ред.) ругаюсь с Андреем Титовым (режиссёр-документалист, член команды организаторов фестиваля «РОССИЯ». – Ред.): «Куда ты ещё добавляешь площадки? Хватит! Мы же не справимся». Одного только транспорта сколько нужно, чтобы развести по ним режиссёров! А он всё равно исподтишка подсовывает всё новые и новые.
В результате в этом году к нам присоединились Ревда и Дегтярск, а в некоторых городах, традиционно принимающих фестиваль, появились дополнительные площадки. Напомню, что показы фестиваля документального кино «РОССИЯ» пройдут в Новоуральске, Верхнем Тагиле, Полевском, Верхней Пышме, в селе Тарасково и, как я уже сказал, в Ревде и Дегтярске.
– Неожиданно.
– В кинолектории зоопарка представят свои работы режиссёры, которые специализируются на животном мире.
Кроме того, к фестивалю подключились РАНХиГС (бывшая Академия госслужбы), а телевизионный конкурс пройдёт на площадке Библиотечного центра «Екатеринбург». Ну а конкурсная программа общеэкранных документальных фильмов традиционно пройдёт в Доме кино.
– Директор выделил для себя «бриллианты» среди фильмов, присланных на фестиваль?
– Вы всерьёз думаете, что я посмотрел все фильмы? Больше 400 заявок пришло! Это, как подсчитали наши ребята, 12 дней 4 часа 33 минуты непрерывного просмотра. Я имею мало-мальскую возможность что-то посмотреть, только когда отборочная комиссия завершит свою работу и сформирует конкурсную программу. В этом году в неё, к слову, вошло 62 фильма – 31 общеэкранный и 31 телевизионный. Знаю, что предсказуемо ряд из них посвящён пандемии.
Вопрос мировоззрения
– То есть то, что происходит «за окном», становится предметом интереса документалистов?
– А иначе и быть не может, в этом природа документалистики. Документалисты фиксируют действительность. Вместе с тем режиссёр, приступая к съёмке фильма, намеревается совершить какой-то поступок, оказать влияние на окружающий мир.
Поэтому, естественно, он отбирает из общего потока материала что-то необходимое для собственной аргументации. А затем отобранный материал организовывает в логической последовательности, выстраивая доказательную цепь. Поэтому личность режиссёра оказывает влияние на то, как этот материал будет представлен.
Это, вообще, мировоззренческий вопрос, поскольку мы понимаем, что у двух режиссёров, являющихся носителями противоположных убеждений, противоположных жизненных позиций и нравственных принципов, будет разная трактовка происходящих событий. Равно как мы – вы и я – видим своими глазами одно и то же, но относимся к этому, исходя из собственного мировоззрения, по-разному.
Вообще, режиссёрский труд тяжёлый и, я бы даже сказал, мучительный. Но это, как ни парадоксально, приятная сторона дела. Найти верное решение, точный художественный ключ всегда очень трудно. Порой думаешь, думаешь, ну никак не получается, уже руки опускаются, как вдруг доминанта, которая создаётся в голове режиссёра, внезапно – раз! – и распечатывается каким-то неожиданным решением. А вот это уже счастье.
– Вы могли бы назвать принципиальное отличие между общеэкранным и телевизионным документальным кино?
– Рискуем в этом запутаться. Дело в том, что я принадлежу к числу ярых критиков телевизионного документального кино, в которое сегодня привнесены какие-то немыслимые и никому не нужные форматы, совершенно не обеспечивающие художественное качество фильма. Мы, собственно говоря, для того и стали проводить конкурс телевизионных документальных фильмов, чтобы иметь возможность вместе с теми, кто работает на телевидении, обсуждать эти вопросы.
Но в ту пору телевизионное кино никаких стандартов и форматов не имело, оно исходило только из принципов художественности. Сейчас всё поменялось. Главное, что перестало существовать провинциальное телевизионное кино. В своё время телефильмы производили, пойдём с Востока, во Владивостоке, в Иркутске, в Красноярске, в Новосибирске (сильнейшая студия была «Новосибирск телефильм»), дальше – Свердловск, Пермь, Киров, Нижний Новгород (тогда Горький), Казань, Саратов, Самара, Волгоград, Ростов-на-Дону…
Вот сколько было студий телевизионного кино. Я уже не говорю о Санкт-Петербурге – «Лентелефильм» студия называлась, а сейчас и там, по-моему, не производят телевизионное кино. Кроме того, сильное телевизионное кино производилось в союзных республиках. А сегодня всё телевизионное кино производится в основном в Москве.
Важен процесс
– Вы ведь не первый год ведёте с «телевизионщиками» обсуждения. Пришли к единому знаменателю?
– Нет, конечно. Важен сам процесс обсуждения, который оказывает влияние на формирование художественных принципов режиссёров. Нельзя прийти к какому-то выводу раз и навсегда, все подходы существуют в развитии, поэтому не думаю, что в ближайшее время будут подведены какие-то итоги. Да, собственно, к этому никто и не стремится.
А в этом году речь пойдёт о том, что касается кино вообще и телефильмов в частности: куда пропал короткометражный фильм? Документальное кино, с моей точки зрения, по природе своей короткометражное. Между тем не так давно я услышал: короткометражное кино – анахронизм.
Представители интернет-платформ телевидения так рассуждают. Мы же в своё время делали на телевидении десятиминутки, что, кстати, очень трудно. А сегодня развели бодягу – зритель смотрит и спит.
– Сегодня многие, имея камеру в телефоне, мнят себя документалистами. Можно ли снять документальный фильм на коленке?
– Ну что значит «на коленке»? К примеру, сейчас продают 13-й айфон, так качество изображения, которое получается на этом телефоне, ничуть не уступает профессиональным камерам. Я, грешным делом, даже подумал, а что бы нам не купить на компанию этот 13-й – в экспедицию легче будет ездить.
Так что с технической точки зрения снять кино «на коленке» очень даже возможно. Но для этого ты должен стать профессионалом. Если же ты не владеешь профессией, то тебе любой инструмент дай в руки – получится обезьяна с гранатой.
– Как вы считаете, что подкупает зрителя в фестивале «РОССИЯ»? Ведь известно, далеко не все фестивали собирают полные залы.
– Мы всем коллективом пытаемся сделать так, чтобы зрителю на фестивале было интересно. Что бы нами ни обсуждалось, к примеру, содержание внеконкурсной программы, мои коллеги прежде всего задаются вопросом: «А кому это – фильмы, тематика, проблема – будет интересно?» Кроме того, когда мы говорим, что показываем на фестивале лучшее новое документальное кино, мы имеем на это право, потому что ведётся очень тщательный отбор.
Я с большим доверием отношусь к отборочной комиссии, в которую каждый год входят и постоянные члены, и новые. Для отборочной комиссии обязательна ротация, чтобы внести туда какой-то раздор, чтобы там ругань происходила.
А что касается заполняемости залов, действительно, бывал я на фестивалях, где вообще зрителей нет. Почему-то организаторы этих фестивалей не заинтересованы в зрителях.
Помню, я показывал свой фильм на одном из фестивалей (не буду называть, каком именно), захожу в зал – сидят члены жюри и я. Зрительный зал всегда отражает интересы организаторов.
