Ввысь или вширь? Куда расти Екатеринбургу

Страсти вокруг Генплана развития города до 2035 года, большой общественный резонанс, возникающий вокруг сноса старинных зданий и объектов точечной застройки, битва за сквер – всё это показывает, что жителям Екатеринбурга не безразлична судьба родного города.

   

   

Куда расти столице Урала? Что делать с памятниками архитектуры и отжившим свой век частным сектором? Как решить проблему дефицита парковок в центре? Эти и другие вопросы стали темой круглого стола в редакции «АиФ-Урал».

25 этажей – норма

Проект Генплана развития Екатеринбурга до 2035 года, который вызвал много вопросов у застройщиков, экспертов и общественников, утверждён не был. Теперь властям предстоит разработать новый документ, но уже предусматривающий период до 2040-го.

«Одним из упущений стало то, что во время разработки и общественных обсуждений не было создано идеологической связки между материалами Генплана и Стратегии пространственного развития столицы Урала, – пояснил замглавы Екатеринбурга по вопросам капстроительства и землепользования Алексей Бирюлин. – Возникло недопонимание. Кроме того, имели место конфликты по поводу размещения мусорных полигонов».

Некоторые специалисты считают, что такие документы, как Генплан, в принципе не могут приниматься без конфликтов, а архитектура – предмет по определению спорный.

«Муниципалитет должен как-то коррелировать архитектурные решения, которые реализуются в Екатеринбурге, – считает основатель Школы главного архитектора, главный архитектор Екатеринбурга 
с 2015 по 2017 год, Тимур Абдуллаев. – В своё время именно для этого нами было составлено Положение об архитектурном облике города. В нём был отражён ряд критериев, по которым можно оценивать как новостройки, так и старые здания. Но очень сложно сказать, где эти критерии измеряемы, а где субъективны. Всё-таки архитектура, как любая творческая деятельность, не всегда и не везде поддаётся оцифровке. Нужно экспертное обсуждение. В моём понимании, всё, что касается Генплана, должно быть прозрачно, понятно и преемственно».

Абдуллаева также удивило, что большая часть дискуссии вылилась в полемику между застройщиками и администрацией города. Хотя Генплан касается всех жителей города!

   

   

«Работа над Генпланом продолжается, идёт его обсуждение профессиональными сообществами, общественностью, – заверил главный архитектор Екатеринбурга Андрей Молоков. – Город у нас развивается и ввысь, и вширь, есть зоны для многоэтажной застройки и для ИЖС. Мы себя позиционируем как компактный миллионник, а новые районы (Солнечный, Академический, Светлый) являются своеобразными анклавами. Но это анклавы ближнего размещения, наша задача – сделать их доступными для общественного транспорта (трамвай, автобус, а в дальней перспективе – метро)».

Молоков также отметил, что для Екатеринбурга 25 этажей – это уже норма, 32–33 этажа также привычны, такие объекты будут появляться постоянно. Но их необходимо регулировать по градостроительным нормам: по обеспеченности инфраструктурой, транспортной доступности, уместности. Какие-то минимальные требования застройщик исполнять обязан.

Старинная застройка исчезает

Между тем в городе продолжают исчезать объекты старинной застройки, и это не устраивает определённую часть горожан. Последний пример – дом на улице Нагорной, 12, снесённый в январе этого года. Проблема в том, что де-юре здание памятником архитектуры не являлось (оно не внесено в список ОКН), и с этой точки зрения к застройщику никаких претензий нет. Объект был в аварийном состоянии, но ряд специалистов называли его если не жемчужиной, то неотъемлемой составляющей городского конструктивизма.

«Памятники архитектуры нужно сохранять, но в этом есть свои сложности, – отмечает кандидат исторических наук Владимир Микитюк. – Как только их начинают реставрировать, они очень быстро приходят в негодность. Порой проще снести до 100% здания и потом восстановить заново. Но когда-то я приехал в Свердловск учиться, и одно из явлений, благодаря которым я полюбил наш город, – это старинные здания. Сейчас «того города» становится всё меньше. Многие дома просто исчезли, другие теряются на фоне новостроек. Конечно, этот процесс неизбежен, а эклектика была всегда, и в XVIII, и в XIX веках, хотя темпы изменений, конечно, были другие».

«Я родился и всю жизнь прожил в Екатеринбурге, хорошо, что у нашего города есть своя идентичность, исторический центр, – говорит кандидат экономических наук Константин Селянин. – Но мне не всегда нравится, что происходит с городом в последнее время. Комплексного развития столицы Урала я не чувствую. Желание застройщиков запихнуть в центр как можно больше жилых зданий, офисных и торговых центров губит город. Екатеринбург должен развиваться, но не за счёт утраты своей истории».

«Для сбалансированного развития городу нужны новые законодательные механизмы, которые позволят реновировать территорию так, чтобы это было выгодно и бизнесу, и власти, и горожанам. Пока, к сожалению, это возможно делать только в ущерб чьим-то интересам, – уверена директор по проектированию компании «Атомстройкомплекс» Екатерина Спирина. – Сохраняя исторические здания, можно реновировать кварталы, создавая внутри сложившейся застройки новые функции. Фактически мы можем идти по пути, по которому уже прошли крупные европейские города, а это именно путь уплотнения. Плотный город – это город, в котором все услуги расположены в пешей доступности и нет нужды постоянно передвигаться на транспорте. Плотный город безопасен, потому что в нём нет пустырей, не­обитаемых дворов. Плотный город – это интересный город, где можно пешком ходить по улицам, насыщенным информацией, возможностями».

Частный сектор мешает развитию города

Впрочем, горожан часто больше беспокоит отсутствие социальной инфраструктуры, а вовсе не сохранение архитектурного наследия. При этом её появлению нередко мешают хозяева домов в частном секторе, не желающие продавать жильё и переселяться в другой район.

«У группы компаний «ФОРТИС» большой опыт по расселению жильцов, – рассказывает коммерческий директор ГК «ФОРТИС» Руслан Музафаров. – Отмечу, что договориться с собственниками и выкупить у них жильё – это 99% успеха. Сколько стоят все эти бараки – никто не знает, там свой особый рынок, своя инфляция, свои игроки, свои правила. Но даже в центре города есть неприглядная деревянная застройка, по причине которой там отсутствуют асфальтовые дороги, парки, которые обещали жителям соседних новостроек. Туда опасно отпускать гулять детей, так как это жильё постепенно маргинализируется».

«Считаю, что нам не хватает чёткого регламента на законодательном уровне, какую цену может заламывать за своё частное жильё человек, в принципе согласный на расселение, и в какие сроки рассматриваются спорные вопросы в судах при их возникновении, – говорит эксперт по новостройкам Павел Репин. – В конце концов переезжают все или почти все, но накрутив стоимость и попив крови у всех игроков рынка. Причём часто ценник на свои «квадраты» накручивает не сам собственник, а перекупщик, подогревая шумиху в СМИ. В результате в центре города стоит ветхий частный дом, рядом с которым растёт малина. С точки зрения формирования города это плохо».

«Когда мы говорим о городе, мы постоянно употребляем слово «застройка», – подчёркивает Тимур Абдуллаев. – Но нет такой задачи – застраивать город, его надо развивать. Город – это не только место, но и люди, это уклад, в котором они живут много лет. Представьте себе большой частный сектор, жителям которого говорят, что они должны куда-то переехать. Но почему, собственно, они должны куда-то переезжать? Если посмотреть на урбанистические мировые тренды, там к этим вопросам относятся очень осторожно».

«Мы с нетерпением ждём закона о тиражировании опыта реновации устаревшей застройки, который сейчас рассматривается в Госдуме, – отмечает вице-президент корпорации «Маяк» Марина Сухановская. – Его инициатором выступило ЗаксобраниеПетербурга. После того, как будет разработан регламент для регионов, мы поймём, как действовать дальше».

Парковка – дорогое удовольствие

Сегодня в центре Екатеринбурга более трех тысяч платных парковочных мест, и их количество ежегодно увеличивается. Несмотря на это, проблема парковки с каждым годом становится всё острее. «Считаю, что в центре города нужно строить больше подземных паркингов, – говорит Руслан Музафаров. – Должна быть целая программа по их организации и обустройству. А на окраинах это могут быть «этажерки». Три тысячи платных машино-мест – это хорошо, но нужно в три раза больше».

«Должны быть какие-то меры административного давления на людей, формирующие желание купить машино-место, – говорит Алексей Бирюлин. – Всё-таки город строится для людей, а не для автомобилей. Хозяева машин должны понять, что владеть автомобилем – это дорогое удовольствие».
«Все города развиваются по-разному – и вширь, и ввысь, но лично я сторонница компактного развития, – отмечает Марина Сухановская. – Эволюция городов Европы вширь повлекла отток денег на инфраструктуру, а инфраструктура – это дорого. Считаю, что количество рождает качество, а в центре Екатеринбурга ещё есть где строить».

«Надо искать какой-то баланс, в уравнении под названием «город» гораздо больше переменных, чем параметры застройки или социальные нормы, – уверен Тимур Абдуллаев. – Екатеринбург – это прежде всего культурное пространство, территория смыслов. А застройка – это лишь средство достижения целей. Девелопмент обслуживает развитие города, а не наоборот».

«Многие небоскрёбы в центре города вызывают у меня вопросы. Взять хотя бы ЖК «Тринити», который у застройщика хватает наглости сравнивать с легендарным «домом-утюгом» в Нью-Йорке. Но я чётко понимаю, что девелоперы работают в экономических реалиях, они строят то, что востребовано покупателями, – отмечает Павел Репин. – Хотя есть проекты, которые выделяются на фоне современной застройки. Например, ЖК «Александровский сад» и «Дом на Бульваре».

«К архитектурной эклектике я отношусь отрицательно. Когда небоскрёбы и роскошные торговые центры соседствуют с деревянными избушками, это выглядит дико, – считает финансовый аналитик Виталий Калугин. – И всё же я обеими руками поддерживаю девелоперов, потому что строительство – это лучший катализатор для развития. Ни торговля, ни сфера услуг не приносят такой экономической выгоды. Но строительство строительству рознь. У нас оно превратилось в средство для извлечения маржи. Давайте всё застроим, ведь квартиры разлетаются как горячие пирожки! И ещё: на самом деле у горожан никто ничего не спрашивает – ни по Генплану, ни по точечной застройке. Но, может быть, это и правильно. Народ в массе своей инертен, консервативен, ему легче сказать нет чему-то новому и прогрессивному».

«Когда мы ругаем эклектику, мы критикуем современное состояние Екатеринбурга, то есть то, что создано в последние три десятилетия, – поясняет Владимир Микитюк. – Но наша эклектика – это некая данность, от которой мы уже не избавимся. Кстати, когда в Свердловске работали конструктивисты, они совершенно сознательно вписывали в облик города новые здания, разрушая вполне добротные двухэтажные купеческие особняки. А сегодня их проектами любуются туристы! И всё же я призываю бережно сохранять архитектурные памятники – изюминки нашего города».

«Самое главное – сформировать комфортный для людей город, всё остальное вторично, – уверен Андрей Молоков. – Не всё и не везде нам удаётся, ситуации в экономике и политике бывают разные. Но Екатеринбург сам по себе уникален, нам есть чем гордиться! Мы во многих отношениях выглядим лучше, чем та же Казань, потому что «высушивание» центра города – это не только плюсы, но и минусы, а эклектика – это новые свежие пространства. Исторических слоёв в Казани, наверное, больше, чем у нас, но и нам есть что показать туристам».

Тайные ходы и кружок таксидермистов: тайны усадьбы Харитоновых-Расторгуевых Подробнее