«В одну из первых поездок монахиня из местного монастыря нам сказала: «Тех, чьи души успокоились, вы никогда не найдёте, а те, у кого души ещё не успокоились, сами к вам выйдут». Так и есть», – рассказывает член первоуральского поискового отряда «Пограничник», заместитель главного врача по клинико-экспертной работе ДГБ Первоуральска Наталья Демидова.
Наша беседа с Натальей Демидовой состоялась накануне Дня памяти и скорби.
Будто в земле стекло
Рада Боженко, «АиФ-Урал»: – Наталья Александровна, я правильно понимаю, что своей поисковой судьбой вы обязаны отцу?
Наталья Днмидова: – Да. Мой папа, Александр Николаевич, будучи руководителем военно-спортивного клуба «Пограничник», часто пересекался с руководителем Ассоциации патриотических отрядов «Возвращение» Еленой Скуратовой, и она в течение нескольких лет предлагала ему создать поисковый отряд. И в один прекрасный момент – видимо, настала пора – он эту идею воплотил в жизнь. В Свердловской области есть поисковые отряды, но не все они выезжают копать, многие по поиску работают с архивами.
В 2010 году в «Возвращение» поступила заявка из отряда «Велес» деревни Ущицы Куньинского района Псковской области – небольшому отряду требовалась помощь в работе на большой территории. Первоуральский отряд «Пограничник» впервые выехал и сразу на месте себя отлично зарекомендовал. Руководитель «Велеса» Андрей Анатольевич Белугин, Царствие ему небесное, тогда сказал: «Из вас получатся классные поисковики».
Во время той первой поездки было найдено около 17 останков воинов и пять медальонов, которые все были заполнены. Благодаря этому были найдены родственники погибших – все они оказались из Татарстана.
С тех пор мы постоянно ездим в Псковскую область (лишь однажды, во время пандемии, работали в Ленинградской области). Дело в том, в годы Великой Отечественной войны в Псковскую область была направлена 22-я армия, которая была сформирована из красноармейцев Свердловской, Челябинской областей и Татарстана. Поэтому мы, ко всему прочему, надеемся найти своих земляков. Пока, к сожалению, своих мы не нашли, но отряд «Велес» находил останки бойцов из нашей области, в том числе из Берёзовского (ложка была подписана), так что шанс есть.
На ту первую вахту я не ездила – оканчивала ординатуру, сдавала госэкзамены, зато поехала в следующем году. Я была единственная девушка в отряде и была готова к тому, что придётся заниматься приготовлением пищи. На самом же деле мне дали возможность и копать, и с металлоискателем ходить, тем более, когда поняли, что я, как врач, хорошо знаю анатомию и сразу могу определить человеческую кость.
– Для работы на местности требуются определённые навыки?
– Конечно, местные опытные поисковики нас обучали. Самое главное, что мы можем наткнуться на неразорвавшиеся снаряды, которые, пролежав столько времени в земле, потеряли свою целостность и могут взорваться. Копать надо так, будто в земле стекло и твоя задача его не разбить.
Копаем мы на разную глубину, самая большая была метра полтора-два, а бывает, останки едва прикрыты – мы их называем «верховые». Как-то папа шёл, споткнулся о торчащий носок ботинка, потянул, а оттуда косточки мелкие посыпались…
«Могу спокойно умереть»
– Как определяется территории, на которой ведётся поиск?
– Территорию заранее определяет Псковская областная военно-патриотическая поисковая общественная организация «След пантеры». Это места, где шли бои. Работе на местности предшествует большая архивная работа, обязательно берутся во внимание сведения, полученные от местных жителей почтенного возраста. К примеру, в одну из наших первых поездок 95-летняя баба Катя нам рассказывала, что помнит, ей тогда было лет 12, как всё поле было усеяно погибшими бойцами, и старики, которые были в деревне, вырыли трактором траншею, сложили туда тела и землёй засыпали. Детям было запрещено на это поле ходить, они украдкой из-за деревьев подглядывали. Мы на место, которое она указала, пошли с глубинным металлоискателем, «зацепились» и пять бойцов подняли с двухметровой глубины. Сообщили бабе Кате, спасибо ей сказали. А она нам в ответ: «Я теперь могу спокойно умирать».
В Псковской области все знают свою историю! Они и День Победы чтят совсем по-другому. Мы как-то были по приглашению «Велеса» 9 Мая в Великих Луках – я была поражена, как уважительно, свято, едино все – от мала до велика – относятся к этому дню. Они всем городом поют военные песни – это очень трогательно. И они очень трепетно относятся к своим лесам, где работают поисковики. Отношение к памяти в Псковской области, видимо, с молоком матери из поколения в поколение передаётся.
Вы знаете, там даже птицы иначе поют. Точно так, как в военных фильмах. Там такая атмосфера… Бывало, остаёшься одна в лагере около водоёма, и возникает ощущение, что с противоположного берега сейчас либо наши солдаты, либо немцы пойдут.
Для меня эти вахты – перезагрузка. Как только находишь останки, у всех появляется воодушевление – чью-то душу успокоили. Однажды, в одну из первых поездок, монахиня из местного монастыря нам сказала: «Тех, чьи души успокоились, вы никогда не найдёте, а те, у кого души ещё не успокоились, сами к вам выйдут». И потом добавила: «Но выходят они не ко всем, а к тем, кто приглянется». Так и есть. Можно всем отрядом пройти по одному полю с металлоискателем, и никто не «зацепится». А кто-нибудь идёт последним или на следующий день там же идёт – услышит слабый-слабый звук, всё – находка. «Вышел». Мистика? Не знаю, но так и есть.Там такая атмосфера… Бывало, остаëшься одна в лагере около водоёма, и возникает ощущение, что с противоположного берега сейчас либо наши солдаты, либо немцы пойдут.
– Какова цель поисковой работы?
– Конечно, для нас самое желанное – опознать останки и найти родственников погибшего бойца. Но крайне редко удаëтся найти медальоны, подписанные ложки, котелки, словом, что-то, позволяющее установить личность. Очень много безымянных. С 2010 года наш поисковый отряд поднял 201 красноармейца, а установить удалось только 15 фамилий.
Как-то во время одной из вахт мы нашли 39 останков, и только один медальон, но и тот был пустой. Поэтому важно хотя бы найти останки и торжественно их перезахоронить – это традиционно происходит 8 мая. Всех найденных бойцов провожают с военными почестями и с отпеванием.
Если нашлись родственники, то им высылается информация о захоронении, и они могут приехать, цветы возложить. И в любом случае местные жители, в том числе школьники, ухаживают за этими захоронениями. В том числе, конечно, за безымянными. Да что говорить, там порой на перезахоронение всей деревней приходят. (Плачет. – Ред.) Я всегда плачу, когда об этом вспоминаю…
– А родственники как реагируют на известие о найденных останках?
– На моей памяти лишь однажды сказали: «Ну, нашли и нашли». Остальные, конечно, благодарят. Один из самых запомнившихся случаев был, когда мы нашли останки и медальон Владимира Мосолова. Медальон был настолько проржавелый, что мы побоялись вскрывать его на месте. Расшифровать его нам помогли поисковики из Ханты-Мансийска, у которых в арсенале есть и нужные технологии, и реактивы. Долго мы искали родственников, но общими усилиями поисковиков это удалось. Нашли племянника Владимира Мосолова, тоже Владимира – он был назван в честь дяди.
Папа вспоминает, что после благодарности первый вопрос племянника был: «Тетрадка при нём была?» Потом, конечно, спохватился – какая тетрадка, столько лет прошло, она истлела. Оказалось, что у Владимира Мосолова было прозвище «Лермонтов», потому что он очень любил этого поэта и переписывал его стихи в тетрадку, которую всегда носил с собой. Ни жены, ни детей у него не было, а последняя весточка о нём была в письме домой с фронта его соседа, с которым они вместе уходили на фронт: «Днём встретил Вовку Мосолова. Вечером завязался бой. Утром его не видел ни среди живых, ни среди мёртвых». Племянник рассказывал, что мать Владимира Мосолова всю жизнь ждала (плачет. – Ред.), что сын вернётся. Она два месяца всего не дожила до известия о найденном медальоне. А ещё мы вместе с медальоном нашли мундштук. Племянник рассказал, что отец Владимира Мосолова всем сыновьям сделал одинаковые мундштуки. И, когда мы передавали родственникам этот мундштук, они сказали: «Это точно наш! У нас они все хранятся, только одного не было».
Мундштук мы передавали родственникам во дворе московского дома, из которого Владимир Мосолов уходил на фронт. Весь дом вышел! А племянник Владимир нам прямо в ноги кланялся: «Вы нам родного человека вернули!»
А в другом случае нам сказали, что мы вернули в семью покой. Мужчина из Татарстана рассказывал, что в их маленькой деревне кто-то из фронтовиков вернулся домой, на кого-то похоронка пришла, а о его деде ничего не было известно. В деревне почему-то считали, что он дезертир, поэтому в День Победы семья из дома не выходила. А потом к ним пришла весточка, что найдены останки их родственника, он лежал, сжимая в руках автомат. То есть семья узнала, что он погиб в бою, с оружием в руках. Так этот мужчина рассказывал, что вся деревня пришла: «Простите нас!».
Вот такие истории нас, поисковиков, и затягивают в это дело. Я, несмотря на тяжёлую физическую нагрузку, в вахтах душевный покой нахожу.
Кто был «Кощ…»?
– Сохранившийся мундштук – это чудо. Какие ещё вещи вы находили?
– Когда находишь какие-то бытовые вещи бойцов, это очень интересно, ты можешь представить, как они жили. Нашёл подкову, щётку для чистки лошади, значит, здесь стоял обоз. Нашли большой чугунок, значит, здесь они еду готовили. Для меня интересны медицинские предметы. Мы находили специальные ножи для разрезания одежды, сапог, находили индивидуальные аптечки, в которых даже ампулы с жидкостью сохранились, но надписи, понятно, с них стёрлись. При бойце, о ботинок которого папа споткнулся, был найден патрон, а в нём скрученная бумага. Мы, когда достали, думали – письма. Но там оказалась инструкция по стрельбе из положения лёжа, сказка «Репка», стихотворение и тому подобное. Мы решили, что, скорее всего, это была бумага для самокруток, спрятанная таким образом от влаги. При этом же бойце было зеркальце, две расчески и станок для бритья. Возможно, это был офицер, учитывая, что в ботинках… Рядовые всё-таки, как правило, в сапогах были.
С другими останками мы нашли почти полностью истлевший кошелёк, а в нём две монетки и обрывок квитанции на мукомольные изделия с сохранившимися тремя первыми буквами фамилии «Кощ…». Кто был этот «Кощ»? Выяснить, к сожалению, не удалось.
А от одной находки у меня на пальце до сих пор след остался. Нашли интересную бутылку с жидкостью со специфическим запахом. Надо сказать, что вода в Псковской области часто серо-водородная и имеет запах тухлых яиц, поэтому жидкость из бутылки мы вылили. Я взяла эту бутылку, пошла к реке, насыпала в неё песочка, заткнула горлышко пальцем, поболтала… Минут через десять палец жечь стало, больно. А часа через два то место, куда мы из бутылки жидкость вылили, на солнце вспыхнуло. Чем мы только его не тушили! Это был «коктейль Молотова»! Кто бы мог подумать, что спустя 70 лет он всё ещё воспламеняем.
– Где хранятся ваши «бытовые» находки?
– При первоуральском клубе «Пограничник» есть уголок боевой славы, там хранится то, что мы привозим. Что-то хранится в музее школы Ущицы, директор которой как раз и основал отряд «Велес». А то, что мы находим с бойцами, передаём родственникам. Как мундштук Владимира Мосолова.
