Если бы Игорь Дятлов остался жив, его жизнь и работа были бы связаны с космосом. Так считают родственники руководителя группы погибших в 1959 году уральских туристов. Как звали Игоря в семье, чем он увлекался, почему мама Клавдия Ивановна до конца жизни винила себя в его смерти, - обо всём этом «АиФ-Урал» рассказала его родная сестра Татьяна Перминова.
Дети войны
- Татьяна Алексеевна, 1959 год — середина «оттепели». Что тогда волновало людей?
- Это было уникальное и очень интересное время. Советский Союз восстанавливался после Великой Отечественной, вовсю осваивал космос, а Игорь и все его товарищи были дети войны, все хотели получить высшее образование, принести своей стране пользу. Их ждали на предприятиях, у каждого были большие планы на будущее. Они бывали у нас дома, хранили свои рюкзаки и палатки, вместе с папой работали над походной чудо-печкой. Я была маленькой, и для меня это были огромные и очень сильные люди, спортсмены. Помню, что все они много ели.
- Игорь как-то выделялся на общем фоне?
- Игорь был чрезвычайно добрым и целеустремлённым человеком, как сейчас говорят, прирождённым лидером. У нас была достаточно большая разница в возрасте, 11 лет, когда я пошла в первый класс, он уже поступил в институт. В старших классах в тетради у него был расписан режим дня, подъём, отбой. Он интересовался очень многими темами, особенно увлекался радиотехникой и фотографией. Как-то нам с подружкой они дали задание: отмывать рентгеновские плёнки. Потом они на эти плёнки при помощи специального устройства записывали музыку с грампластинок. А в 1957 году в СССР был запущен первый искусственный спутник. Игорь с товарищами соорудил телескоп, и они наблюдали с крыши за звёздным небом. А ещё у Игоря была любительская радиостанция и свой позывной, ночами он выходил в эфир, а я постоянно «тусила» рядом.
- В семье не волновались, что поход слишком затянулся?
- Конкретно в нашей семье — нет. Дело в том, что Игорь прислал из Ивделя открытку, что он будет 15 февраля в Свердловске, а потом сразу же уедет в Пензу на преддипломную практику. В той же открытке он написал, чтобы сестра привезла ему бельё и прочие необходимые вещи. То есть домой он пообещал не заезжать, поэтому никто особенно не беспокоился. Тем более, что задержки в походах случались и раньше, нам это казалось вполне нормальным. Кроме того, это был не самый трудный его поход.
«Мне было 12 лет»
- Как вы узнали о гибели группы?
- Мне было 12 лет. Мы жили в своём доме в Первоуральске. Сестра Игоря тоже училась на радиофаке УПИ, она была на два года младше Игоря, а старший брат к тому времени уже окончил институт. Был конец февраля, приближался праздник 8 Марта, и я готовила маме подарок. Хорошо помню, что вышивала ей крестиком вафельное полотенце. Все наши были дома. Вдруг звонок. Я взяла трубку, потому что была ближе всех к телефону. Мужчина на том конце провода, поняв, что говорит с ребёнком, спросил: «Девочка, есть рядом кто-нибудь из взрослых?» Я передала трубку брату, и мы узнали, что Гося погиб. Игоря в семье звали Гося, потому что бабушка, мамина мама, не могла выговорить его имя и называла его по-своему. Так его называли и самые близкие друзья. А дальше началась вся эта катавасия с расследованием. Долгое время родителей дома я почти не видела. Начались их бесконечные поездки по области, в том числе в Ивдель. На похоронах брата я также не была, да меня и не звали, взрослым было не до меня.
- Что об этом говорили в Первоуральске?
- В семье, в вашем окружении тема смерти ребят часто поднималась?
- Я бы не сказала, что часто. Друзья, знакомые понимали, что бередить эту рану нельзя. О смерти Игоря и его товарищей и думать-то было тяжело, дома мы даже об этом не говорили. В основном вспоминали, какие они были хорошие. Мама часто говорила, что если бы Игорь был жив, он бы обязательно был связан с космосом. У него была светлая голова и золотые руки, он подавал большие надежды. Когда в начале 90-х в газетах стали появляться первые материалы о той трагедии, я даже не хотела их показывать маме. Однажды ей кто-то дал такую статью, она прочитала и сказала, что вновь пережила всё от начала и до конца. При этом мама была очень сильным человеком, никогда не плакала, старалась не показывать свои эмоции, особенно при детях. Но она до конца жизни постоянно винила себя в смерти Игоря.
- Почему?
- Изначально она не хотела отпускать Игоря в тот поход. Мама говорила ему: тебе же скоро на практику, а потом - защита диплома, откажись. Помню, как он вместе с ребятами уговаривал её, уверяя, что этот поход будет последним, что скоро все они окончат институт и разъедутся по стране. И она согласилась. А тот поход, действительно, оказался последним.
- В вашей семье туризмом увлекался только Игорь?
- Туризмом активно занимался также его старший брат. После института он уехал по распределению в Красноярск и там тоже ходил в походы. Но когда всё это случилось, мама сказала: всё, в нашей семье туристов больше не будет.
Была команда сверху
- Причиной гибели группы в 1959 году назвали «стихийную силу, преодолеть которую туристы были не в состоянии». Как вам это определение?
- Что такое «стихийная сила»? НЛО? Пришельцы? Что-то непонятное и фантастическое. Удивительно, как они вообще выдумали эту «волшебную» фразу. Очевидно, что у следствия не было выбора, надо было что-то сочинить, чтобы как можно скорее закрыть дело. Даже в показаниях поисковиков чувствуется, что была какая-то команда сверху. Наши родители пытались выяснить правду, стучались во все инстанции и кабинеты, но им однажды сказали: хватит ходить, вы всё равно никогда ничего не узнаете. Моя двоюродная сестра рассказывала, что однажды папу в каком-то из кабинетов спросили: вы член партии? Он говорит: нет. Ему ответили: ну, тогда извините, разговора не будет. Возможно, если бы он был членом КПСС, ему бы сказали больше. Видимо, это был уровень какой-то государственной тайны, недоступный простым смертным.
- А как вам нынешние версии Генпрокуратуры: лавина, снежная доска, ураган?
- Полагаю, что всем, кто более-менее знаком с этой темой, кто знал ребят лично, ясно, что это невозможно. Я не была в тех горах, но те, кто там был, говорят: ну, какие там лавины, какая доска? Что им ураган, если они бывали в гораздо более тяжёлых и сложных ситуациях. Друг Игоря, Пётр Бартоломей, рассказывал, что в 1957 году они ходили на Приполярный Урал, и там было гораздо хуже. Сказать, что там было — я не могу, но могу сказать точно, чего там не было. Абсолютно исключено, что ребята были в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, что у них была какая-то драка друг с другом, что они совершали какие-то преступные действия. Пишут об их низкой квалификации, что якобы они неправильно и не там поставили палатку, не туда пошли, но всё это ерунда! Ни Игорь, ни его товарищи никаких необдуманных решений и поступков, которые бы привели к гибели всей группы, принять и совершить не могли. Это были очень сильные, опытные и подготовленные люди.
- Но есть версия, к которой склоняетесь лично вы?
- По большому счёту, ни одна из существующих версий не кажется мне достаточно достоверной, не даёт полной картины, что там на самом деле могло произойти. И всё же, опираясь на некоторые данные, считаю, что к той трагедии каким-то образом причастны военные. Тогда в стране постоянно испытывали новое оружие, осваивали космос, аварий и катастроф было много. В этой версии на 100% были уверены и наши родители. Помню, что родственники погибших ребят хотели получить какие-то пенсии, социальную помощь, потому что многие были уже в возрасте, потеряли детей. У нас была большая семья, а у кого-то это был единственный кормилец. И им всем говорили: идите к военным.
Зачем нужна эксгумация?
- Родственники погибших настаивают на продолжении расследования. Почему?
- Мы чувствуем эту трагедию сильнее и глубже, чем остальные. Неизвестность порождает массу нелепых, а порой и оскорбительных для нас версий, домыслов, слухов. Поэтому мы хотим, чтобы это дело было профессионально, всесторонне и объективно расследовано. Понятно, что дело необычное. Но что бы там ни случилось, нужно, наконец, поставить в нём точку. Чтобы успокоились и мы — родственники, и успокоились, наконец, ребята. Очень тяжело всё это переживать снова и снова. В связи с этим мы и обратились в Фонд памяти группы Дятлова и к адвокату Евгению Черноусову, чтобы они посодействовали в дальнейшем расследовании, которое должен вести следственный комитет.
- Как вы относитесь к возможной эксгумации тел погибших?
- Эксгумация — это очень ответственный, серьёзный шаг. И, конечно, она должна проводиться только в рамках уголовного дела. Сейчас говорить о том, как мы к ней относимся, насколько она необходима, нельзя. Когда начнётся расследование — будет видно. Но если без эксгумации будет не обойтись, думаю, что родственники ребят возражать не станут, главное — найти истину.
- Прошло столько лет, почему эта история всё ещё волнует людей?
- Полагаю, всё дело в огромном общественном резонансе. Меня и саму удивляет, как много граждан в нашей стране и во всём мире интересуются этой темой. Казалось бы, что такого? Мало ли гибнет туристов? Такие ЧП происходят регулярно, особенно в горах. Не исключаю, конечно, что интерес этот поддерживается искусственно, какими-то организациями или частными лицами, теми же СМИ. Тема-то благодатная, почему нет. С другой стороны, при таинственных обстоятельствах погибло девять человек, ведь должна быть какая-то причина их смерти? Глупо считать, что они просто так босиком куда-то побежали, легли и замёрзли?
- Вы сами следите за исследованиями?
- Читаю далеко не всё, потому что слишком большие объёмы информации, новые гипотезы и объяснения появляются чуть ли не ежедневно. Но некоторые исследования кажутся очень интересными, детальными и скрупулёзными. Может быть, кто-нибудь когда-нибудь и докопается до истины — что именно там произошло?
- Думаете, это возможно?
- Сейчас время другое, чем 60 лет назад. Можно многое говорить, многое узнать, мало что скрывается. Конечно, всегда существовала оборона страны, государственная тайна, с этим никто не спорит. Но сегодня-то что скрывать? Если была авария, катастрофа — так и скажите. Возможно, что где-то есть документ, который прольёт свет на причину гибели ребят.
Время ничего не лечит
- Если расследование всё же возобновят, чего вы от него ждёте?
- Мы не хотим никакого «возмездия», у нас нет никаких претензий и притязаний, просто хотим знать правду. Время ничего не лечит, и как только пытаешься забыть эту трагедию, снова начинаешь думать: что там произошло? Как и почему они погибли? О чём они думали, умирая на снегу? Каким образом они получили все эти страшные травмы? И весь этот кошмар начинается снова.
- Вы общаетесь с кем-то из родственников остальных членов группы?
- Группа Дятлова состояла в основном из студентов и недавних выпускников УПИ, кроме участника войны Семёна Золотарёва...
- Я знаю только, что Золотарёв в их компании держался особняком, он появился за несколько дней до похода. Таинственная личность, о нём ребята знали меньше всего. Полагаю, что он попал в группу по чьей-то рекомендации, потому что случайных людей в окружении Игоря не было.
- И последнее: правда, что Игорь был знаком с Борисом Ельциным?
- Вряд ли, думаю, что нет. Они просто учились в одном вузе, но в разное время и на разных факультетах. В газете как-то написали, что его организаторские способности, умение принимать решения были сродни «ельцинским». Но это всё только личностные характеристики Игоря. Полагаю, что их знакомство - просто легенда.
На заметку
Гибель свердловских туристов произошла в ночь с 1 на 2 февраля 1959 года. Тела всех девяти участников похода были обнаружены поисковиками 26 февраля в радиусе пятисот метров вокруг палатки на склоне горы Холатчахль (на языке манси - «Гора мертвецов»). На некоторых было только нижнее бельё, а на других одежда, снятая с уже мёртвых товарищей. У двоих были черепно-мозговые травмы, у одной из девушек отсутствовал язык. Ещё у двоих жертв были серьёзные внутренние повреждения грудной клетки. Часть предметов одежды содержала радиоактивные вещества, на всех телах кожа стала оранжевой, а у части туристов были совершенно седые волосы.