Игумения Ново-Тихвинского монастыря матушка Магдалина ещё в 1930 году предсказала, что рясофорную послушницу Галину Засыпкину ждут страшные испытания, - она примет участие в войне, вернётся с фронта живой и доживёт до возрождения обители. Всё сбылось в точности.
Благословила учиться
Сёстры Александро-Невского Ново-Тихвинского монастыря в течение нескольких лет кропотливо собирали информацию об удивительном человеке – схимонахине Николае (в миру Галине Андреевне Засыпкиной), которая в годы Великой Отечественной войны служила медицинской сестрой в военно-санитарном поезде № 124 и прошла через фашистский плен. «Мы общались с духовными чадами матушки Николаи и сёстрами Красногорского женского монастыря, где Галина Засыпкина приняла постриг, делали запросы в государственные архивы, изучали видеозапись интервью, которое было сделано в 1996 году, - рассказывает насельница Ново-Тихвинсокго монастыря монахиня Евстафия. – Схимонахиня Николая – удивительный человек. По сути, она стала связующим звеном между дореволюционным монастырём и возрождённой обителью».
Галя Засыпкина родилась в уральском селе Троицкое, в верующей семье. После революции дед категорически воспротивился тому, чтобы она училась в школе, где перестали преподавать Закон Божий, поэтому девочка получила домашнее образование. Вполне крепкое, надо сказать, во всяком случае, позже оно позволило девушке окончить курсы медсестёр.
«Как-то мама привела маленькую Галю к уральской подвижнице схимонахине Ефросинии, - рассказывает сестра Евстафия, - и велела: «Галя, кланяйся в ножки!» На что схимница ответила: «Не мучай её – у неё крест тяжёлый». И это было не единственное предсказание, которое было в жизни Галины. Позже она услышит от настоятельницы Ново-Тихвинской обители матушки Магдалины то, что сбудется от первого до последнего слова».
В общину игумении Магдалины 18-летняя Галя пришла в 1930 году, когда монастырь уже был закрыт новой богоборческой властью. Настоятельница и насельницы обители жили в миру, но были верны монашескому обету. Матушка Магдалина, убедившись в серьёзности намерений Галины, облачила девушку в рясофор. И благословила получить профессию медсестры. Верующие родственники пытались отговорить Галю от этого шага, мол, негоже, посвятив себя Богу, такую профессию иметь, ещё и в армию, чего доброго, заберут. Но матушка Магдалина, почувствовав метания девушки, настояла на продолжении учёбы. И прозорливо сказала, что, да, Галине предстоит служить в армии, участвовать в войне, но «придёшь домой, и всё будет благополучно». Так и случилось, при этом Галина до последнего дня земной жизни сохранила монашеский обет и чистоту.
«Смертию смерть поправ!»
После окончания курсов молодая медсестра работала в детской инфекционной больнице Перми. Весной 1941 года её, как и всех медицинских работников, поставили на воинский учёт – это означало, что, если начнётся война, она должна будет прибыть в военкомат, не дожидаясь повестки. О том, что Германия напала на Советский Союз, Галина узнала, будучи в командировке. 23 июня 1941 года она вернулась в Молотов (8 марта 1940 года город Пермь был переименован. - Ред.), и отправилась в военкомат. Первым местом службы Галины Засыпкиной стал военный госпиталь в Улан-Удэ, а в декабре 1941 года она была командирована медсестрой в военно-санитарный поезд № 124.
«В самом начале войны было принято решение о формировании 288 военно-санитарных поездов, на которых раненых эвакуировали с фронта, оказывая им по пути медицинскую помощь, - рассказывает монахиня Евстафия. – Так и поезд № 124 курсировал между фронтом и тылом. Это был передвижной госпиталь: вагоны-лазареты, операционные, штаб, вагон-электростанция, кухня. Каждая младшая медсестра, и Галина не исключение, отвечала за два вагона-лазарета, а это около 60 раненых. Нам удалось узнать, что за годы войны в операционных поезда № 124 было сделано около 37 тысяч операций, из них 6 252 - в боевых условиях. Фашисты буквально охотились за такими поездами с неба!»
Галина, как и другие медсёстры, перевязывала раненых, делала уколы, выполняла другие назначения врачей, кормила тяжелораненых с ложечки… И всеми силами пыталась поддержать их дух. Дежурить приходилось сутками, на сон всего пара-тройка часов. Нередко погрузка раненых происходила под бомбёжкой и обстрелами. Уже после войны матушка Николая говорила, что сохранить силы и присутствие духа ей помогала непрестанная молитва.
«Интересно, что в военно-санитарном поезде Галина встретила немало истинно верующих людей, - рассказывает монахиня Евстафия. – К примеру, начальник состава до войны был регентом в храме Ярославля, а один из военврачей – монашествующим. Матушка Николая вспоминала, как однажды, в первый день Пасхи, услышала, что санитар еле слышно напевает пасхальный тропарь: «Христос воскресе из мертвых…» Она тут же, к немалому удивлению мужчины, подхватила: «Смертию смерть поправ!»
Лучшей подругой Галины во время службы в поезде № 124 стала Анна Тагильцева, которая потом, как и Галя, приняла постриг в схиму.
«Крестик не сниму!»
«Сама матушка Николая уклонялась от рассказов о фронтовых буднях. Более того, как-то келейница спросила её о войне, но она попросила больше никогда не задавать этих вопросов, - говорит монахиня Евстафия. – Поэтому пришлось немало потрудиться, чтобы собрать информацию об этом периоде жизни матушки Николаи. Так, например, мы нашли документ – официальную благодарность от начальника поезда, которую он вынес Галине Андреевне Засыпкиной 23 февраля 1942 года «за добросовестное отношение к выполнению своих обязанностей по обслуживанию раненых-больных». Известно также, что в августе 1942 года она была тяжело контужена и лечилась в госпиталях. Видимо, её здоровье было настолько подорвано, что в декабре того же года она была уволена в запас. Но в марте 1943-го Галину Засыпкину вновь отправляют на службу в военно-санитарный поезд, теперь уже в качестве фельдшера».
Как Галина Засыпкина попала в фашистский плен, монахиням Ново-Тихвинского монастыря выяснить, увы, не удалось, но сохранились воспоминания матушки Николаи об этом страшном периоде её жизни. На допросах её и ещё трех медсестёр пытали, девушкам содрали ногти с рук. Фашисты требовали, чтобы медсестра сняла крестик, но она бесстрашно ответила: «Не сниму! Не вы мне его надевали, не вам снимать»... «На протяжении всей своей жизни матушка Николая следовала заветам своей духовной наставницы игумении Магдалины, - говорит монахиня Евстафия. – В любых обстоятельствах она хранила веру!»
После многочисленных допросов, так ничего и не добившись от пленных, фашисты бросили девушек в глубокую яму, видимо, решив, что, измождённые, они никуда из неё не денутся. Не трудно предположить, какая их ждала участь. Но Галина была не из тех, кто покоряется без борьбы. Уповая на помощь Божию, девушка встав на плечи другой медсестры, смогла выкарабкаться из ямы, а потом вытащила из неё подругу. Фашисты, заметив беглянок, открыли по ним стрельбу, но девушкам удалось укрыться в лесу. Долгое время они скрывались на болотах. Там Галина застудила тройничный нерв и всю жизнь мучилась от боли.
«В конце мая 1943 года Галина Засыпкина вновь оказалась в госпитале, - рассказывает монахиня Евстафия. – А в августе была признана негодной к несению воинской обязанности и снята с воинского учёта. Через несколько лет она поступила в Красногорский Покровский монастырь и там приняла монашеский постриг в честь святителя Николая Чудотворца – это, к слову, также предсказывала матушка Магдалина. А в великую схиму её уже в 1971 году постриг схиархимандрит Амвросий – насельник Оптиной пустыни, который много лет был её духовником".
…Вернувшись в Екатеринбург, матушка Николая жила в миру, но по монашескому уставу. Удивительно, но факт: будучи духовной дочерью настоятельницы Ново-Тихвинского монастыря, фактически она в нём никогда не жила. В начале еë монашеского служения обитель уже была закрыта, а на закате жизни схимницы только-только началось возрождение монастыря. И тем не менее схимонахиня Николая всегда говорила: «В нашем Ново-Тихвинском монастыре…»
