«Если бы не гиперопека, которой нынешние родители окружили детей, ребятишки бы здоровее были», – уверена участковый педиатр поликлиники № 2 Детской городской клинической больницы № 9 Евгения Ряполова. Врач с 40-летним стажем, мама пятерых детей, бабушка девяти внуков знает, что говорит. Подробнее читайте на ural.aif.ru.
Женя, она же Шура
«Мне не повезло с первого дня, как я родилась», – смеётся Евгения Александровна. И рассказывает. Родители долго ломали голову, как назвать новорождённую дочь. В конце концов отец взял необходимые для регистрации ребёнка документы, вышел из дома, а вернулся с узаконенным именем дочери – Евгения. Всё бы ничего, но в семье уже рос сын… Евгений. На малую родину, в Верхнюю Салду Свердловской области, из Приморского края полетела телеграмма: «Родилась дочь. Саша». Родня посчитала, что Шурочка вполне себе славное имя для девочки, Александра Александровна – звучит же. «Меня Шурой звали в семье, и в школу в Верхней Салде, куда вернулась моя семья, я пошла под этим именем – ума не приложу, как так могло получиться, – рассказывает Евгения Александровна. – Истинное имя «вскрылось» при переходе в другую школу. Признаться, я долго к нему привыкала, а окончательно свыклась, только когда поступила в мединститут».
Другим «невезением» Евгения Александровна считает то, что она оказалось левшой. В советское время эта особенность нормой не считалась, поэтому Шуру-Женю отчаянно пытались переучить «на правшу». Правда, довольно безуспешно. На людях девочка наловчилась, например, есть правой рукой «как все нормальные люди», а вот дома привычно «солировала» левая рука.
«Ну, скажите на милость, с такими родителями могла ли я не чудить?» – улыбается Евгения Александровна. «И чудили?» – спрашиваю. «Конечно. Рассказывала ребятишкам сказки, всевозможные истории, к маленьким пациентам ведь ещё нужно подход найти, чтобы они доверились доктору. Наверное, у меня получалось, иначе я бы 40 лет участковым педиатром не работала», – отвечает серьезно.
Образно говоря, путь в медицину Евгении указал отец. Когда-то он – военный фельдшер – так и не выучился на врача, но воплотил несбывшиеся мечты в дочери. «В педиатрию же, можно сказать, я случайно попала, – рассказывает Евгения Александровна, – чуть-чуть не хватило баллов на другой факультет, предложили санитарный или педиатрический. Папа хмыкнул, мол, санитарный – это несерьёзно. В общем, «случайность» оказалась на всю жизнь».
«Очень хотела девочку»
«Я, наверное, единственный человек в медицине, который имел возможность работать не ради денег, а в удовольствие, – говорит Евгения Александровна. – Семью обеспечивал муж – он, как лётчик гражданской авиации, хорошую зарплату получал. К тому же из командировок – весь мир облетел – всегда что-то привозил, в том числе (смеётся. – Ред.) всякую ерунду: каких-то деревянных крокодилов, слонов, носорогов, «африканцев». Словом, свою зарплату я тратила на то, на что хотела, – на книги. Читала запоем, всё подряд, в первую очередь классику, конечно».
Впервые Пётр обратил внимание на Женю, когда она пришла с братом на танцы. Тогда он решил, что это девушка его одноклассника. Ему и в голову не могло прийти, что у брата с сестрой одно имя на двоих. Потом, как водится, был «конфетно-букетный» период. Хотя встречались нечасто – учились в вузах в разных городах. Свадьбу сыграли чин-чином, но скромно. Скажем, платье невеста позаимствовала у подруги, зато фата была своя.
То, что в семье будет пять детей, не планировали. «Просто я очень хотела девочку, – говорит Евгения Александровна, – а тут мальчик за мальчиком. Помню, четвёртого родила, лежу на каталке в коридоре роддома и реву. Зато, когда пятой, наконец, появилась на свет дочка, весь роддом меня поздравлял».
Пятерых детей, по сути, пришлось поднимать в одиночку. «Муж был в постоянных командировках, в полётах, он был влюблён в небо, – говорит Евгения Александровна, – а я ему не мешала. У меня здесь, на земле, было дел полно. И главное дело – воспитывать детей. Хотя, конечно, непросто было: одеть-обуть, накормить, по разным садикам развести, участок оббежать, приём провести, вечером – ужин приготовить, детей уложить. Да мало ли у многодетной мамы дел! Это потом, когда старшие повзрослели, стали помощниками, сестрёнку, например, на себя брали. Кто-то в первую смену учился, кто-то во вторую, так мальчишки и сменяли друг друга, так что Леночка у них была как переходящий приз. Но, думаю, это им в жизни пригодилось».
По большому счёту, жили Евгения и Пётр душа в душу. Если и ссорились по какому-то ерундовому поводу, то только на первых порах. С рождением каждого последующего ребёнка размолвок становилось всё меньше и меньше – некогда было. Так бы и жили по сей день, наслаждаясь счастьем: дети – Сергей, Алексей, Михаил, Андрей и Елена – выросли, стали достойными, состоявшимися людьми, девять внуков опять же… Но 19 лет назад супругов разлучила смерть.
«Я так до сих пор и не знаю, что тогда на самом деле случилось. Муж улетел в Бейрут… А потом, помню, как будто это вчера было: звонок в домофон, открыла дверь, поднимаются по лестнице трое мужчин со скорбными лицами… Вот так, провожала крепкого, здорового мужа, а вернулся «груз 200», – рассказывает Евгения Александровна.
Как пережила прощание и похороны, до сих пор не понимает. Спасибо психологу «девятки», которая была рядом. Первое время ездила на кладбище каждый день. Любимый навсегда остался на небе (на памятнике так и написано: «Есть одна у лётчика мечта – высота, высота…»), она – на земле. «Евгения Александровна, сколько времени прошло, прежде чем вы заново научились жить?» – «Нисколько, – отвечает. – Жизнь моя закончилась в тот момент, когда те трое мужчин поднимались по лестнице…»
«На следующий приём – с мамой»
«Но я, как тот лягушонок, который в крынку с молоком попал и лапками – оп-оп-оп – взбил маслице, да и выбрался. Кроме того, надо было детей до ума доводить», – говорит Евгения Александровна, имея в виду не столько своих, к тому времени уже повзрослевших детей, сколько маленьких пациентов. Они со своими хворями у неë из головы никогда не выходили. Бывало, вечером готовит дома ужин, а мысли крутятся вокруг какого-нибудь сложного случая – размышляет, какую тактику применить, не упустила ли чего, словом, как помочь ребёнку.
На участковом педиатре лежит огромная ответственность – это первый диагност, от профессионального чутья которого зависит, без преувеличения, здоровье ребёнка. Да и с родителями найти общий язык – это тоже искусство. Евгения Александровна им владеет в совершенстве, как, впрочем, и всеми необходимыми качествами, определяющими хорошего доктора. «Я на своём профессиональном веку с какими только болезнями не сталкивалась! Некоторые из них молодые коллеги только в учебниках видели. Поэтому, если возникает необходимость, всегда рада им помочь. В нашей профессии очень важно, чтобы рядом был опытный наставник, - говорит Евгения Александровна. - Знаете, у меня вообще, принцип - с людьми надо разговаривать. С коллегами, пациентами, их родителями…»
Доктор Ряполова всегда предельно деликатна, никогда не скажет даже самой упёртой мамочке, что та, мол, такая-сякая. Найдёт слова, чтобы объяснить, просветить, убедить. Но, правда, сетует, что если бы сегодня родители такой гиперопекой ребятишек не окружали, они бы здоровее были. «Самые здоровые дети – в многодетных семьях, – говорит Евгения Александровна. – Родителям там некогда излишнюю стерильность наводить, микробы «боевыми отравляющими веществами» (я так всякие моющие средства называю) выводить, на место которых кстати, придут другие, но ребятишкам незнакомые. Поэтому у детей в «неидеальных» условиях вырабатывается естественный крепкий иммунитет».
По словам Евгении Александровны, за 40 лет работы не было у неё ни одного одинакового случая – все дети разные, условия разные, родители разные. Но всё-таки один случай был, что называется, из ряда вон. Врождённая патология печени не оставляла мальчику шансов на жизнь. Спасти ребёнка могла только трансплантация. Сколько душевных сил потратила педиатр Ряполова, в борьбе за жизнь малыша, уму непостижимо. Доктор буквально «прописалась» в этой семье, до тех пор, пока ребёнка успешно не прооперировали в Москве. «Всякий раз, когда удаётся помочь, испытываешь такую радость!» – признаётся Евгения Александровна.
Богатейший практический опыт доктора Ряполовой, кстати, бывает не по нраву разве что подросткам, использующим лёгкое недомогание как повод отлынить от учёбы. Она таких насквозь видит. «Нагревать градусники у батареи сегодня не модно, – смеётся Евгения Александровна. – Молодёжь грамотная пошла, такого наговорят! Но, смотришь, приходит «больной, разбитый», через неделю «ой, лучше не становится». Как, говорю, не становится, я ж тебе лечение прописала, насморк дней за пять запросто лечится. А ну-ка приходи в следующий раз с мамой. Сразу выздоравливают!»
Понятно, что родные дети частенько обращаются за советом, когда хворают их ребятишки. Бывает, даже старший сын Сергей – на секундочку он сам анестезиолог-реаниматолог ДГКБ № 9 и супруга у него врач – маме как педиатру звонит. Она смеётся: «Ребята, да вы же сам врачи!»
Родители юных пациентов ей безоговорочно доверяют. Особенно те, кого она в своё время выпестовала как участковый педиатр. Сегодня бывшие «её дети» приводят к доктору своих ребятишек. «Как-то иду по коридору поликлиники, а за мной малыш с участка бежит: «Баба, баба!» – рассказывает Евгения Александровна. – Ну а что, я, действительно, их бабушка тоже».
