Чем и как живут уральские манси

Только представьте, в Свердловской области живут люди около 70 национальностей. Увы, но многие из них находятся сегодня в большой опасности – на грани исчезновения.

   

   

О том, как живут уральские манси и чем чревато отсутствие реальной помощи, мы говорим с заместителем председателя общественной организации «Общество по выживанию и социально-экономическому развитию народа манси» Зубайдой Щербак.

Кристина Шабунина, «АиФ-Урал»: Зубайда Ахатовна, Урал на протяжении веков был местом встречи разных народов – здесь пересекались дороги многих народностей, происходило смешение культур, традиций и языков. Увы, но многие из национальностей сегодня находятся в большой опасности – на грани исчезновения. Не так давно в Свердловской области приняли программу, оказывающую содействие в развитии малых народов, проживающих на территории региона. Это действительно большая помощь?

Зубайда Щербак: Ситуация на данный момент такая, что отдельно взятыми действиями, которые не носят системный характер, изменить ситуацию к лучшему невозможно. А принятая программа, увы, предусматривает именно это – некие разрозненные мероприятия. Удалённость мансийских поселений от крупных городов, их обособленное проживание требуют особого подхода, специально разработанных мер – и по социальной защите, и по их поддержке, и по развитию. Принятая сегодня программа проблем не решает и носит чисто декларативный характер. То есть приняли – и всё. Те вещи, которые прописаны отдельными строками, толчка развитию не дадут.

– А какие проблемы сегодня стоят перед уральскими манси?

– Главная проблема – отсутствие занятости. На данный момент из тех манси, что проживают на севере области – а это 110 человек, – только один трудоустроен. Повальная безработица! Женщины с детьми живут лишь на пособия, ну, иногда ягоды где-то продадут, кому-то что-то сошьют. Конечно, безделье развращает, и через некоторое время людям становится уже всё равно, они смиряются со своей участью. Есть семьи, кланы, которые были бы рады заняться деятельностью, приносящей реальный доход. Те, кто сегодня оканчивает школу и куда-то уезжает, в итоге всё равно к себе возвращаются и пополняют ряды тех, кто ничем не занят.

Наша общественная организация вносила предложения именно такого, хозяйственного характера, способствующего развитию деятельности. Да, в это придётся вкладывать деньги. Но, может, чем разбрасываться на какие-то мелкие мероприятия, которые по большому счёту результатов весомых не дадут, стоит вложить деньги в развитие конкретного вида деятельности? Который бы вовлёк манси в производство – тех же самых сувениров, продуктов… А сегодня что? Мы действительно стремимся к развитию? Или просто хотим законсервировать ситуацию – вот как есть, так пусть и останется?

   

   

Повисли где-то между

– Ощущение такое, что те, кто писал программу, и представления-то никакого не имеют о народе манси.

– Когда собирается рабочая группа по решению социально-экономических проблем манси, её работа в большинстве случаев превращается в некую такую говорильню. Естественно, почти никто из коллег не бывал в мансийских поселениях, они не знают реалий их жизни, быта, традиций. Мы уже вырастили пару поколений манси, настроенных иждивенчески. Людей, которые и от корней своих оторвались, и к цивилизации не пристали. Они повисли где-то между. Возможно, корень проблем в том, что люди просто не уверены в завтрашнем дне.

– В чём важность сохранения их культуры – в таком глобальном плане?

– Я каждый раз об этом говорю, что, к счастью, обычаи, традиции и язык у наших манси сохранились в том виде, в каком были изначально. Почему, допустим, венгры приезжают изучать мансийский язык именно к нам? Да потому, что здесь тот правильный, исторически сложившийся язык. И традиции, и бытовые вещи – они ещё есть, сохранились, и терять их нельзя. Казалось бы, ну, исчезнут, что такого? Но так и мир потихоньку обнищает. У нас и так ежедневно исчезают языки и народы.

Поселения манси на севере Свердловской области – их естественная, исконная среда обитания, они всегда тут жили – это их земля. Раньше манси больше было, и жили они очень даже хорошо, имели оленей, стада. В советское и постсоветское время манси были загнаны в некую такую искусственную среду, и оленеводство как основной источник их жизнеобеспечения исчезло. Это утрата невосполнимая! Сейчас нет ни одного представителя манси, кто бы знал, как управляться с оленями.

Не видят угрозы

– К проблемам манси нередко относятся скептически. Дескать, жили себе веками – так, может, не стоит и вмешиваться?

– Мир развивается, и оторвать манси от контактов с цивилизацией не получается. Почему, когда речь заходит о манси, слышишь: «Давайте не будем им мешать»? Как жили, дескать, так и пусть живут. Но они уже давно так не живут, уже давно реалии жизни поменялись! Они живут в 21 веке, как и мы, и им так же нужны средства связи, транспорт, обучение. Во всём нужен разумный баланс. За опытом можно обратиться к нашим соседним регионам – они решают эти проблемы, находят компромиссные решения.

– Что, на ваш взгляд, мешает оказывать реальную, а не декларативную помощь?

– Всё всегда упирается в финансирование. Возможно, сказывается и недоработанность законодательной базы. Законы есть, но они не действуют. И третье: власти понимают, что исчезновение народа – это проблема, но они не смотрят на неё как на угрожающую. Не видят угрозы, которая приведёт к исчезновению, деградации. А ведь эти вещи страшны именно своими тенденциями.

Смотрите также:

• Уральских манси из Ушмы оставили без транспортного сообщения →
• Уходящий народ. Почему уральские манси сжигают мосты? →
• Средний Урал может потерять манси →