«Рашн-деревяшн». Музыкант Евгений Ханчин о роке, попсе и вкусах уральцев

Единственные на Урале

Ольга Маслова, «АиФ-Урал»: Евгений, мне всегда было интересно, как вашему коллективу удалось «достучаться» до слушателя? Надо признать, что синтез народного инструмента и музыкального эксперимента – достаточно необычное явление. Наверняка не всякому слушателю такой формат понятен?

Евгений Ханчин: На самом деле мы еще не до конца достучались! Как раз вся наша творческая жизнь и есть этот процесс «стучания» в сердца и души, процесс доказывания, что такая экспериментальная музыка, как наша, имеет право на существование, что это здорово, интересно. Для этого мы используем все, как говорится, легальные методы, и прежде всего это наша многогранность, ведь камень изумруд очень многогранен. Благодаря этому мы можем участвовать во всех музыкальных проектах, каких только захотим: с джазменами пытаемся говорить на языке джаза, с рокерами – на языке рока – пытаемся быть в теме. У нас есть совместные проекты с солистами оперы, с народными ансамблями, мы играем в спектаклях Свердловской музкомедии. Но это не значит, что наша группа просто подражает.

От каждого направления мы берем что-то для себя, развиваем это в своем коллективе и включаем в программы. Та же наша общая программа с «Чайфом» не прошла бесследно, где-то что-то осталось, зацепилось и пошло, пошло! В каждом таком сотрудничестве мы всегда обязательно что-то ищем. Так и получается наш непередаваемый стиль. Кто-то говорит, что это эстетский коктейль, кто-то говорит, что это гремучая смесь классики, рока и народных инструментов, мы же свое направление называем «рашн-деревяшн». У нас экологически чистые инструменты, у нас позитивная музыка, и мы хотим все это сохранить, развить и показать публике!

– Расскажите, что за путь предшествовал такому необычайному музыкальному формату, каким известен «Изумруд»? Что была за потребность в душе – создание этого уникального направления?

– Ничего не стоит на месте – все развивается: и инструменты, и потребности, и умение музыкантов передать свои чувства публике. Если вспомнить, то в самом начале мы были коллективом, который играл лишь классику и народную музыку. А теперь? Мы все окончили консерваторию и долгое время варились в академической среде, где по наставлению наших преподавателей одно произведение можно было играть только так, а другое – вот так. Но потом нам стало тесно. Мы задались вопросом: почему мы должны играть только то, что играли и пятьдесят, и шестьдесят лет назад, только потому, что это все написано в учебниках? Правда, «орудия труда» свои менять не стали… Это мы понимаем, что инструменты, на которых мы играем, потрясающие, а вот молодежь на них не смотрит. Ну, как можно смотреть с интересом на какую-то домру с балалайкой? А хотелось, чтобы смотрели… И не только смотрели! Может быть, еще и сами учиться пошли под новым впечатлением!

Сегодня народные инструменты, так же как и современные, дают массу возможностей для импровизации в различнейших направлениях. Есть ведь исполнение не только, условно говоря, сопровождающее хор старушек… Оказывается, на этих инструментах можно играть зажигательное фламенко, джазовые импровизации, а при современной подзвучке эти инструменты могут звучать и похлеще соло-гитары. К слову, на Урале мы чуть ли не единственные, кто серьезно такими экспериментами занялся. Важную роль в этом движении играет каждый наш музыкант – каждый подстегивает другого, не дает успокоиться, застояться.

«Не переигрываем – создаем свое»

– Вы сами говорили, что молодые люди не смотрят на те же балалайки, но ведь вам как-то удалось, может и частично, но разрушить этот барьер – между сознанием слушателя и серьезным восприятием народных инструментов?

– Самая большая для нас проблема, которая осталась и сейчас, – это именно выход на эту аудиторию, на молодых людей. Где-то, конечно, молодежи случайно попадаются записи, но чаще это случается так: мы приезжаем на какой-нибудь рок или джаз-фестиваль, сейчас, слава Богу, их достаточно много… Приезжаем на фестиваль, нас объявляют как группу «Изумруд», мы выходим со своими народными инструментами, и тут народ сразу начинает морщиться, люди думают, что сейчас будет какая-то лажа или фигня, но пока никто не уходит! Вот нам, главное, успеть поймать этот момент, успеть начать играть, пока слушатели здесь! В этом плане, конечно, наше название, несмотря на то, что мы с ним «родились», нам мешает… И уже после того, как мы сыграли первую композицию, у людей наблюдается совсем другая реакция, начинается прямое общение с публикой. После концерта даже подходят и покупают наши диски, а это значит, что нам удалось добраться до их души!

Напомню, что наш репертуар составляют не только классика и народные мотивы, но и наши авторские композиции и переработки известных современных произведений. К слову о переработках, мы никогда не делаем идентичных переложений. Например, никогда не переигрываем просто по нотам на народных инструментах ту же «Нирвану», потому что это верх пошлости, который только может быть. Мы создаем свое полноценное музыкальное отношение к композиции, мы плачем или радуемся вместе с нашими инструментами, сопереживаем или ликуем. Получается, что у нас выходит не кавер-версия, а какая-то своя композиция, в которую мы душу вкладываем. Люди это тоже понимают…

– Кстати, на «Усадьбе Jazz» «Нирвану» вы отыграли просто потрясающе!

– К сожалению, на «Усадьбе» из-за технической неполадки у нас сильно сократилось время выступления… Мы должны были выступать час, а в итоге нас попросили сократить программу до сорока минут, поэтому пришлось «выкинуть» из концерта самые мощные, душевные композиции. Упор решили делать на более драйвовые. Возможно, мы были не правы, и нужно было поступить наоборот или как-то попытаться уравновесить, но это так внезапно случилось! Вопрос надо было уложить очень быстро и что-то все-таки вычеркнуть. Конечно, жаль, что не удалось показать другую «грань» «Изумруда», не прячась за драйвом и веселухой. Не удалось показать что-то более глубокое.

Рок исчез?

– Безусловно, радует наличие такого коллектива, как «Изумруд», у нас на Урале, но все-таки чаще молодые люди не желают отдавать много времени на творческий путь – все хотят поскорее получить славу, деньги… Получается, что трудиться над собой и своими произведениями не в почете?

– Что делать, век такой торопливый… Серьезное занятие музыкой не всегда значит, что тут же ты получишь гору купюр. Наверное, современным ребятам хочется как-то и финансово реализоваться, а не только творчески. Но в то же время я знаю молодые коллективы, которые очень стараются, которые не ищут легких путей. Конечно, к этим самым легким дорожкам толкает и спрос населения. Наверное, ни для кого не секрет, что в процентном соотношении среди слушателей тот же Стас Михайлов очень популярен или, скажем, шансон, который постоянно крутят на радио. Ведь это все не просто так. Когда есть такой спрос, значит, будут появляться такие исполнители и музыканты. Да к тому же эти направления сегодня достаточно сильно «облагорожены» хорошим звуком и качественной аппаратурой. И даже хорошие музыканты в этом во всем участвуют, а мне всегда казалось, ну как так можно? Даже у нас в Екатеринбурге я знаю людей, великолепных, условно, рок-музыкантов, джаз-музыкантов, которые ради финансового благополучия играют, скажем, в шансон-направлении. Но и их понять можно, деньги ведь идут, а им надо кормить семьи. Что тут сказать? Данность нашего времени.

Вот еще такой момент, который подмечают многие местные музыканты: почему в Екатеринбурге, который был одной из столиц рока, вдруг пропал этот самый рок? Почему в конце 80-х, начале и середине 90-х по главным телеканалам страны рок-группы просто гремели, а потом на их место почему-то пришла попса и никуда не уходит… Ведь сейчас даже нашего любимого и дорогого «Чайфа» редко когда увидишь по ТВ. Да, Познер может взять Шахрина к себе в передачу как умного человека, да, где-то они у Урганта засветятся - и все!

Тут, наверное, в некотором роде и вина самих рокеров – проморгали. Пока рок-музыканты думали, что их размаха души хватит на многое, та же попса, которая начиналась с трех аккордов, активно нанимала стилистов, имиджмейкеров, продюсеров и еще кучу персонала. Все эти люди вмиг превратили попсу в привлекательную картинку, а многим людям часто она и важна! Попса стала неким продуктом, который отлично продается, а настоящие музыканты остались в стороне.

– Помнится и в нашей Свердловской филармонии мне жаловались на то, что по телевизору не найти концертов классики, тогда как для многих телевизор является единственным источником информации в широком понимании слова…

– Это всё правда, и это всё очень печалит. Ну, а как? Вы посмотрите, концерты филармонической музыки у нас показывают в два часа ночи! И это в лучшем случае. Часто не показывают вообще ничего. Просто такие телевизионные концерты не подпадают под нужный формат, вот и все! У нас население уже просто подсажено на определенные фильмы, на определенную музыку, на определенные передачи, и ему уже ничего не надо. А раз все вышеперечисленное идет в то время, когда все у экранов, – это все деньги, которых концерт филармонической музыки не принесет. В то же время мы знаем, что где-нибудь в той же пресловутой загранице существует масса радиоволн и джазовой, и классической музыки, и телевидение не отстает. Зато мы любим говорить про прогнившую Европу…

Силой ничего не решить

– Вот это засилье попсы уже некая потребность. Почему уральцы все-таки так тянутся к этому «искусству»?

– Потому что оно стало частью нашей жизни, обросло гламуром и другими приятными глазу оттенками, приоделось в качество. Существуют некие законы, которые говорят о том, что ухо человека привыкло к определенному формату звучания. Ведь формат - это не то, что нам обычно говорят, – это не только определенные песни, разделенные по жанрам. Вот садится человек в автомобиль, тыкает в магнитолу, и вот этот вот формат, определенные децибелы, привычные ему, его уху, начинают литься из колонок, не вызывая никаких резонансов. И в этот привычный, «бездумный» формат, к сожалению, не укладываются ни рок, ни классика, ни народная, ни экспериментальная. Вот удобнее слушать попсу и все тут!

– Наверное, к этому подталкивает и образ жизни?

– У нас общество потребления. Мы, сами того не понимая, уже давно превратились, благодаря всем этим супермаркетам и торговым центрам, в человека потребления. Мы покупаем тоннами то, что нам, может, уже и не надо, а жить без этого потребления, выходит, не можем. Вся наша жизнь на это запрограммирована. Не знаю, правильно ли будет возвращаться назад? Мы действительно привыкли к этому комфорту. Привыкли, что все рядом и ни о чем не надо заботиться: зашел ты в этот торговый центр, и все здесь есть – и киношка с попкорном, и магазины с одеждой, и детские площадки. Так и музыка… Если попсу фоном можно пустить, то классическую музыку – нет. В нее нужно вникать, вслушиваться, чувствовать, «работать» душой.

– Можно как-то повернуть эту ситуацию вспять?

– Но ведь, посмотрите, на фестивале «Усадьба Jazz» было около 10 000 человек разных возрастов! Это не максимальное большинство, конечно, но, все-таки какие-то процессы идут? Надо сказать, что и на наш коллектив ходят, мы стали востребованы – это просто замечательно. У нас этот год гораздо более востребован, чем предыдущий, и предыдущий был более востребованный, чем год до него. И если в прошлом и позапрошлом году мы больше были за границей, то сейчас нам очень нравиться ездить по России. Мы путешествуем по таким прекрасным городам, как Чебоксары, Москва, Сочи, ездили по Золотому Кольцу – всего не перечислить.

– Хотелось бы знать ваше мнение вот по какому вопросу: у нас в стране появилась группа людей, которая считает, что вправе диктовать людям, что им слушать, а что нет. Они срывают концерты, нападают на музыкантов и их поклонников. Как вы к этому относитесь?

– Это ужасно! Я даже знаю фамилии этих людей, и самое для меня страшное – часть из них сидит у власти. Конечно, такие действия просто недопустимы! У них, наверное, благие идеи, но правильнее бороться с пошлостью, если они это имеют в виду, не запретами и не насильственными акциями, а созданием альтернативы – хорошей музыки! Я знаю, что очень многие поддерживают это, где-то незаконное направление, но я не среди этих людей. В итоге такие запреты приводят к тому, что будет запрещено все – вся музыка! Мы же проходили это все… Ну, не бывает полузапретов – уцепятся за одно и похоронят всё. И будет у нас только одна какая-то музыка, имеющая право на существование, один официальный телеканал и так далее. Должен быть баланс!