Как разиваются высокие технологии в медицине Среднего Урала

 Об этом, в частности, мы беседуем с главным врачом Свердловской областной клинической больницы №1, доктором медицинских наук Феликсом Бадаевым.

Программный подход

Рада Боженко, «АиФ-Урал»: Феликс Иосифович, в чём смысл принятия региональной программы «Здоровье уральцев»? Каким образом она способствует, в частности, развитию высокотехнологичной медицинской помощи?
Феликс Бадаев: Программный подход, особенно если он курируется губернатором, даёт возможность сконцентрировать на решении какой-то важной проблемы все ресурсы: человеческие, финансовые, медийные и так далее.
Если говорить о кадровых ресурсах, то в новой системе, которая планируется с последующих лет, исчезает интернатура. Если раньше, через год после окончания вуза, пройдя интернатуру, человек мог стать, скажем, кардиологом или урологом, то сейчас это умерло. Специалиста мы теперь получаем только через ординатуру, а это от двух до пяти лет. Это означает, что в течение ближайших выпусков медицинских вузов мы не будем иметь узких специалистов. Их только начнут готовить, а потом они ещё должны будут опыта набраться… В этих условиях внимание губернатора к программе - это определённый мотив к тому, что специальность будет развиваться.

Кроме того, «Здоровье уральцев» обеспечивает переоснащение службы. Скажем, в 2009 году, когда была запущена программа создания сосудистых центров, началось всё с целевого оснащения этих центров. Вышел также новый порядок оказания помощи, в котором было прописано гораздо большее количество кадров, занимающихся проблемой инсультов от профилактики до реабилитации. И мы сегодня имеем результат этой шестилетней работы - снижение летальности и повышение раннего выявления нарушений мозгового кровообращения. Но мы же тогда просвещали население всеми возможными способами: «Ребята, слабость в руке - обращайтесь за медицинской помощью! Потом будет поздно». Сегодня примерно такая же задача стоит в урологии.

Возьмём, скажем, коронарную хирургию. Там ситуация иная. Боль возникает и, если она не снимается, человек вызывает скорую помощь всегда. Маршрут больного отработан: скорая - отделение стационара - проведение коронарографии… и так далее. Тем более проводить коронарографию мы обучили уже четыре центра в области: Краснотурьинск, Нижний Тагил, Каменск-Уральский, Ирбит. На подходе Первоуральск. Вот то же самое должно произойти сейчас в урологии.
Повторюсь, программный подход позволяет получить результат. Есть направленность, значит, оборудованием оснащают, организационные технологии поддерживаются подготовкой кадров, финансирование обеспечивается. И всё это направлено на конечный результат.

Отдалённый доступ

- Программа предусматривает и оказание высокотехнологичной медицинской помощи. Если говорить о сердечно-сосудистых заболеваниях, развитие высоких технологий и увеличение количества оперативных вмешательств взаимосвязаны?

- Нет. Количество открытых операций и потребность в них не увеличиваются. Интенсивно растёт количество малоинвазивных технологий. Не зря у нас на острие развития высоких технологий наиболее передовым является отделение рентгенохирургии. В первую очередь в кардиологии.
Это высокие технологии, это, по сути, внутрисосудистые операции. Либо стент ставится, либо клапаны сердца… Очень дорого, но у пациентов кардинально меняется качество жизни. Плюс остановки кровотечений, клипирование аневризмы… То есть очень много высоких технологий, которые применяются только в нашей клинике. Думаю, что ещё долго в области этого не будет, пока там делают только коронарографию, коронарохирургию, стентирование артерий (и то не всех) и имплантацию стимуляторов.

- Каким образом развиваются высокие технологии в открытой хирургии?

- В аритмологии движение вперёд идёт за счёт, во-первых, появления новых кардиостимуляторов с дефибриллятором. То есть, когда останавливается сердце, он автоматически его запускает. Очень дорогие приборы. В этом году мы их 15 поставили. Во-вторых, мы сегодня применяем отдалённый контроль за работой кардиостимулятора. Все эти стимуляторы имеют внутреннюю память. Скажем, приходит пациент и говорит: «Вы знаете, у меня какой-то сбой». Мы подключаемся к этому стимулятору, снимаем с него всю «историю» за последние два-три месяца и смотрим, что происходит. Сейчас у нас имеется станция, которая берёт всю информацию на отдалении. Больной может позвонить: «Что-то у меня плохо». Мы включили, посмотрели и можем даже частично перепрограммировать стимулятор. Или вызываем пациента к нам.

Если говорить о коронарной хирургии, то мы увеличиваем количество операций на работающем сердце. То есть не используем искусственное кровообращение, не применяем чужую кровь или чужие растворы, всё то, что, прямо скажем, не улучшает течение послеоперационного периода. Мы в стране входим в тройку учреждений, где проводится самое большое количество этих операций.

Сегодня существует большая проблема - позднее обращение к кардиологам в области больных с ревматическими пороками. Поэтому в этом отделении у нас много больных запущенных, очень тяжёлых, и, к сожалению, операции не всегда приводят их не то что к выздоровлению, а к комфортной жизни.

- Знаю, что ваша клиника славится в числе прочего детской кардиохирургией.

- Детская кардиохирургия у нас, честно говоря, одна из лучших в стране. Берём маленьких пациентов, начиная с нескольких часов жизни. И часто эти операции уникальны, потому что сам порок не повторяется. Каждый раз получается уникальный ход операции. К сожалению, у наших пациентов-детей редко бывает только порок сердца. Как правило, это множественные пороки. Плюс значительно снижены адаптационные к жизни механизмы. Поэтому восстановление после операции проходит у детей очень по-разному. Во всём мире смертность у этой категории пациентов достаточно высока - до 10%.

Готовы делиться

- То, что самые современные высокие технологии сконцентрированы в вашей клинике, не делает эту помощь менее доступной для уральцев?

- Нет. Мы часть технологий отдали в те четыре центра, о которых я говорил. Это коронарография и стентирование. Естественно, у нас высвобождается время и материальная возможность на другие высокотехнологичные операции. Но весь фокус в том, что единичные специалисты умеют это делать. И дело не только в мануальном умении. Есть две вещи, которые, к счастью, есть у наших докторов, - это определённое чутьё и энтузиазм. Далеко не все могут этим похвастаться. Если бы в области осваивали высокие технологии - мы готовы делиться и отдавать.

Вообще мы уже не одни об этом говорим. Здесь мы осваиваем новые технологии, мы их должны отдать и начать движение вперёд. Когда застреваешь на рутине - нет развития.

- Региональный Минздрав заявил, что в ближайшее время в области не будет листа ожидания на получение высокотехнологичной помощи. Вы разделяете это оптимистичное мнение?

- Вполне. Это реально. Яркий пример - эндопротезирование суставов. Когда в этом направлении работал только институт травматологии, очередь была четыре тысячи человек. Сегодня в области это делают многие, и очередь практически ликвидирована. И в кардиохирургии это возможно. У нас, например, нет листа ожидания. Есть лист ожидания на определённые операции при аритмиях, кроме нас их просто никто не делает. Когда-то была очередь на стимуляторы, сегодня её нет. Практически нет очереди в коронарной хирургии.

- Феликс Иосифович, при стремительном развитии высоких технологий смертность от сердечно-сосудистых заболеваний не снижается. Почему?

- Потому что смертность - показатель не только медицинский. Вот летальность (отношение количества умерших в больнице к количеству пролеченных) у нас около 1% - очень небольшой показатель для многопрофильной больницы, где активно используются высокие технологии, - в основном зависит от медицинских работников.

А смертность… С курением мы поборолись? Нет. Стрессы всё больше отрицательные, озлобленность растёт - всё это отражается на сосудах. Экология лучше не становится. С продуктами что творится?!

Культуры питания нет никакой. А это всё управляемые факторы риска развития сердечно-сосудистых заболеваний. Кроме того, подход к диспансеризации должен быть иной. Необходимо развивать вторичную диспансеризацию, чтобы именно лечащий врач наряду с обследованием или лечением пациента снова и снова объяснял, как от болезни избавиться или научиться с ней жить, не усугубляя проблемы со здоровьем, объяснял последствия игнорирования рекомендаций. В противном случае мы можем бесконечно впустую заниматься пропагандой здорового образа жизни. Так что смертность от сердечно-сосудистых заболеваний - это медико-социальная проблема.

Смотрите также:

• Главный онколог УрФО рассказывает, зачем Анжелина Джоли легла под нож →
• Дорого – не лучше. Плющенко могли прооперировать на Среднем Урале →
• Кто обдирает свердловские больницы как липку →