«В дрессуре необходимы любовь к животным, терпение и… властность», – говорит легендарная дрессировщица, народная артистка России Татьяна Филатова.
Цирк — это и дети, и кастрюли, и горшки
– Татьяна Валентиновна, династия Филатовых ведёт свою историю с 1836 года. Российский цирк вообще славен династиями: Кио, Дуровы, Сокол, Запашные, Багдасаровы… Получается, дети цирковых артистов «обречены» продолжать дело родителей?
– Есть и примеры, когда дети выходят из дела родителей и идут своим путём, занимаются тем, что им нравится. Но в большинстве случаев, конечно, дети цирковых артистов остаются в цирке – это семейное искусство. Предположим, месяц ты на гастролях, две недели переезд, снова месяц гастролей… Невозможно же без семьи так жить. Поэтому, как я говорю, всё здесь: и дети, и жёны, и мужья, и кастрюли, и горшки, и всё остальное. Без этого невозможна цирковая жизнь.
Наша программа, с которой мы выступаем в Екатеринбургском цирке, носящем имя моего отца – Валентина Филатова, династийная, в ней работают молодые люди – второе-третье поколение цирковых артистов. Считаю это большим плюсом, потому что эти люди не с улицы пришли, они знают, что такое труд артиста цирка, они не почивают на лаврах, а постоянно совершенствуют свои номера. Поэтому в программе много новых постановок, которые екатеринбургский зритель ещё не видел.
Династия Филатовых – это в основном дрессировщики, но, к примеру, моя дочка Валя сейчас работает в иллюзии, потому что она вышла замуж за иллюзиониста. А сын Александр – дрессировщик, но ещё и ковёрный. Это совсем другой жанр, но он и в клоунаду ввёл дрессуру, работая с собаками. Однако Филатовы — это прежде всего дрессура.
Очень много к нам пришло от папы, мы сохранили название «Медвежий цирк» – Валентин Иванович создал этот аттракцион в 1949 году, и мы по-прежнему работаем только с бурыми медведями, хотя нам неоднократно предлагали изменить структуру «Медвежьего цирка». Но, несмотря на то, что трюковая часть аттракциона остаётся неизменной, наша работа как дрессировщиков – это постоянное творчество. Поголовье медведей меняется, у каждого свой характер, к каждому нужен индивидуальный подход.
У нас, например, есть несколько очень тяжёлых по характеру медведей из Уфы – весьма своенравные, упёртые ребята. Мы подумываем о том, что оттуда больше, наверное, не надо брать медвежат, лучше ориентироваться на центральную полосу России.
Для цирка подходят не все
– Вы хотите сказать, что характер медведей зависит от региона их обитания?
– Получается, что, да, есть свои особенности. У нас в династии был такой случай: мы взяли светлого горного медведя – просто красавец! Но мы ничего не могли его заставить сделать! Он ложился и лежал, демонстрируя свою красивую шкуру, ни в один трюк не шёл.
– Вы берёте медвежат из дикой природы?
– Из дикой. Нам нередко задают вопрос, занимаемся ли мы размножением? Нет, мы этого не допускаем и считаем размножение в условиях неволи неправильной позицией, потому что медвежата появляются на свет не совсем здоровыми. Природа всё-таки даёт своё – рождённые на воле медвежата активные, энергичные, здоровые. Мы, к слову, сейчас ждём в аттракцион пополнение. Малыши приходят к нам в возрасте двух-трёх месяцев, мы за ними ухаживаем, как за малыми детьми, бульончики им варим. А месяцев в восемь потихоньку начинаем с ними работать.
– Какие отношения складываются между дрессировщиком и медведями? Они партнёры или всё же человек – лидер?
– Лидер. Иначе ничего не получится, медведь просто будет над ним издеваться. Как и все дети над своими родителями. Человек должен быть лидером, и его слово должно быть законом. Я помню, голос папы для медведей был сигналом – они сразу садились по стойке «смирно» и ждали появления Филатова. У Саши тоже, вижу, появилась эта сильная черта характера, и медведи действительно воспринимают его как своего вожака.
Вообще, Саша правильно выбрал профессию – он очень любит животных, и животные к нему тянутся. И медведи, и собаки, любые животные. У папы была такая притягательность: он приезжал в санаторий – все собаки были его, он приходил в гости – все животные хозяев сидели у него в ногах. И моему сыну это передалось, поэтому он на правильном пути, ведь в дрессуре необходимы любовь к животным, терпение и… властность. А вообще, у дрессировщиков очень тяжёлый труд.
Кнутом и сгущенным молоком
– Вы наверняка знаете, что в последнее время активно движение…
– Против животных в цирке. Да, конечно, знаю. Но какой цирк без животных?! Многим, конечно, нравятся какие-то спортивные жанры, но дети приходят в цирк смотреть именно на животных и клоунов. У нас в программе есть верблюды, редкие сегодня ламы, много голубей (они, конечно, ничего не делают, но очень красиво летают), у нас четыре красивейших пеликана, которые вылетают на манеж с разных сторон неожиданно для зрителя, – очень эффектно. У нас очень красивые попугаи, которые делают всевозможные трюки. Я уже не говорю про медведей, которые выступают почти всё второе отделение. Словом, программа интересная, потому что животных много.
– Сегодня принцип дрессуры какой?
– Он неизменен – кнут и пряник. Если на тебя набрасывается животное, ты же не можешь стоять и смотреть, как оно тебя будет жрать. Ты же должен отбиваться от него, правильно? Но когда такой необходимости нет, работает пряник. У нас медведи, например, безумно любят сгущённое молоко, они за него стараются, едут за тобой на самокате. У себя в вольерах они получают в качестве прикорма булки, щедро намазанные мёдом, печенье. Большие сладкоежки!
– Всё как у людей.
– Конечно, а ничего другого и не придумаешь. На них, например, даже изменения погоды влияют так же, как на людей: то не пойми откуда, неожиданно агрессия появляется, то, наоборот, вялость, то линька раньше времени начнётся.
– Вы сказали «неожиданно», то есть вообще-то агрессию можно спрогнозировать?
– У медведя агрессию тяжеловато спрогнозировать. Он сидит-сидит, а потом – раз! – и резко бросается. Причём бросается он чаще всего в ноги или в лицо. Но мы это знаем и… Как папа нас учил: «У дрессировщика глаза должны быть и спереди, и сзади». Хотя, конечно, мы знаем характеры своих медведей, знаем, от кого и что можно ожидать.
Кстати, трюк с «сигарой», например, папа подсмотрел в зоопарке. Он увидел, как медведь сидит и от нечего делать перебрасывает через себя палочку. И папа взял это к себе в работу – научил своего медведя так жонглировать. А вообще, самое главное – увидеть на репетициях, понять, на что, на какой трюк медвежонок пойдёт дальше. Но бывают ленивые медведи, бывают большие тугодумы, а бывают легкомысленные, которым море по колено. Действительно, всё как у людей.
Родился в Свердловске проездом
– Продолжение династии Филатовых намечается?
– У меня трое внуков. Маша, старшая внучка, ходит на все репетиции мамы, которая преподаёт у нас балет. Сначала она говорила, что будет вместе с папой работать с медведями, теперь говорит, что будет балериной, как мама. Отвечаю: замечательно, будешь и балериной, и дрессировщицей, введёшь балет в аттракцион «Медвежий цирк». Соглашается. А двое малышей ещё, конечно, не знают, чем будут заниматься.
Но, вообще-то, мы с сестрой не должны были прийти в цирк, папа очень этого не хотел, потому что понимал, насколько профессия дрессировщика сложна для женщин. Мы с ней окончили институты, но потом всё равно пришли в цирк, и папа нам помогал, создавал для нас номера. Смирился. И даже был очень рад, что мы все в цирке, был горд за нас и за то, что пошло продолжение фамилии, несмотря на то, что сыновей у него не было, только две дочери. Он был счастлив, что его аттракцион продолжает жить.
70 лет в этом году исполняется аттракциону «Медвежий цирк»! Не каждое произведение циркового искусства может похвастаться таким долгожительством. И Саша сейчас очень достойно продолжает династию.
– Ваш отец, Валентин Иванович Филатов, родился в Екатеринбурге. Тоже в цирковой семье. Рискну предположить, что место рождения было случайностью. Так?
– Случайностью, да. Дед и бабушка были цирковые. Дед – Иван Лазаревич – был дрессировщиком, но потом, правда, стал основателем зооцирков. А папа родился здесь проездом. Но он всегда почитал этот город, часто был здесь на гастролях и с удовольствием здесь работал, поэтому мы были счастливы, когда Екатеринбургский цирк был назван именем Валентина Ивановича Филатова, счастливы, что здесь сохранится память о папе. А в Москве, на доме, где он жил, в этом году мы установили очень красивую мемориальную доску – осуществилась наша мечта.
Екатеринбург папа считал родным городом. Я даже, когда мы работали в Нижнем Тагиле, говорила: «Мы на родной земле».
– Именно в Нижнем Тагиле вас и застала пандемия и связанные с ней ограничения?
– Да, она нас застала врасплох. Только два представления отработали – и всё замерло. Мы ждали, что ну вот сейчас возобновим работу, ну вот сейчас, ну вот скоро точно… Но было всё тяжелее и тяжелее. В конце концов, в Нижнем Тагиле остались те, кто работает с животными, а мы летом уехали в Москву, многие артисты тоже разъехались по домам до тех пор, пока не было получено разрешение возобновить репетиции.
Но сын у меня, например, прилетал в Нижний Тагил каждый месяц на две недели – работал с медведями, потому что животные стоять не могут. Они всё равно за это время такие толстые стали – ой-ой-ой, наели попы и бока, костюмы расшивать пришлось – они в них не влазили. Но то, что он с ними продолжал репетировать, здорово помогло, иначе тяжело бы пришлось – год ничего не делать и сразу на манеж.
Другие артисты тоже с животными репетировали, они же болеют за своих животных, за свои номера. И на премьеру после снятия ограничений мы вышли нормально. Сейчас, правда, сложный период – весна, у медведей за кулисами шуры-муры, а скоро они уйдут в линьку и будут, как я говорю, два уха и нос. Сейчас же они пока чудо как хороши.
Конечно, тяжёлый был год, немало жизней артистов цирка унёс коронавирус… Не дай Бог, чтобы всё это повторилось.
Цветы и семечки — приметы цирковых
– Татьяна Валентиновна, у цирковых артистов есть свои приметы?
– Конечно, как, наверное, у всех людей. Мы ни в коем случае не садимся спиной к манежу, не лузгаем в цирке семечки, чтобы зрителей не отогнать, не «выщелкнуть». И ещё нельзя переходить дорогу артисту, выходящему на манеж.
А ещё, но это к приметам не относится, все артисты безумно любят, когда зрители преподносят цветы. Жаль, что эта традиция сегодня почему-то забыта. Очень редко теперь нам их дарят, даже летом, когда все поля в цветах. Помню, когда мы с папой работали, так нас просто заваливали цветами. И сегодня, приходя в цирк и смотря какую-то программу, мы обязательно выносим цветы в манеж.
Ответная реакция, эмоции очень важны для артистов. Публика радуется, аплодирует, и за кулисами сразу возникает особая атмосфера – все окрылённые, всем хочется работать. Поддержка зрителей очень ценна и приятна.
