О подвижниках садоводства, задачах уральской селекции, поисках важного генотипа, происхождении имён новых сортов и многом другом мы говорим с руководителем Свердловской селекционной станции садоводства Татьяной Слепневой. Подробнее читайте на ural.aif.ru.
«Мичуринская секция»
Рада Боженко, «АиФ-Урал»: - Татьяна Николаевна, в чём состоит задача селекции?
Татьяна Слепнева: - Если говорить кратко, то создание новых сортов подразумевает улучшение хозяйственно важных свойств в новых генотипах. В нашей организации то - это создание в первую очередь адаптивных к условиям Урала сортов с конкурентоспособными на рынке плодами и ягодами.
Этот год для нашей организации юбилейный - в июне исполнилось 90 лет с момента основания в 1935 году. В то время ставились те же самые масштабные задачи, что и сейчас – создать сорта плодовых и ягодных культур для условий северного садоводства, способные не просто расти, а давать полноценные урожаи, обеспечивать свежей витаминной продукцией свой и соседние северные регионы (Удмуртию, Пермский край). До основания станции, еще в 20-х годах ХХ века, в Свердловске существовало «Общество огородничества и садоводства». Мы все знаем Дмитрия Ивановича Казанцева, заложившего первый в Екатеринбурге селекционный сад. Но кроме него были и другие подвижники садоводства – Михаил Степанович Зигулев, Алексей Иванович Рагозин и другие. Благодаря этим энтузиастам в городе была организована «Мичуринская секция». Идейным вдохновителем был сам Иван Владимирович Мичурин, который их поддерживал, вёл с ними активную переписку. Именно он задал подвижникам садоводства направление – сорта для Урала нужно создавать здесь, своими руками, выращивая их из семян.
С момента создания станции садоводства селекционеры-плодоводы ежегодно ведут целенаправленную гибридизацию для получения новых генотипов, испытывают сорта плодовых и ягодных сортов из других регионов. И если тогда, в начале 30-х годов, сорта яблони и груши из центрально-европейской части страны на Урале не могли расти красивыми, высокими – они все вымерзали (плодовые яблони можно было выращивать только в стланцевой форме, полностью укрывая их снегом), то на сегодняшний день созданы сорта, которые зимуют, плодоносят, дают ежегодные урожаи. То есть без малого за век уральские селекционеры-плодоводы подняли культуру яблони до мирового уровня. Мы нисколько не стесняемся сказать, что наши уральские сорта очень ценятся и в других регионах России.
Замечу, что ведущей культурой у нас всегда была и остаётся до сих пор, конечно, яблоня. В наших научных исследованиях ей всегда уделялось значительное место.
Ягода с десертным вкусом
- Почему? Чем яблоня это заслужила?
- Это плодовая культура мирового значения, которая занимает самые высокие позиции в мировом садоводстве. Наш первый селекционер Порфирий Афанасьевич Диброва заложил основу научной школы и создал первые сорта яблони и груши. Самый узнаваемый его сорт яблони «Уралец». В самом большом тираже, в размножении сегодня сорта яблони и груши созданы Леонидом Андриановичем Котовым, который перенял гибридный фонд от Диброва. Ему сегодня 97-й год и он находится на заслуженном отдыхе, но вклад, задел, который он оставил, бесценен. Им создано более двухсот сортов, из которых в Государственном реестре селекционных достижений - яблони 20 сортов, груши - 11. Сейчас на станции работает уже третье поколение селекционеров.
Что же касается ягодных культур, то ведущей культурой была и остается смородина чёрная, на втором месте малина и земляника садовая. До 90-х годов прошлого века в хозяйствах нашего региона были хоть небольшие, но сады, поэтому сорта создавались под промышленную уборку. Когда же в период исторического перехода от СССР к России колхозы прекратили своё существование, селекционеры изменили модель сорта. Акцент был сделан на садоводов-любителей – ягода стала более крупная, с десертным вкусом, с тонкой кожицей. Сейчас снова возрождается промышленное садоводство, поэтому модель сорта перестраивается под промышленную механизированную уборку.
Кроме того, на пике востребованности сегодня, когда-то нетрадиционная для Урала ягодная культура – жимолость. Ей на станции уделяется большое внимание, мы начали вести селекцию и собрали богатую коллекцию отечественных сортов со всей страны. Ведется большая, целенаправленная научно-исследовательская работа по изучению этой культуры в уральских условиях с точки зрения и хозяйственной полезности и пищевой ценности.
- Сегодня садоводы начали выращивать ещё более нетрадиционные для Урала культуры – виноград или, например, абрикосы. А вы?
- Совершенно верно. Садоводы-любители не стоят на месте, им всё время хочется испытать что-то новое, и у кого-то это очень хорошо получается. Мы это приветствуем и поддерживаем контакт с садоводами-энтузиастами, особенно с теми, у кого культура садоводства на высоком уровне. Поддерживаем контакт и с виноградарями, и с теми, кто выращивает абрикосы, которые стали «осеверяться». У нас есть уже свои сеянцы, но пока эта работа на начальном этапе. На самом деле, всё возможно, просто пока, как и в 30-е годы, придётся поухаживать тщательнее, поукрывать… То есть создать особые условия для того, чтобы эти культуры могли расти.
При этом, создавая адаптивные для нашего региона сорта, мы ратуем за то, чтобы у садоводов было как можно меньше уходовых работ, чтобы они не тратили на это очень много времени.
«Ребёнок» всегда лучше «мамы» и «папы»
- Простите за, возможно, наивный вопрос. Допустим, созданы адаптированные к нашему климату сорта, почему нужно продолжать эту работу, создавая их снова и снова?
- Потому что они «морально устаревают.». В жизни же всегда происходит ротация. Хотя какие-то сорта до сих пор востребованы покупателями и размножаются. Та же земляника «Фестивальная», яблоня «Антоновка», наливные жёлтые яблочки «Янтарь» - классика жанра. Но сорта, созданные в прошлом столетии (особенно в его начале), поражаются паршой, неустойчивы к каким-то заболеваниям и так далее. Сейчас же создаются сорта, устойчивые к заболеваниям, которые выходят на первый план. Наши селекционеры отбирают в первую очередь не только зимостойкие гибриды, но и те, которые не будут требовать какой-то химической обработки, чтобы продукция была экологически безопасная.
При создании сорта мы используем «папу» и «маму». «Мама» - это всегда зимостойкий сорт, чтобы придать будущему сорту «ребёнку» адаптивность. А «папа» может обладать, например, какими-то сверхвкусовыми способностями, это могут быть сорта, которые у нас, на Урале, никогда не будут расти. В итоге должен получится совершенно новый гибридный сеянец – «ребёнок», который будет существенно отличаться от предыдущего сорта, будет значительно лучше по комплексу хозяйственных признаков. На самом деле, у наших селекционеров очень хороший вкус и очень жёсткие требования в процессе отбора из гибридного фонда. Браковка идёт капитальная, скажем, из тысячи растений может быть отобрано всего пять, которые селекционер будет готов назвать сортом. Поэтому новые сорта не повторяют материнские качества, они всегда идут на улучшение.
- То есть у вас что-то вроде репродуктивной клиники?
- Нет-нет, думаю, создание сорта в пробирке – это далёкое-далёкое будущее, да и как создать в пробирке сорт плодового или ягодного растения, адаптированного к климатическим условиям Урала? Тиражировать его, конечно, можно методом клонального микроразмножения в условиях лаборатории биотехнологии, но испытать его можно только в открытой лаборатории, под открытым небом.
К тому же в репродуктивной клинике всё происходит быстро, у нас же гораздо дольше. Наша лаборатория находится под открытым небом, и мы очень зависим от комплекса факторов: климат, вредители, болезни и др. Исследования, которые мы проводим, очень интересны, хотя сейчас мы не замечаем у молодёжи исследовательской жилки, работать над созданием сортов для них сложновато.
- Может быть, потому что не увидеть быстро плодов своего труда?
- Конечно, быстро не увидеть. Но селекционеры, которые сейчас работают на станции, – фанаты своего дела. Для них растения созданного гибридного фонда как дети, и в своих детях они хотят увидеть продолжение уже достигнутого, то есть тех сортов, которые уже созданы. И, конечно же, увидеть что-то ещё более лучшее, что-то новое. Цель селекционера – создать то, чего ещё не было. Они ведь работают не за «ленточку», не за медаль, массовое выращивание их сортов для них лучшая благодарность за самоотверженный труд.
«Султан» и «Персиянка»
- А сколько проходит времени, образно говоря, от зачатия ребёнка до того, как из него получится состоявшийся сорт?
- Для разных культур, конечно, это будет разный срок. По яблоне и груше самый длительный – не менее 15–25 лет, потому что плодовые культуры стадии взросления проходят гораздо медленнее. А, например, у земляники на второй-третий год уже можно делать браковку, отбирать лучшие сеянцы.
- Кто даёт названия новым сортам? Есть весьма оригинальные...
- Селекционеры придумывают их сами – они же у нас творческие люди. Никаких требований по этому поводу нет. Кто-то использует топонимы, например, у нас есть груши «Чусовая», «Талица». Леонидом Андрияновичем Котовым такие названия как «Краса Свердловска», «Свердловчанин», «Анис свердловский», то есть идёт привязка к местности, в которой и для которой в первую очередь мы работаем. Есть и необычные названия. Скажем, любимый в нашей организации, сорт смородины чёрной «Добрый Джинн». У Леонида Андрияновича есть яблоня «Персиянка», есть груша «Султан». В своё время он служил в армии в Азербайджане, и эти названия по восточным мотивам – это, видимо, дань воспоминаниям молодости.
- За столько лет работы станции технологически процесс селекции изменился? Или это по-прежнему ручной труд?
-Да, садоводство – это в первую очередь рутинный ручной труд. При этом каждая эпоха интересна своими веяниями в науке. В своë время, например, большое внимание уделялось созданию мутантов, то есть применению мутагенных веществ при создании новых сортов. А сейчас особое внимание уделяется генетике. И в нашей организации формируются две лаборатории: молекулярной генетики плодовых и ягодных культур и биотехнологии и оздоровления растений. Генетики и селекционеры работают комплексно. Скажем, генетики могут на ранних стадиях заранее определить в будущих родительских формах, в будущих гибридах тот нужный ген, чтобы с ним дальше работать, создавая сорта с заданным генотипом. Например, аромат ягод земляники, или ген устойчивости к парше, или ген устойчивости к вирусу у смородины чёрной. А процесс биотехнологий – это, прежде всего, оздоровление растений. Климат меняется, и на Урал из других регионов завозится много посадочного материала, не свойственного нашей местности, а с ним завозятся новые грибные заболевания, вредители. Мы от этого не застрахованы, поэтому обязательно требуется оздоровление растений, чтобы можно было закладывать здоровые маточники для тиражирования посадочного материала.
Все новинки тиражируются
- Селекционеры поддерживают связь с коллегами из других регионов или они «куркули»?
- Ни в коем случае! Мы очень дружны с другими научно-исследовательскими учреждениями нашей страны. Очень плотно общаемся и работаем, например, с Краснодаром, Санкт-Петербургом, Дальним Востоком, Новосибирском, а также с Дагестаном и Беларусью. Мы получаем новые генотипы от них и сами с радостью делимся своими наработками.
К сожалению, селекционных учреждений по садоводству становится всё меньше и меньше, потому что уходит старшее поколение селекционеров, а на замену никто не приходит. Это одна из сложных проблем. В ближайшие пять-десять лет будет решаться, будет ли отечественное садоводство развиваться или рынок заполонят иностранные сорта, которые, справедливости ради надо сказать, созданы на основе наших, российских. Как оно будет дальше, мы пока не знаем.
- То есть никакой конкуренции между селекционерами нет?
- Нет, у нас заключено очень много договоров о творческом сотрудничестве, мы открыты к диалогу, мы работаем и со школами, и, например, с монастырями. Это наша мечта – возрождать традицию, создавая в нашей области именно монастырские сады, чтобы в первую очередь сохранить генофонд наших сортов.
- Помимо научной работы, вы обеспечиваете садоводов посадочным материалом?
- Именно садоводы-любители – наш основной покупатель. Какой смысл создавать сорт, если мы не можем его дать человеку в виде саженцев? Поэтому у нас работает два отдела: селекционеров и питомниководов. Все новинки передаются в отдел питомниководства и тиражируются. Последние три-четыре года с их жёсткой засухой заставили нас пересмотреть питомниководство, которое ведётся на станции.
Вы не поверите, к нам едут садоводы-любители даже из других регионов, более того, знаю, что наш посадочный материал даже за границу увозят. Понимаете, люди наелись саженцами из гипермаркетов и каких-то непонятных питомников. Они их покупали, когда только закладывали сад и ничего в этом не понимали. И видя, как у соседа благополучно растёт яблоня нашей уральской селекции, осознают, что потеряли лет пять, когда их саженец то отрастал, то подмерзал, то отрастал, то подмерзал. Но, конечно же, очень приятно, что садоводы-любители, которые у нас в своё время что-то покупали, сегодня ведут к нам внуков, у которых тоже появились свои садовые участки.
