«Чем меньше письменности, но больше словесной, слуховой тактильности, тем успешнее образование», – уверен директор физико-математического лицея № 31 Челябинска, заслуженный учитель России Александр Попов.
Держат оборону
«31-й лицей – побратим Брестской крепости» – написано над главным входом в образовательное учреждение.
Александр Попов: Во время службы в армии, когда нас, новобранцев, везли на поезде с Урала в Прибалтику, я читал Бориса Васильева и влюбился в него. Люблю до сих пор. Его «В списках не значился» – гениальное произведение, прочитанное мной не раз. И мне хотелось, чтобы дети понимали – Брестский подвиг особый, и нам всем в сердце нужно носить Брест. Поэтому я договорился с мэром Бреста, с местным лицеем, и они приняли наших учеников с учителем. 22 июня в четыре часа утра в Брестской крепости прошла традиционная военно-историческая реконструкция событий 1941 года – дети были потрясены. Они привезли на Урал, в лицей брестскую землю… На уроках литературы и истории мы будем более углублённо изучать оборону Брестской крепости. И нескромно считать себя Брестской крепостью образования.
Рада Боженко, «АиФ-Урал»: Держите оборону?
– А как же. На днях был опубликован список двухсот лучших российских школ по конкурентоспособности выпускников, лицей № 31 в нём на третьем месте. Наши выпускники учатся в ведущих российских вузах, в арсенале наших учеников мировое «золото» по математике, физике, информатике, экономике, мировое «серебро» – по химии, «бронза» – по лингвистике, астрономии… Вот только чиновникам от образования это не нужно, они другим заняты. Между тем в царское время один из министров обороны сказал, что часть денег, выделенных на армию, нужно отдать образованию, потому что стране нужны грамотные солдаты. Один раз при царе такое было. Может, я не всё знаю, но мне нравится Анатолий Васильевич Луначарский (с 1917 по 1929 год -нарком просвещения РСФСР. – Ред.) – любуюсь этим грамотным человеком. А потом я не видел личностей в руководстве образования.
Наш же лицей живёт благодаря Андрею Николаевичу Колмогорову – под руководством этого великого математика была проведена реформа математического образования, и в 1963 году был подписан указ о создании физико-математических школ.
– Александр Евгеньевич, когда, на ваш взгляд, было золотое время образования?
– По большому счёту, оно всегда золотое, ведь талант детей не иссякает. А вообще, золотыми для образования были 90-е годы прошлого столетия – тогда никто не лез в образование, потому что чиновникам было не до этого. Мы тогда очень спокойно работали. Именно в 90-е годы, ровно 25 лет назад, наши ученики взяли два первых «золота» – по математике и физике – на мировом первенстве.
Учитель во дворе
– Вы процитировали греков: образование – это «из уст в уста, минуя письменность». Как вы это видите?
– К примеру, я придумал, чтобы на педсоветах учителя демонстрировали уроки-блицы – тему урока они должны дать за пять минут. Отсчёт времени ведут песочные часы. Это очень трудно.
Видите ли, в давние, ньютоновские, времена мгновение не имело протяжённости, а в современном мире психологи считают, что настоящее длится три секунды. И то, что ты сумеешь сказать в три секунды, это и есть настоящее. Чтобы знание не полиняло, чтобы оно в ученика вошло, нужно говорить коротко. Ты принёс знание детям, удивил, а потом им следует думать. Поэтому мы учим детей думать, в том числе на специальных курсах, в каникулы.
С думаньем связана старая история. Как-то большой учёный Египта пришёл к верховному богу и гордо заявил, что изобрёл письменность. «С какой целью?» – спросил верховный бог. «Чтобы людям освободить время для думанья», – был ответ. Верховный же бог на это сказал: «Ну-ну…» Мне кажется, что ничего умнее этого «ну-ну…» про письменность больше никто не сказал. Это очень верное замечание. Чем меньше письменности, но больше словесной, слуховой тактильности, тем успешнее образование.
– То есть те, кто пророчит скорую смерть очной школы, могут быть посрамлены?
– Никогда школа не умрёт! Давайте посмотрим аналогии. Мы с вами родом из Советского Союза и помним, как ходили в кино, в очереди за билетом стояли. А каким событием для нас были литературно-художественные журналы – их все читали. Нет сейчас этих журналов, да и кинотеатров тех нет. Но театры есть, их никто не смог убить! Театр никогда не умрёт. И тактильное образование никогда не умрёт. Да, возможно, в скором времени образование переведут на дистант – чиновникам так удобно. Но будут отдельные школы – как театры, в которых будут давать настоящее образование.
– Не так давно я обратила внимание юной барышни на красоту гусеницы, на что она сказала: «Да, красивая, как в компьютерной игре». Страшно далеки современные дети от действительности.
– Есть такая проблема. Вы знаете, у нас в учителя принят дворник Владимир Александрович Ларионов. В любое время года он с моего разрешения снимает детей с уроков, они идут прибирать территорию, и он их учит – как правильно мести, как снег убирать и так далее. Есть известное выражение «труд сделал из обезьяны человека», а мои дети говорят, что их из «обезьян» людьми делает Владимир Александрович. Он очень мудрый, служил в армии, работал на заводе, и, знаете, он в каждом дне находит праздник.
Как-то произошла удивительная история. Пришли в лицей из местного пединститута филологи. Я их спросил: кто из великих поэтов сегодня родился? Никто не ответил. Задал этот же вопрос Владимиру Александровичу и добавил: «Что делать, если филологи этого не знают?» На что он ответил: «Достать чернил и плакать». Они мне потом «предъявили», мол, это ваша заготовка была. Клянусь, ни о какой заготовке и речи не было! Он любит и Пастернака, я тут при чём? Вы не любите и не знаете, а он любит и знает. Вот он – учитель! Учитель-то где начинается? Здесь, во дворе. Поэтому он у нас почётный учитель.
– К вопросу о роли личности в образовании...
– Именно! От личности педагога всё зависит. Как-то в лицее на уроке географии девочка нецензурно выразилась, учительница дала ей новенький кусочек мыла и велела пойти в туалет вымыть губы. Возвращается. «Помыла?» – «Да». – «Дыхни на меня». Дохнула. И учитель говорит: «Теперь там нецензурными словами не пахнет! Садись» Вот она, педагогика! Я горжусь своими учителями!
Или вот в минувшем учебном году приходит ко мне учительница музыки: «Стыдно двойки ставить, а пятёрки не за что». И я придумал – собираешь, говорю, из каждой параллели (музыка в пятых, шестых и седьмых классах) двоечников и идёте с пятой параллелью мыть памятник Глинке, а с шестой – памятник Прокофьеву. Она говорит: «Для седьмой параллели нет памятника». На Кировке, говорю, стоит Розенбаум. И они мыли!Я занимаюсь педагогикой Зенона. Прихожу и провоцирую всех: учителей, учеников, их родителей. И всегда с серьёзным видом, я никогда не улыбаюсь.
Я всё время придумываю какую-то поэтическую педагогику. У нас, например, в кабинете физики висит портрет Эйнштейна. На самом деле, это не портрет, а монитор, а «мышка» – у учителя. Стоит ученик, отвечает и вдруг замечает, что Эйнштейн кивает, улыбается – мимика у него обалденная. А если ответ плохой, Эйнштейн начинает по-немецки ругаться. Как против такого попрëшь? В кабинете иностранного языка королева Елизавета ругается на английском на плохой ответ, в кабинете русского и литературы Лев Толстой хмурит брови.
Как будоражит!
– Да вы провокатор!
– Да, я часто провоцирую. Главным своим учителем в педагогике я считаю Зенона (древнегреческий философ. – Ред.). Его спрашивали, дескать, вот вы напридумывали апории – «Ахиллес никогда не догонит черепаху» и так далее, а сами-то можете ответить на вопросы, которые задаёте людям? Он отвечал: «А зачем? Я не даю людям зажиреть». Две тысячи лет Зенон не даёт людям зажиреть. Так что я занимаюсь педагогикой Зенона. Я прихожу и провоцирую всех: учителей, учеников, их родителей. И всегда с серьёзным видом, я никогда не улыбаюсь.
Увы, пока я не научил педагогов подводить детей к границам незнания. Пока – это меня раздражает немного – учитель знает, детям рассказал, дети знают, и все радуются. А мне надо, чтобы они подошли к границе незнания – и учитель не знает, и ребёнок не знает. Это печально, поэтому надо двигаться вперёд.
Или, допустим, я стал говорить учителям: «Посмотрите, чем вы занимаетесь. Вы учите детей человеческим несчастьям, потому что «у счастья нет истории». Это глубокая мысль Цветаевой, но как она будоражит!
Я верю поэтам и стараюсь в этой ауре воспитывать учителей. Жаль, что сегодня мало людей, которые читают книги. Я стараюсь учителям подкидывать книги и радуюсь, когда они читают.
Авторитет – в поступках
– Каким должен быть учитель, чтобы дети ему поверили, чтобы он стал для них кумиром? Креативным, демократичным, неравнодушным?
– Вот оно, главное слово – неравнодушие. И у меня много учителей – кумиров для ребят. Вот вам пример. Ученик 11-го класса, в семье проблемы, на учёбу забил, всё идёт к тому, что не будет допущен до госэкзаменов. Спрашиваю учителей: кто возьмёт парня к себе в семью? Три учителя согласились, поговорив с мужьями. Мальчик выбрал учителя химии. Три с половиной месяца она его пестовала, кормила, на учёбу возила, словом, была его мамой. И он сдал ЕГЭ на хорошие баллы. И эта не единственная подобная история в нашем лицее.
Учительница, которая нынче возила детей в Брест, в своë время возила детей в Освенцим. Вот уроки-то где! Так что авторитет учителя – в его поступках. И в преданности своему служению. Помните, Раневская про театр говорила: «Любимым делом занимаюсь, а за это ещё и деньги платят».
– Много ли таких учителей? Ни для кого не секрет, что в педагогические вузы многие идут по остаточному принципу.
– У меня в лицее образовалась вакансия учителя русского языка и литературы. Пришла девушка на днях. Прошу её рассказать о проблемах русского языка, которые её интересуют. Она мне: «Знаете, мы в вузе так быстро всё проходили, что меня ничего не интересует». На этом и расстались.
У меня в Нижнем Тагиле был хороший друг (он уже, к сожалению, ушёл из жизни), который условно делил 25 учеников в классе на пять пятёрок по успеваемости, по таланту и так далее. Так вот, он рассказывал, что, бывало, из первой пятёрки (правда, из конца) выпускники шли в пединститут. А сейчас, говорит, в пединститут идут только из последней пятёрки. Не престижная это профессия.
– И что нас ждёт?
– Что-что? Островки настоящего образования.
– «Театры»?
– «Театры»! И достаточно, чтобы в каждом городе было хотя бы по одному «театру». На самом деле, в каждом бы районе города, но.. Жизнь такая, что приходится надеяться хотя бы по одному «театру» на город.
