На днях в Ельцин Центре Алексей Иванов на встрече с читателями презентовал свою книгу «Быть Ивановым» и рассказал…
О роли эпохи 90-х
90-е годы – форматообразующее время для нашей страны, для нашего общества. Именно тогда создавались те институты, которых не было в Советском Союзе, но которые были необходимы для переформатирования страны и для нашей жизни сегодня. Это в первую очередь институт выборов и институт частной собственности. Другое дело, что эти институты сейчас работают вкривь и вкось, они и в 90-е работали точно так же. Но тем не менее они существуют и легитимны в сознании общества – это главная заслуга 90-х перед историей.
Как бы мы ни проклинали 90-е, какими бы ужасными они ни казались в нашем восприятии, свою историческую роль эти годы выполнили.
К сожалению, в 90-е перед властью не стояла задача обеспечить благополучие народа, перед ней стояла задача создать эти институты, с чем власть, как ни странно, справилась.
О формате культуры современной России
Сегодня вся страна живёт в формате постмодерна. Посмотрите, мы сейчас живём в стране, которая одновременно является и наследницей Российской империи, и наследницей Советского Союза, и глобалистской страной, и одновременно очень архаичной.
Часть страны ещё не вышла из XVII века.
Часть страны живёт в XXI веке – в постиндустриальном обществе, часть – в индустриальном обществе XX века, а отдельные территории ещё не вышли из XVII века. То есть мы живём в очень сложно устроенной, лоскутной стране, и такая лоскутность – это как раз характерный признак постмодерна.
О героях нашего времени
Я не считаю блогеров исчадием ада, не считаю, что блогосферу и новые коммуникации нужно выжечь напалмом и забыть о них навсегда, как о дурном сне. Нет. И в коммуникациях, и в соцетях есть и хорошее, и плохое, любое явление амбивалентно. Но я и не сторонник тех, кто представляет соцсети сплошным благом без недостатков. Я вижу в них тёмные стороны, опасные для современной культуры.
Если в 60-е годы главными культурными героями были физики и лирики, то герой нашего времени – блогер.
Если, например, в 60-е годы прошлого века главными культурными героями были «физики и лирики», в 80-е – ноющие интеллигенты, в 90-е – братки, то герой нашего времени – блогер. Именно в нём воплощается главная драма эпохи, которая состоит во взаимоотношениях онлайна и офлайна.
Драма в том, что мы в реальном мире начинаем жить по законам виртуального мира, которые созданы для иной среды, для иной системы отношений. И, когда мы начинаем в реальном мире жить по законам мира виртуального, мы разрушаем собственную культуру. Самое страшное, что легитимными становятся практики, до этого в культуре неприемлемые.
Например, ответственность человека за свои слова. В блогосфере мы за свои слова не отвечаем по определению. Скажем, мы можем дать человеку совет, после которого он погибнет, и не понесём за это никакой ответственности. Разумеется, это утрированный пример, но он делает ситуацию понятной.
Отсутствие института авторитета является краеугольным камнем для системы коммуникаций внутри блогосферы, но эта система не годится для нашей реальной жизни – в ней мы живём по иным законам.
Законы реального мира и социальных сетей отличаются друг от друга.
На этот счёт есть анекдотичный пример. Человек решил провести один день жизни так, как он живёт в соцсетях. Проснувшись поутру, он вышел в подъезд, позвонил соседу и рассказал ему о том, как спал. Другому соседу рассказал о том, что ел на завтрак. Вышел на улицу, поймал первого попавшегося человека – показал ему фотки своего котика. Пошёл по улице, увидел разговаривающих людей, встрял в беседу, высказал своё мнение о теме разговора и о каждом человеке. И так далее… В итоге свой день он закончил в психиатрической больнице.
Этот пример ярко иллюстрирует, насколько законы реального мира и социальных сетей отличаются друг от друга. И вот блогер, живущий и там и там, воплощающий в себе эту драму, – герой нашего времени в культурном смысле.
О бесполезности региональной идентичности
Носить футболку с названием своего региона ещё не значит жить по региональной идентичности, по стратегиям, которые составляют её суть. Так что вы можете носить что угодно с надписью «Урал», но не иметь к нему исключительно декоративное отношение.
На самом деле проблема региональной идентичности сегодня, во-первых, не самая важная, во-вторых, она точно такая же, как была, скажем, десять лет назад. Безусловно, региональные идентичности существуют, но латентно, не оказывая ровным счётом никакого влияния на нашу жизнь, поскольку не конвертируются в некий социальный капитал.
Региональная идентичность не оказывает никакого влияния на нашу жизнь, поскольку не конвертируется в социальный капитал.
Приведу пример, как региональная идентичность работала в эталонную эпоху, например в XVIII веке. Региональная идентичность – это идентичность по труду, то есть в ней есть некая сверхценность, через которую происходит самореализация человека. В уральской горнозаводской региональной идентичности это сверхценность труда, то есть человек самовыражался, самореализовывался через труд.
Человек труда благодаря устройству уральской горнозаводской державы мог выкупиться из неволи – стать свободным, мог добиться уважения социума, то есть добиться более выгодных, более статусных позиций. Есть немало примеров, как обычный рабочий человек добивался самых высоких постов, какие только возможны в Российской империи.
Вот взять усадьбу Расторгуевых-Харитоновых в Екатеринбурге – она связана с именем крепостного Григория Зотова, который благодаря своему, да, каторжному труду вырвался из крепостной зависимости и стал правителем Верх-Исетского завода, владельцем золотых приисков и так далее.
Сейчас Урал по-прежнему остаётся территорией горнозаводской региональной идентичности, но эта идентичность латентна. То есть сейчас через свой труд сложнее добиться каких-то высот. Причём это не обязательно должен быть промышленный труд, труд на заводе, главное, чтобы самореализация была через своё дело.
Сколько бы я ни говорил об уральской идентичности, это не значит, что я сторонник возрождения всех заводов и идеи поставить всех к станкам.
Вообще же, сколько бы я ни говорил об уральской идентичности, это не значит, что я сторонник возрождения всех заводов и идеи поставить всех к станкам. Мы всё же живём в XXI веке, и надо развиваться соответственно времени. Причём развиваться должны все направления, в том числе (но не только) индустриальное. Однако не надо забывать, что Урал до сих пор остаётся самой индустриализованной зоной планеты, а никакой постиндустриальный мир не может существовать без индустриального.
О писателях и нерве времени
Из всей русской классики я считаю наиболее сильным Льва Толстого. Если же говорить о XX веке, то с огромным и безусловным уважением отношусь и к Солженицыну, и к Шолохову, и к Распутину, но лично мне ближе по духу яростный Виктор Астафьев. Это не объективная оценка, а личный выбор.
Главное для писателя – ощущать нерв времени, суть эпохи. В этом отношении мне нравится Алексей Сальников, я считаю, что он написал очень сильный роман «Петровы в гриппе». Наверное, это единственный роман о современности, который сделан абсолютно адекватно современности. В формате обычного бытового реализма Сальников сказал очень важные вещи. В частности, своим романом он показал, что формируется некая новая этика.
Главное для писателя – ощущать нерв времени, суть эпохи.
Главная проблема современности – в переходе законов онлайна в офлайн. И роман Сальникова, как ни странно, именно об этом, хотя в нём даже слова «компьютер», кажется, нет, а его герои не сидят в соцсетях. Но Петровы в реальном мире существуют по тем законам, по которым мы с вами существуем в соцсетях. Сальников очень тонко и точно это почувствовал и блистательно отразил этот парадокс современной жизни. Я с Алексеем обсуждал эту интерпретацию, он очень удивился.