С 1 по 6 октября в Екатеринбурге пройдёт традиционный, самый значительный форум документалистов. Об особенностях его проведения в этом году мы беседуем с директором XXXIII Открытого фестиваля документального кино «Россия» Георгием Негашевым.
Право на амбиции
Рада Боженко, «АиФ-Урал»: Георгий Александрович, в прошлые годы режиссёры из ближнего и дальнего зарубежья традиционно принимали участие в фестивале. Удалось ли в нынешних условиях сохранить его международный статус?
Георгий Негашев: Начнём с того, что наш фестиваль относительно международный. Мы утверждаем и продолжаем настаивать на том, что он национальный. Стремления к статусу «международный» у нас и не было никогда. При этом общеизвестно, что «Россия» – фестиваль, прежде всего, национальный, но он открыт для документалистов бывших республик Советского Союза. Кроме того, на каждом фестивале мы показываем внеконкурсные программы фильмов из дальнего зарубежья, и 33-й не будет исключением.
– Документальное кино, по сути, зеркало того, что происходит «за окном»: в стране, в мире. А в числе участников конкурсной программы режиссёры из Донецка, Луганска. То есть…
– То, что происходит на Украине, нашло отражение в конкурсной программе. Также в рамках фестиваля пройдёт информационная программа «Час мужества». Более того, в прошлом году режиссёр Максим Фадеев, представивший фильм «Призраки. Солдаты забытой войны», получил специальный приз жюри. А в этом году он будет проводить мастер-класс, посвящённый работе документалистов в боевых условиях. Ни для кого не секрет, что много журналистов, режиссёров, операторов работают там, головы свои подставляют, – события на Украине невозможно оставить без внимания, это проникает в нашу жизнь. А наш фестиваль живёт вместе со страной, живёт той же жизнью, что и Россия.
– В чём, на ваш взгляд, разница работы военного корреспондента и режиссёра-документалиста?Если документальный фильм отражает какой-то значимый процесс в нашей жизни, он будет интересен. Но, конечно, требуется и профессиональное мастерство.
– В основе работы военкоров – оперативность. Сегодня снял, передал в редакцию, и сегодня же это вышло в эфир. Документалисты же накапливают материал и – прежде всего! – создают какую-то историю. Это если мы говорим о задачах, а так и те и другие лезут в пекло.
Талантам можно всё
– Мы знаем, что кинохронику времён Великой Отечественной войны сегодня используют документалисты…
– Ещё как!
– А съёмки документалистов, впрочем, как и журналистов, военных, волонтёров, местных жителей в юго-восточных регионах Украины могут претендовать на то, что когда-нибудь они станут историческим документом?
– Если говорить о том, имеют ли они право на такие амбиции, да, имеют полное право. Даже если это снято на мобильный телефон. Но вот в чём проблема. Материал, который снимался во время Великой Отечественной войны и попадал в какие-то хроникальные выпуски, киножурналы, в конце концов, потом оказывался в архиве на государственном хранении. Что это значит? Постоянный уход за материалами, которые лелеют, реставрируют в случае необходимости. Сегодня всё, что мы, документалисты, снимаем при государственной финансовой поддержке, также отправляется на государственное хранение. К примеру, наш режиссёр Павел Фаттахутдинов был в Донбассе, непосредственно в Донецке, он ездил туда вместе с Петром Лундстремом – снятый им материал попадёт в фильм, а фильм будет в обязательном порядке сдан в Государственный архив кинофотодокументов в Красногорске. И этот материал будет там храниться. А вот то, что снимается спонтанно, самостийно, самодеятельно… Если это каким-то образом попадёт в архив, его сотрудники обязательно сохранят этот материал. Но, думаю, значительная часть материалов распылится по интернету и в конечном итоге «смоется». Нужна какая-то система, чтобы всё это сохранить.
– Что отличает хорошее документальное кино?
– Думаю, для всех видов искусства характерна одна закономерность – искусство должно удивлять. Зрителя должно поражать, потрясать то явление жизни, которое отражено в фильме. Если документальный фильм отражает какой-то значимый процесс в нашей жизни, он будет интересен. Но, конечно, требуется и профессиональное мастерство. Как и любое изделие, документальный фильм должен быть сделан качественно.
– Насколько качество фильма зависит от финансирования? Можно ли сделать достойный фильм при минимальном бюджете?
– Трудный вопрос… По большому счёту, можно. Это ведь вопрос изобретательности. Помню, давно это было, я видел в «Современнике» спектакль Валерия Фокина «С любимыми не расставайтесь». Весь спектакль был построен на нескольких стульях! Это же придумать было надо. Сколько стоит такой спектакль? Копейки. Или другой пример: Театр на Таганке, спектакль «А зори здесь тихие». Из оформления – брезентовый задник, как бы пробитый пулями, и кузов разбитого грузовика. А спектакль мощный. Это талант. Талантам можно всё.
Молодые прут
– Трудно ли в этом году пришлось отборочной комиссии фестиваля? Приходилось выбирать лучших из лучших или всё-таки были и слабые работы?
– Слабые работы бывают каждый год, поэтому сразу происходит отсев «макулатуры». Сейчас ведь все стали операторами, все стали режиссёрами, все могут снимать кино, какие-то непонятные студии образуются… И всё это шлют отборочной комиссии.
Но, с другой стороны, много и хороших работ. Я уж не говорю о том, что в конкурсной программе фестиваля из года в год участвует много серьëзных, известных режиссёров. А нынешний год просто звёздный: Николай Бурляев, Алексей Федорченко, Наталья Гугуева, Андрей Осипов, Иван Твердовский, Сергей Дебижев, Андрей Железняков, Валерий Тимощенко, который, к слову, всё время работает в Донбассе. Видите, какие фамилии!
– Каково менее известным документалистам в тени этих звёзд?
– А ничего, пробиваются. Молодые прут. И потом... все так начинали. Я сам в молодости участвовал в одном конкурсе с Игорем Беляевым, Алексеем Габриловичем, Самарием Зеликиным.
– И какое было чувство?
– Вообще, гордился. А уж когда приз получаешь… Поэтому я очень хорошо понимаю чувства участников фестиваля, особенно, когда удаётся завоевать приз. Со стороны может показаться – до чего же тщеславные. Нет! Это выстрадано. Хорошее, настоящее кино даётся тяжким трудом.
– Какие особенности у фестиваля в этом году?
Немного беспокоит то, что за два года пандемии мы «отучили» зрителя приходить в кинозалы, поскольку были вынуждены ограничивать вход в зрительный зал. Не думаю, что зрителю это доставляло удовольствие. И нам не доставляло. В этом году постараемся вернуться к накалу зрительского интереса, но придётся поработать. Потерять легко, найти тяжело.
– В этой связи не хотите отменить онлайн-показы?
– Нет! Это даёт возможность существенно расширить зрительскую аудиторию фестиваля, поскольку благодаря онлайн-показам можно смотреть фильмы из любой точки мира. Другое дело, что, если у меня есть интерес к документальному кино и есть возможность прийти в зал и посмотреть фильм на большом экране, я этой возможностью пренебрегать не стану.
