На Среднем Урале эпидемия ВИЧ-инфекции

О подводной части айсберга, «террористах» и людях, живущих с ВИЧ, мы беседуем с главным врачом Свердловского областного центра профилактики и борьбы со СПИД Анжеликой Подымовой.

   

   

Не дать шанс

Рада Боженко, «АиФ-Урал»: Анжелика Сергеевна, возможно ли спрогнозировать развитие эпидемического процесса ВИЧ-инфекции?

Анжелика Подымова: В мировом сообществе есть две модели развития эпидемии и определённые схемы расчётов. Вариант первый: расчёт ведётся в зависимости от того, сколько людей будет охвачено терапией. В странах третьего мира сегодня, в отличие от Европы, России и стран СНГ, идёт снижение заболеваемости и смертности от ВИЧ-инфекции. Там охват терапией очень высок. Это даёт возможность человеку сохранить качество жизни, получив вирусную нагрузку 0. Что это значит? Вируса в биологической жидкости – крови, сперме – нет, соответственно исключается риск инфицирования полового парт­нёра или, если человек ещё не избавился от наркозависимости, «партнёра» по рискованному поведению. Поэтому мировое сообщество придерживается принципа «лечение как профилактика».

Для стран же Европы и России важно ВЫЯВЛЕНИЕ и лечение как профилактика. И тут уместно поговорить о втором варианте расчёта, основанном на подводной части айсберга, тех источниках инфекции, о которых мы не знаем. Это не только группы риска, которые не обследуются. К сожалению, мы не всегда ассоциируем своё поведение с риском заражения. Сейчас ВИЧ-инфекция поражает средний возраст. А когда человек получает «портфель», семью, детей, он забывает, что там было в студенчестве, в то время, когда он был «в поиске» или всего один раз, например, в студенческой компании попробовал наркотик.

– Прячем скелеты в шкафу?

– Конечно. Но как бы мы их ни прятали, принять для себя трудное решение пройти тестирование на ВИЧ необходимо. «Кто виноват» – обсуждать бессмысленно. А вот «что делать» – мы знаем. Мы можем помочь, и сам себе (а также семье, детям) человек может помочь. Быть в неведении – самое страшное. Медицина шагнула настолько далеко вперёд в плане диагностики и лекарственного обеспечения, что можно сохранить качество жизни, можно родить здоровых детей. И потом лучше управлять своей жизнью самому. Согласитесь, страшно и смешно одновременно, если бы жизнью человека управлял крошечный вирус. Сегодня мы можем взять его под контроль, но… нужно желание человека жить.

Если не принимать препараты, из ВИЧ-инфекции возникнет СПИД. Тогда как человек, принимающий лечение, на уровне ВИЧ-инфекции (бессимптомной!) может прожить столько, сколько Богом отведено. Отказ от терапии – это грибковые, паразитарные заболевания, пневмония и, самое страшное, туберкулёз. Практически каждый второй умирающий на стадии СПИДа погибает от туберкулёза. Вот, что обидно. Ведь, повторюсь, принимая таблетки, человек может планировать свою жизнь. Мировое сообщество сейчас отходит от термина «ВИЧ-инфицированный», речь теперь идёт о «людях, живущих с ВИЧ-инфекцией».    

   

А эпидемия… Она есть. В регионе зарегистрировано больше 80 тысяч случаев ВИЧ-инфекции, подводная часть айсберга – примерно 300 тысяч. Раннее выявление – это шанс либо начать терапию, либо подконтрольно к ней идти. Но, к сожалению, 30% случаев ВИЧ-инфекции выявляются в стадии тяжёлых вторичных заболеваний.

Ложное табу

– Необходимость лечения ради жизни кажется настолько очевидной, что агрессия в отношении терапии и тестирования вызывает недоумение. Почему возникают такие настроения?

– Агрессия – это всегда либо невежество, либо страх. Когда мы узнаем об этих людях, то оказывается, что бОльшая часть из них либо потеряли родственника, либо сами связаны с этой инфекцией. И пытаются её отрицать. Но отрицание для себя – одно дело. Пропаганда отрицания, которая ставит под угрозу жизнь беременных женщин и их будущих детей, семей, – это уже, извините, сродни преступлению. За которое эти люди не несут никакой ответственности.

Этих людей мы называем СПИД-диссидентами. Но я склонна называть их СПИД-террористами. К сожалению, юридическая оценка их деятельности в России ещё не дана. И это меня очень тревожит.

– Почему «отравленные семена» находят благодатную почву?

– Потому, что помимо страха, на людей влияет какое-то ложное табу на тему ВИЧ-инфекции. О ней стараются не говорить, как, например, и о смерти или сексе. Все пытаются не соотносить ВИЧ-инфекцию с собой или своими родственниками. Но дело в том, что сегодня это касается каждого! Если не лично тебя, то родственника, друга, знакомого.

К сожалению, далеко не всегда люди бегут к врачу, чтобы услышать профессионала. Проще ведь войти в ночи в Интернет, найти СПИД-диссидентов и вместе с ними сказать: «Да, у меня этого нет, я про это забыл». Но «забыл» ровно до той поры, пока не попал в реанимацию. Но тогда мы не можем помочь, потому что поздно.

– СПИД-диссиденты чаще всего выбирают в качестве своей «аудитории» беременных женщин. Пользуются их уязвимостью?

– Это благодатная для них «почва». Состояние беременности психоэмоционально, действительно, очень уязвимо. Всё плохое организм женщины в это время отторгает. В том числе ВИЧ-инфекцию. «Лучше про неё забыть, у меня её нет». Но, когда СПИД-диссиденты ведут беременную женщину к отказу от химиопрофилактики, не у них остаётся ВИЧ-инфицированный ребёнок и не у них на руках он погибает. Эти люди пользуются тем, что у нас нет перинатального права. Только мать под воздействием СПИД-диссидентов или из-за собственного невежества принимает решение за себя и за своего будущего ребёнка, пока он ещё не родился.

У нас в регионе родилось 15 тысяч детей от ВИЧ-инфицированных мам, и всего 3% из них инфицированы. Это детки тех мам, которые отказались от химиопрофилактики.

– Почему до сих пор нет тотального тестированя?

– Уверена, что сегодня ради сохранения жизни людей необходимо ввести так называемое уведомительное тестирование. Но эта мысль популярностью не пользуется, и тестирование у нас остаётся, к сожалению, добровольным. В том числе среди групп риска. Это прописано в российском законодательстве. Но в условиях эпидемии, когда речь идёт об угрозе национальной безопасности, этого мало.

Смотрите также:

• ВИЧ-положительным уральцам нужны не «обнимашки», а поддержка →
• Почему ВИЧ-инфицированная уралочка живет с «открытым лицом» →
• Как на Среднем Урале остановить охоту на ведьм →