Для того, чтобы стать настоящим педагогом, совсем необязательно оканчивать вуз – это условность. Главное – быть готовым отдавать детям душу и не сдавать образование, стоять за него до последнего. В этом уверен директор физико-математического лицея №31 Челябинска Александр Попов.
Баба-яга не против
– Александр Евгеньевич, на территории вашей школы столько объектов, наполненных смыслами. Ваша идея их здесь разместить?
– Да. Началось все с Бабы-яги. Было время, когда ЕГЭ плохо воспринимался, и я, чтобы убрать негатив, придумал его женить. Стал искать ему жену и понял, что подходящая пара – Баба-яга. Выпускники ей пишут письма, а она помогает им на экзаменах. По соседству с персонажем в нашем саду стоит памятник Игорю Васильевичу Курчатову – это один из самых больших ученых советского периода, который родился на Южном Урале, в городе Сим. Он как бы охраняет нас, и лучшие физики имеют право посидеть рядом с ним на лавочке, сделать фото.
Что же касается метро… Практически с юности слышу, что его у нас в городе будут строить, но только никак не построят. Поэтому я решил взять дело в свои руки и открыть первую станцию в подвале школы. Потом я обнаружил, что во всех городах-миллионниках есть конные памятники, нет только в Челябинске. Так стало обидно, что я решил поставить такой памятник. Но ведь он должен быть связан с педагогикой! А один из величайших педагогов – Дон Кихот. Так на территории школы появился Дон Кихот на коне. Чиновники, конечно, взбудоражились: на каком основании? А я их успокоил, что веду переговоры с испанским консульством об отправке Дон Кихота на его историческую родину.
Памятник математике в образе Григория Перельмана – последний, который я установил. Мандельштам всегда говорил, что главное – это сохранять честь поэзии, а у Перельмана главная задача – сохранение чести математики. Среди выпускников уже сложилась традиция перед ЕГЭ по математике потереть лоб Перельмана, тогда обязательно сдашь экзамен на высокий балл. А в новом учебном году на День учителя будем открывать в школе доску, на которой написано: «Лицей №31 – памятник педагогической мысли. Охраняется государством».
– Никто из директоров школ не формирует особую смысловую «архитектуру» школы. Зачем вы это делаете?
– Воспитание идет через глаза, слова – самое пустое в воспитании. Если ты каждый день встречаешься с Дон Кихотом, Перельманом, Курчатовым, даже с Бабой-ягой, – ты будешь другим человеком. Если ты знаешь, что директору школы оказалось по силам построить станцию метро, то ты поймешь, что надо мечтать и претворять мечты в реальность. Все возможно, надо только не бояться.
Человек не может быть однобоким
– А «памятник педагогической мысли» о чем говорит?
– Два года школа живет под лозунгом: «Лицей №31 – побратим Брестской крепости». Мы ездили туда с детьми, привезли землю… И мы настаиваем на том, что наш лицей – Брестская крепость образования. Понимаете, Брестская крепость или, скажем, Дом Павлова – это не совсем государство, маршалы и генералы. Это люди! Люди, которые решили не сдавать свою Родину и бились за нее до последней капли крови. А сегодня важно, чтобы учителя понимали: в образовании не так все просто, идет постоянная борьба с косностью, и мы должны стоять за него до последнего. Мы не сдаем образование, как бы кто-то ни пытался его ломать.
– Одна из целей национального проекта «Образование» – поддержка и развитие способностей и талантов у детей и молодежи. В ваш физико-математический лицей ученики попадают по отбору. Вы сразу видите потенциал ребенка?
– Есть что-то в глазах ребенка или нет, я уже давно сразу вижу, могу даже вопросы не задавать. Не так давно, к примеру, привели девочку, стали проверять – там пробелы в математике, здесь пробелы… Но не это главное. Спросил, что означает ее имя – Виолетта? Ни девочка, ни папа, ни мама не знают. Фамилия ее одна из самых старых русских, тоже этимологии не знают. Как этот ребенок будет дальше развиваться, если он о себе ничего не знает? Надо, чтобы тебя все интересовало! И твое имя, и твоя фамилия, и сколько морей омывает Россию, и какое расстояние от Челябинска до Москвы, а до Солнца какое расстояние?
– То есть вы не сторонник деления на физиков и лириков?
– Это же надуманное деление. Все великие ученые-естественники были уникальными специалистами – в музыке, живописи и так далее. Человек не может быть однобоким, он многогранен. И чем ты выше, тем этих граней у тебя больше.
Уходит в лес и горько плачет
– Чтобы эти грани заиграли в стенах школы, нужен достойный педагогический коллектив. Как вы его формировали?
– Самое главное и самое важное в школе – это именно педагогический коллектив. Вот у нас есть Александр Петрович Тамочкин – он носит звание «Главный педагог школы». У нас принято, прежде, чем принять какую-то новую педагогическую идею, советоваться с ним. Институт не научит педагогике – это врожденное, а он родился педагогом. Его уроки истории и обществознания, советы, которые он дает педагогам, – уникальны. И у нас много таких – «врожденных» педагогов.
Так что педвуз – это, по большому счету, условность. Главное – педагогический талант. Скажем, наш дворник Владимир Александрович каждый день рассказывает детям и учителям, какой сегодня праздник. Он знает дни рождения всех писателей, всех ученых. Представляете, приходишь в школу, а тебя поздравляют – сегодня родился Игорь Васильевич Курчатов, и рассказывают о нем. Конечно, это большой педагог.
Еще один необыкновенный педагог – учитель информатики Алексей Вениаминович Егоров, который уходит в лес и горько плачет, когда его ребенок на «мире» берет серебро. Ну как не гордиться таким учителем?
И такие учителя должны преподавать в педагогических вузах. Но, увы, этого нет, там не учат тайнам педагогики. Тех же, кто владеет этими тайнами, надо беречь, о мозгах надо заботиться, дороже их нет ничего на свете.
Прощаюсь без сожаления
– Знаю, что ваши учителя берут на себя ответственность за ребенка, который попадает в сложную ситуацию.
– Да, когда что-то идет не так, я вызываю учителей, ребенка, его родителей и говорю: «Выбирай новую «маму». Надо учиться, надо работать, надо жить». А «новой маме» плачу от себя зарплату. Вот, скажем, в прошлом году родители одного из девятиклассников махнули на него рукой, дескать, бестолочь и ничего из него не получится. Поэтому он мог спать столько, сколько влезет, в школу не ходить, бездельничать. И у него появилась «новая мама» – наша учительница, которая возила его в школу, следила, чтобы он домашние задания вовремя делал, чтобы он вовремя ел и так далее. У мам порой не хватает сил заботиться о ребенке, а у учителей на это всегда есть силы. Для учителей жизнь – это школа, потому что это Брестская крепость.
– Такое наставничество приносит пользу?
– Конечно, приносит. Причем не только детям, но и учителям. Может быть, даже в первую очередь учителям. Это же проверка на вшивость. Можно говорить много правильных, красивых слов, но только когда доходит до дела и человек идет на амбразуру, становится понятно, что он истинный педагог.
– Если учитель не проходит, как вы выразились, проверку на вшивость, вы с ним прощаетесь?
– Прощаюсь. Без сожаления. Расстаюсь с равнодушными, безразличными, с нелюбопытными, с теми, кто может себе позволить оскорбить ребенка, с теми, кто не может найти общего языка с детьми…
Пуговицы – самая крупная награда
– Так ли просто найти с современными детьми общий язык?
– Это всегда было нелегко. Секрет тут один – надо отдавать себя детям, тогда ты найдешь с ними общий язык.
В свое время я возил детей на раскопки, по ночам у костра они общались с археологами. Я вместе с ними копал «бронзовый век». И там мне пришла идея вертикальных уроков: мы начинаем утро с работы под землей, потом нужен ботаник и зоолог, который с ними поговорит, а закончим день астрономом. Я так и устраивал день, дети были в восторге: от археологии до астрономии – это ж обалдеть как интересно! И они становились другими. Многие рассуждают на тему – как найти подход к ребенку? А этот подход – твоя искренность, твоя готовность тратить время, душу. Дети это ценят.
Однажды я вывез класс в одно местечко в горах. Поскольку я как математик им надоел, они с удовольствием валяли меня в снегу – все пуговицы оторвали. Доходил день без пуговиц, на проволоке. А ночью проснулся и вижу, как одна девочка из класса – всегда думал, что она плохо ко мне относится. – пришивает эти самые пуговицы. Лежал, смотрел втихаря, и такая радость была на душе! Эти пуговицы – моя самая крупная педагогическая награда.
– Но ведь ресурсы педагога не безграничны, может наступить выгорание.
– Ну тут или ты защитник Брестской крепости, или не защитник.
– Какое время вы бы назвали «золотым» для педагогики?
– Очень хорошо работалось в 90-е годы. Было тяжело, голодно, но учителя были свободны, они могли творить. Всем было наплевать на образование, никто не заваливал тебя бессмысленными бумагами, не заставлял писать бесконечные отчеты, никто не донимал школы проверками, не взвешивал выделенную на ремонт краску, чтобы проверить, не своровал ли ты ее. Была свобода, никто не лез и не учил, как правильно преподавать и воспитывать. Скажите на милость, чему может научить чиновник человека, который рожден педагогом?
Мой друг, учитель математики, однажды на своем дне рождения, когда ему исполнилось 70 лет, сказал: «Если бы я жизнь начал сначала, я бы не занимался ни хозяйственной, ни финансовой, ни учебной деятельностью. Я бы занимался только душами учителей». Как это правильно…
