Африка поёт «Рябинушку». Уральский хор полюбили во всём мире

20 июля Уральский народный хор отметил свой 80-летний юбилей. Праздник совпал с возвращением из гастрольного тура, который был организован в рамках федеральной программы «Мы – Россия». Артисты познакомили с уральскими напевами северные города, такие как Мурманск и Петрозаводск. При этом руководитель Уральского народного хора Николай Зайцев признался, что принимает в коллектив далеко не всех талантливых артистов. Подробности – в материале aif.ural.

Специфика звука

Дарья Попович: — Николай Вячеславович, как вы понимаете, что человек подходит для того, чтобы выступать в вашем коллективе?

Николай Зайцев: — Хор – это большой организм, куда входит хоровая танцевально-оркестровая группа как жанр. В нашем хоре больше 70 артистов. Это только артистический состав. Наше выступление – целое действо. Это синтез, взаимодействие. Мы не любительское искусство – к нам приходят выпускники колледжей, училищ, а также выпускники высшего звена. Отбор проходит практически каждый год. Человек должен понимать, что он пытается влиться в коллектив, имеющий свои традициии.

Иногда слушаешь и понимаешь, что у человека очень хороший голос, но по манере он не подходит для нашего коллектива. У нас своя специфика звучания слов, даже своё особое формирование согласных и гласных звуков. Определённые диалектные особенности тоже используются. Поэтому не каждый может пройти конкурс в Уральский народный хор. Произведения, которые мы исполняем, очень сложны и требуют профессионального владения музыкальным инструментом и голосом.

- Почему современные артисты хотят исполнять песни в народном жанре, а не, скажем, пробовать новые направления?

- Люди не случайно выбирают свою профессию. Бывают такие случаи, когда молодёжь, сомневаясь, куда идти поступать, приходит на наш концерт и решает поступать на факультет, связанный с народным искусством. У нас есть два человека, которые после концерта решили поступать в училище Чайковского в Екатеринбурге. И связать свою судьбу с УНХ. Эти двое у нас сейчас работают.

Трудность перевода

- Как вы пополняете репертуар?

- Мы сотрудничаем с Центром традиционной культуры народов Среднего Урала. Я сам ездил в экспедицию, был в трёх сёлах: Верхний, Средний и Нижний Катарачи – это Талицкий район Свердловской области. Уникальные певческие сёла! И, кстати, первые исполнители Уральского народного хора были оттуда.

Я записывал произведения, общаясь с традиционными носителями. Живой пример тому — Андрей Галактионович Погадаев. Ему 93 года, и он помнит основателя УНХ. Этот основатель, Лев Львович Хрисиансон тоже записывал народные песни. Ты слушаешь диалектные особенности, это фактура. Кроме того, эти люди живут в своей мифологической системе. Например, спрашиваешь: "А вы видели летунов или домового?" И тебе говорят: «Да, конечно. Он жил здесь. С того дома он вылетал».

Затем ты должен аранжировать и отобрать только хорошее. Правда, мы занимаемся не научной деятельностью, а только сценической. На следующем этапе нужно сделать музыкальную обработку, придумать хореографию. Это целое изыскание.

Мы также  сотрудничаем с композиторами и поэтами, которые пишут в народной стилистике. Это отдельная тема. Многие присылают нам свои стихи. Но мы их не берём: часто современные авторы выражают свои внутренние переживания, которые понятны только им самим.

Народное искусство – это то, что болит в душе у всех. Это должно  быть понятно для всех. Например, когда солистка исполняет: «Скажи, скажи, когда вернёшься»? Есть произведения сегодняшние, мегапопулярные, но ты не понимаешь текст. А есть такие, в которых ты можешь себя ощутить. Очень было популярно одно произведение. Я думал: почему все пели – «под грустный дэнс». Ведь вроде бы в этом произведении было совсем ничего не понятно. А там было: «Я оттанцую всю свою боль». И все это понимают. Или ты поёшь: «Пока плачет Богородица, моя Родина жива». Мы не делаем штампы, мы интерпретируем то, что внутренне задевает, что внутренне поётся. «Белым снегом» - рыдает весь зал. «Я ждала тебя, звала тебя» – это понятно каждому человеку.

Чтобы сделать один номер, нужно пройти большой путь: изучение, создание, введение в коллектив и показ. Спланировать на годы вперёд невозможно. Мы здесь создаём уникальное. Наш продукт единственный не только в России, но и в мире.

- Вы сказали, что Уральский народный хор имеет свои традиции. В чём они выражаются?

- Хор возник в 1943 году. Это было не самое лёгкое время для нашей страны. Создавался хор специально, чтобы сохранить наше национальное искусство, как написано в одном документе, который недавно рассекретили. Хор создали, чтобы каждый мог соприкоснуться с народной уральской песней и пляской. Так начала закладываться история УНХ. Первые исполнители были из села Покровское и Измоденово, Катарачи. Это обычные жители, которые обладали певческим талантом и талантом танца. Раньше то, что теперь называют кастинги, называлось «смотры». Выбирали лучших исполнителей. И уже с 1947 года хор набирает обороты, исполняет произведения народного жанра, авторские произведения в народной манере. Артисты занимаются уникальной хореографией, лексикой. Появляются руководители, начинаются гастроли. Первые гастроли проходили в разных регионах, не только на Урале. Первые концерты были, конечно, для участников Великой Отечественной войны – для тех, кто воевал. С тех пор Уральский народный хор побывал в 50 странах мира. Он ездил даже туда, куда не могли попасть известные советские артисты. Это единственный коллектив, который был в Чернобыле, вблизи реактора. У нас есть ветераны, которые там были.

Наивные дети

- Какие зарубежные гастроли вам больше всего запомнились?

- Во Франции нас изумительно принимали, потому что там были огромные волны эмиграции. Понятно, что первая волна эмиграции – их уже нет, но вторая и третья есть. Это уникально, когда в зал приходят иностранцы: для них хореография более интересна, потому что это язык тела. А когда потомок Трубецких вышел на сцену и взял в руки балалайку, весь зал запел «Катюшу»...

Но так было с публикой, которая хоть каким-то образом знает русскую культуру. Другое дело – Республика Эритрея в Африке. Когда мы ехали туда, переживали: это совсем другой континент. У них другая основа, менталитет, характеры. Как они воспримут наши песни? Мы выступали в здании бывшего итальянского театра в крупном городе. Я добавил минимум лирики: дуэт (первая любовь мужчины и женщины) и «Под окном черёмуха колышется».

И, надо сказать, эти люди – как наивные дети. А детям или нравится, или не нравится. И они приняли лирические произведения даже больше, чем  эмоциональные танцы. Я этого не ожидал: лирика более свойственна для уральской и русской культуры в целом. У нас было в Африке три концертных выступления, зал был заполнен до отказа. И каждый наш номер воспринимался настолько эмоционально, что все танцевали.