«На Олимпиаде в Токио в художественной гимнастике девочки выступили очень достойно. Они сделали всё, что могли. Но растерялись от того, как их оценили». Об этом и многом другом мы беседуем с руководителем Центра охраны здоровья детей и подростков Свердловского областного медицинского колледжа, мамой многократной чемпионки мира и Европы, олимпийской чемпионки, серебряного призёра Олимпиады в Токио Анастасии Татаревой – Светланой Татаревой.
– Светлана Викторовна, вы же наверняка смотрите все выступления дочери?
– Все выступления в прямом эфире смотрит муж, а я, как большинство мам чемпионов, никогда, только в записи. Даже если я присутствовала на каких-то соревнованиях очно, всегда выходила из зала. Дело в том, что у нас такая внутренняя связь с дочерью, что моё волнение может передаваться ей, а её – мне.
– Какое из соревнований было самым волнительным для вас?
– В карьере Насти было много соревнований – она семикратная чемпионка мира, пятикратная – Европы, олимпийская чемпионка игр 2016 года, которые проходили в Рио-де-Жанейро, серебряный призёр Олимпиады в Токио, плюс Кубки мира. Самые волнительные и ни с чем не сравнимые по накалу соревнования – это, конечно, Олимпийские игры, которые считаются выигрывают те, у кого нервы крепче. На Олимпиаду приезжают очень достойные, лучшие спортсмены. В этом отношении Олимпиада в Рио была очень тяжёлой, а в Токио – ещё тяжелее.
– Как вы оцениваете неоднозначную ситуацию на Олимпиаде в Токио, сложившуюся в художественной гимнастике?
– Повторюсь, Олимпиада была тяжёлая. Начнём с того, что наша команда поехала на эту Олимпиаду без государственного флага, без гимна, в эпидемию COVID, в усечённом виде- страну представляло в два раза меньше спортсменов, многие ожидали, что российская команда выступит кое-как и будет повод ткнуть Россию носом. Не получилось! На первых же этапах соревнований россияне показали, на что они способны.
Ну а то, что произошло в художественной гимнастике, давайте говорить прямо, не из области спорта. Наши гимнастки 25 лет держат статус чемпионок как в личном, так и в групповом многоборье, и все прекрасно понимают, что Россия – законодатель в художественной гимнастике. Более того, российские специалисты тренируют сборные и других стран. Наши девочки на голову выше всех и по сложности программ, и по скорости, и по всем другим критериям. Неужели можно допустить мысль, что наши тренеры, что Ирина Александровна Винер-Усманова могли подготовить девочкам неконкурентноспособную программу? Ответ очевиден.
Я сейчас говорю не как мама, а как человек, который в этом стал разбираться за всё это время. Так вот, в первом виде программы «мячи» в финале оценка уже была снижена на полтора-два балла. При том что (если вы пересмотрите, то увидите) темп наших девочек был гораздо выше, чем у сборной Болгарии, а сложность – выше. И упражнение выполнено отлично. Но не только я, и судьи, и технические специалисты, и просто люди со всего мира говорили, что это не честно. Мы видели, как наши девчонки, получив оценку заведомо ниже той, чем должны были получить, переглядываются. Они были в недоумении, не могли понять, как такое могло произойти при идеально чистом исполнении. Занизив оценку, им дали понять, что к медалям их не допустят. Им об этом в открытую говорили. Но девочки справились с ситуацией, они пошли защищать честь Страны, как в последний бой. И выступили очень достойно! Всё, что могли, они сделали.
Большая семья
– Как вы настраиваете, поддерживаете Настю перед выступлениями?
– Перед каждым соревнованием, какого бы уровня оно ни было и где бы ни проходило, она пишет: «Всё, мы поехали». Я всегда отвечаю: «Настенька, с Богом!» Это ритуал. Учитывая разницу во времени, в Токио они выезжали на соревнования по-нашему в два часа ночи, и я не спала, ждала, чтобы соблюсти ритуал и дать понять дочке – вижу, слышу, поддерживаю. Эта традиция успокаивает дочку, она понимает, что мама и папа с ней рядом душой и сердцем.
На Олимпийских играх девчонки не боялись выступать, они были готовы на все сто, единственное, они, конечно, не ожидали такого.
– А с родителями, с которыми девочки долгое время в разлуке, Ирина Винер-Усманова поддерживает связь?
– Постоянную, конечно, нет. Но могу сказать, что Ирина Александровна всегда первая поможет, если у кого-то из девочек в семье возникла проблема. Она всегда знает, что происходит у девочек в семьях. После Олимпиады в Рио у Насти был очень тяжёлый год, она практически не тренировались, лечилась, восстанавливалась после травмы, к тому же были и другие семейные обстоятельства. Словом, ситуация была сложная. Ирина Александровна и все тренера и медики сборной нас очень поддерживала, за что им огромное спасибо. Так что мы, даже если с кем-то и не знакомы лично, одна большая семья, в которой все чувствуют плечо друг друга.
Стресс для родителей
– Вы же как врач понимали, что большой спорт с его колоссальными нагрузками – это история не про здоровье. Тем не менее не препятствовали дочери. Почему?
– Когда Настя начала заниматься спортом в четыре года, мы вообще ничего не загадывали. Отдали её в художественную гимнастику, чтобы сформировалась красивая осаночка, чтобы ребёнок был чем-то занят. И потом это же очень красивый вид спорта, тогда как раз были времена Чащиной, Кабаевой. А спустя год её первый тренер, зная, что мы с мужем медики – педиатры, решил обсудить с нами вопрос: как мы отнесёмся к тому, что наша перспективная девочка начнёт заниматься художественной гимнастикой серьёзно? Для нас это был первый звоночек, чтобы подумать – нужно это Насте или нет. Мы решили: давайте попробуем, посмотрим, что из этого получится. Надо сказать, что это не были наши родительские амбиции, просто мы видели и понимали, что Насте очень нравится заниматься. Для неё не пойти на тренировку (хотя такое редко случалось) было наказанием.
К 13 годам Настя на уровне Свердловской области добилась очень хороших результатов, и перед ней, тренерами и нами встал выбор, каким путём пойти. Либо остаться на уровне области, защитить мастера спорта и спокойно заниматься своими делами, либо пытаться расти дальше – у Насти уже было приглашение в Центр спортивной подготовки в Дмитров. Мы всей семьёй долго совещались, выбор был нелёгким. Видите ли, если бы Настя хотя бы раз сказала, что она не хочет расти, что ей это не надо, мы ни в коем случае не стали бы настаивать. Но она горела! Ещё в шесть лет она писала: «Хочу быть олимпийской чемпионкой!» Художественная гимнастика для неё была серьёзным увлечением, ей было интересно, она любила соревноваться. И мы приняли решение отпустить её в Московскую область. Представляете, какой это был для родителей стресс? Но мы решили дать ей возможность реализоваться.
Так Настя начала тренироваться и учиться в Дмитрове. Мы очень часто общались, приезжали к ней. То есть был полный контакт. До того момента, как она перешла в учебно-тренировочный центр в Новогорске к Ирине Александровне Винер. Туда уже, конечно, родителей не пускали, это закрытая территория. И там шло большее погружение в художественную гимнастику, а учёба – дистант, так что гимнастки должны были мобилизовать все свои способности, чтобы не упустить учёбу и стать грамотными не только в спорте.
– У Насти много жизненных ограничений? Скажем, можно ей побаловаться домашними пирожками?
– Иногда можно. Профессиональный, состоявшийся спортсмен чётко знает, что ему можно, что нельзя, когда можно, когда нет. Кушает она всё, но определённые ограничения, конечно, есть. Скажем так, с возрастом взят ориентир на здоровое питание и на здоровый образ жизни. Это раньше она любила, например, шоколад кушать, а сейчас уже смотрит, оценивает – чем здоровее и натуральнее пища, тем лучше. Но это понимание приходит с возрастом, девчонкам в 11–13 лет что-нибудь бы послаще и повкуснее, а те, кто постарше, уже понимают, что здоровье – самое важное в жизни и что если ты хочешь чего-то добиться в спорте, ты должна быть здорова.
А то, что профессиональный спорт далёк от физкультуры, я прекрасно понимаю, не только как педиатр, но и как спортивный врач. Папа у нас, к слову, тоже стал спортивным врачом.
Профессиональный спорт, особенно олимпийского уровня – это очень тяжело. Девчонки тренируются с 8 утра до 21–22 часов, то есть практически целый день, но, конечно, с перерывами, отдыхом. Поэтому в наших сборных – во всяком случае, точно могу сказать, в художественной гимнастике – очень мощное медицинское сопровождение спортсменок. Конечно, кто-то проходит через травмы, у кого-то появляются «болячки», требующие лечения, практически все девчонки переболели ковидом, к счастью, в лёгкой форме. Но на сегодняшний день все они вакцинированы против коронавирусной инфекции.
– Каким вы видите будущее Насти после завершения её спортивной карьеры?
– Надо сказать, что раньше в художественной гимнастике девочки завершали карьеру намного раньше, в последние же годы, обратите внимание, гимнастки стали более «возрастными». Скажем, Дине и Арине Авериной по 23 года, Насте – 24 года. И все девочки имеют высшее образование, большинство окончили Национальный государственный университет имени Лесгафта в Санкт-Петербурге. Настя не захотела туда поступать – почему-то она не созрела до решения стать тренером, хотя дети её обожают. Она учится в Институте физической культуры Уральского федерального университета. Окончила бакалавриат – блестяще защитилась, сейчас пишет очень интересную работу в магистратуре. Настя пошла на кафедру ограниченных видов спорта, то есть будет работать с ребятишками и со взрослыми с ограниченными возможностями здоровья. Уверена, всё в её жизни, в том числе профессиональной, сложится хорошо.
