В 1938 году 11 июня создалась новая советская семья. Она – украинка, из репрессированной семьи. Работала на сапоговаляльной фабрике в с. Камышево. Он – местный, из деревни Злотогорово. В 1939 году родился сын, купили дом, корову, а до этого жили на квартире у знакомых. В этом же году отца призвали в Красную армию на войну с Японией, в МНР. Два его младших брата, Федор и Григорий, уже были призваны на Дальний Восток. Отец писал матери, сколько же много гибнет на этой войне наших парней.
В 1941 году, 8 марта, мать вызывают к коменданту по надзору: «Распишись здесь, вот тебе справка, получай паспорт, ты свободная гражданка и можешь ехать на родину». А в июне началась война.
Отца так и не увидел
В сентябре 1942 года мать получила письмо из МНР. Отец писал, что 20 сентября будет проездом через Свердловск на Запад. Старший брат отца, Петр, инвалид после финской, моя мать и я, бабка Татьяна Ефимовна, мать моего отца, едем в Свердловск на станцию Шарташ. Простояли целый день, дежурили меняясь. Много проходило эшелонов с Востока, но не наш. Потом подошёл военный офицер, спросил: «Кого встречаем?» Мать ответила: мол, ждём эшелон из Монголии. Военный ответил, что такой эшелон прошел ещё вчера. Вернулись домой, так и не увидел я своего отца.
Зимой этого же года ужинаем вечером у бабки Тани. Я встаю из-за стола на лавку и говорю: «Немец убил папку». Что тут было, и крик, и слёзы! Прошло какое-то время, и на отца действительно пришла похоронка. После того как печаль стала утихать немного, мать написала Алексею, что его брат Егор погиб. А вскоре пришло известие, что и Алексей пропал без вести.
Собирали гнилую картошку и колоски
В 1946 году я пошёл в первый класс. Половина ребят и девчонок сидели за партами босиком, и я тоже. После уроков ещё шли с учителем собирать картошку для колхоза. Была установлена норма, сколько рядков нужно на ученика.
С хлебом было трудно. По карточкам на двоих с матерью полагалось 500 граммов на день. После уборки зерновых мы ходили втроём с друзьями собирать в поле колоски. Взрослым нельзя, поймают – пять лет обеспечены. Мы тоже попадались, но у нас просто вытряхивали кошёлки, карманы и выгоняли с поля.
Как-то весной после вспашки полей пошли собирать гнилую картошку, она вся наверху. Подъехал бригадир на дрожках, вывалил из ведёрок нашу картошечку и растоптал сапогами. Старшему, Юрке, кнутом по спине, нам с Лёнькой – пинки под зад, и с матом, чтоб нас больше не видел, чтоб не топтали поле. Это был нам урок: в дальнейшем мы выбирали такие места и поля, чтобы больше не попадаться.
Тушёнка за молоко
В Камышевской средней школе был оборудован лагерь для пленных фашистов. Там на каждого пленного выдавали по 600 граммов хлеба и 1–3-е блюда. Ещё и американскую тушёнку получали. Бабки камышевские принесут к «амбразуре» трёхлитровый бидончик молока, постучат, немец открывает, переливает молоко в свою тару и отдаёт бабке банку свиной или говяжьей тушёнки. А мы с матерью из гнилой картошки делали олябушки.
К Сталину сейчас все по-разному относятся. После войны Сталин пол-Европы кормил нашим хлебом, а свой народ морил голодом. В 1946 году вернулся Григорий, молодой, здоровый. Фёдор – только после смерти Сталина, в 1953 году. Был он начальником лагеря разбитой Японской квантунской армии в Туруханском районе, потом в Хабаровском крае, а ещё в Монголии. Похоронка на отца была утеряна, когда оформляли на меня денежное пособие, и никто не мог ответить на мой вопрос, где погиб мой отец.
«В списках не значится»
В 1974 году я обратился в военкомат Белоярского района Свердловской области. Пришёл ответ, что документы на отца утеряны, а Алексей «в списках призванных не значится». Это значит, что 17-летним парнем кого-то прикрыли, сына какого-то чиновника или родственника.
А что с Алексеем? После войны, дело было летом, к нам подошёл парень в гражданской одежде. Он рассказал, что они с Алексеем служили в одном экипаже, что танк их был подбит, он и ещё один из экипажа выскочили, а Алёшка не смог – или сразу убили, или ранен был. Кричали-кричали, но Алёшка не отзывался. «Не ждите Лёшку, он сгорел в танке. Только не говорите об этом его матери, она не перенесёт», – сказал он и ушел.
Виталий Кожнев, Екатеринбург