В Европе российские ледовых дел мастера на особом счету. В чём зарубежные скульпторы проигрывают нашим соотечественникам? Об этом, в частности, мы говорим с известным уральским скульптором Александром Савиновым.
Малахитовый узор
– Александр, не так давно вы вернулись с Международного фестиваля «Снег и лёд», который проходил в Москве. Какую работу там представили?
– По условиям фестиваля каждый участник должен был сделать гигантского снеговика и фигуру, которая бы отражала колорит его страны, его региона. Мы с Марией Ваваевой и Николаем Блащиком вырезали изо льда Хозяйку Медной горы и поняли, что не ошиблись с выбором. У нас на Урале этого персонажа сказов Павла Бажова знают все, от мала до велика. А в Москве её узнавали в основном люди старшего поколения, а подростки принимали за Снегурочку, за Снежную королеву. Сказы Бажова они не знают, я вам больше скажу, некоторые даже не знают, где Урал находится. Печально, но факт.
– Сколько времени вам понадобилось, чтобы вырезать скульптуру?
– Над Хозяйкой Медной горы мы работали пять дней. Помимо самой героини нужно было вырезать арку, ящерку. На всё про всё ушло около 35 блоков льда – это примерно четыре куба. Лёд, кстати, был превосходный, но не местный – в фестивале участвовало 20 команд, и такого количества качественного, прозрачного льда в относительно тёплой столице не найти. Строительный материал привозили в том числе, знаю, с Урала. К слову, когда в начале декабря мы начали выполнять заказы на ледовые скульптуры в Екатеринбурге и ряде городов области, лёд на местных водоёмах был ещё сантиметров пять (до 15 сантиметров он вырос только к 15 декабря), поэтому нам привозили материал из Тюмени.
С погодой в этом году в Москве нам повезло, один день только «порадовал» дождём, который частично смыл узоры, но мы их быстро восстановили. В остальные дни температура воздуха держалась на уровне минус 5–10 градусов – идеальные условия для работы со льдом: он и пластичным был, и в то же время детали схватывались хорошо. При слишком тёплой погоде скульптуры, понятно, подтаивают, а при более низких температурах лёд «трещит», становится хрупким и колким.
Фигуру и арку мы выпиливали из кубов льда, сложенных в «стенки» три метра высотой. Правда, у Хозяйки голову вырезали отдельно внизу, а потом монтировали. Выпиливали электропилой, а потом более тонкую работу выполняли стамесками, «зубатками», «уголком», фрезой. Фрезой, например, как раз «рисовали» малахитовый узор.
Снег «настреляли»
– Снег в Москве зимой ещё больший дефицит, чем лёд. Где участники фестиваля брали материал для снеговиков?
– С этим всё гораздо проще, за ночь большое количество материала для команд набросали снежной пушкой, утром его закинули в опалубку, утрамбовали, за несколько дней он хорошо смерзся, и уже можно было с этим большим кубом три на три метра плюс три с половиной в высоту работать. Начали мы с того, что баллончиком с краской наметили на кубе общую форму, потом отсекли всё лишнее лопатой и электропилой, а фигуру снеговика уже доводили до ума стамесками, сапёрными лопатками и тёрочками. «Пушечный» снег несколько отличается от натурального, он более плотный и лопатой практически не рубится, только электропилой.
Сейчас все фестивальные работы выставлены на Пушкинской набережной, экспонироваться они будут до 28 февраля.
– Лёд и снег – сезонные материалы. В остальное время года вы работаете с другими. Какой предпочитаете?
– Я работаю практически со всеми материалами – с песком, сеном, деревом, глиной, металлом, камнем… Каждый материал уникален, интересен по-своему, у каждого свои свойства и технологические возможности. То, что ты делаешь изо льда, никогда не сможешь сделать в песке; то, что в песке, не сможешь сделать в металле и так далее. Лёд – это ажур, воздушность, хрустальность. Песок – это горака: тут, как ни крути, основание всё равно будет широким, иначе всё рассыпется. Керамика – это плавные, обтекаемые линии. Дерево – это ажурная, но плотная, крепкая конструкция. Камень – это опора, его глубоко не режут.
А работа со снегом и льдом, да, имеет свою сезонность. Хотя первые заказы появляются ещё до наступления календарной зимы. В прошлом году, к примеру, из Германии к нам поступил заказ в ноябре. Из России там в Берлине и Роверсхагене работали 25 мастеров. Я 20 дней провёл в Роверсхагене (к слову, каждые пять дней мы сдавали тест на коронавирусную инфекцию), где мы вырезали ледовые фигуры на тему немецких сказок – это был коммерческий проект.
Лёд – в коробках из Польши
– А в Германии откуда лёд?
– Его там нет, конечно, поэтому искусственный лёд нам привозили из Польши – большие и маленькие блоки, каждый из которых был педантично упакован в коробку. Что интересно, помимо прозрачного, там был цветной лёд: матовый, молочный, белый, красный, жёлтый, синий, чёрный… Выбираешь нужный цвет и работаешь. Но я не люблю цветной лёд – это то же самое, что снег красить. Мне кажется, цветной лёд простит скульптурную композицию. Я работал над сюжетом одной из сказок, вырезал девушку, трёх гномов и поляну с клубникой, которую гномы для своей гостьи разбрасывали. Так вот, цветной лёд я использовал только для клубники – она в моей композиции красная.
– Россиян пригласили в коммерческие проекты Германии. Возникает вопрос – поближе мастеров не нашлось?
– В Европе скульпторов, работающих со льдом, немного, но они, конечно, есть. Другое дело, что там российские мастера особенно ценятся. Дело в том, что в России крепкая, хорошая школа. Скульпторы имеют в анамнезе полный цикл академического образования, начиная с художественной школы и заканчивая академией или университетом. У зарубежных мастеров нет такой мощной классической базы.
