Духовник не благословил его брать в руки автомат, сказав: «Твоё оружие – гитара, колокола и крест». О своей личной специальной культурной операции рассказывает единственный в России фронтовой звонарь Вадим Мартовой.
Один из тыловых концертов Вадим Мартовой дал в посёлке Висим Горноуральского городского округа. Подробнее читайте на ural.aif.ru.
«Моя боевая задача»
Рада Боженко, «АиФ-Урал»: – Вадим Михайлович, после вашего концерта создаётся впечатление, что колокола обладают безграничными возможностями. Вы, наверное, и песни Цоя, которые под гитару исполняете, можете на них сыграть?
Вадим Мартовой: – Играть можно всё. Но надо понимать, что это всё же православное искусство, поэтому нужно держать себя в узде. По словам апостола Павла, всё мне позволительно, но не всё полезно. Конечно, я стараюсь играть русскую классику, православную музыку, патриотическую, военные песни, к примеру, как вы слышали сегодня на концерте, – всеми любимую «Смуглянку». Музыка должна быть «целевая», чтобы колокола несли определённую смысловую нагрузку. Мои колокольные звоны сегодня – это один из видов помощи нашим людям, в том числе тем, кто выполняет боевые задачи в зоне специальной военной операции, один из способов мобилизации душ православных христиан. И Господь мне помогает на этом пути.
А песни Цоя – это всё-таки гитара. Когда там, за ленточкой, я её расчехляю и спрашиваю бойцов, что им сыграть, они первым делом говорят: «Цоя!»
А вообще, окончив школу звонарей, концертную деятельность с мобильной колокольней я начал задолго до начала СВО, на что, разумеется, получил благословение. Ездил по России, представлял свою программу, в том числе в детских садах и школах, занимался патриотическим воспитанием подрастающего поколения. Кстати, я с 2018 года в течение трёх лет жил в Екатеринбурге и с тех пор очень люблю этот город.
– Интересно, сколько весит ваша передвижная колокольня?
– Примерно 250–300 килограммов, а со всем оборудованием, которое необходимо для концерта, – около 400 килограммов.
– Она с вами и в зоне СВО?
– Конечно! Мне кажется, обязанность каждого артиста – так или иначе оказывать помощь фронту. Я решил это делать, устраивая концерты колокольного звона в зоне СВО, и убедился, что это своевременно и необходимо. Поднимать боевой дух наших воинов – моя боевая задача, поэтому я отказался от размеренной гражданской жизни и объявил свою личную специальную культурную операцию. Я никого не спрашивал, ни с кем не советовался, это моё осознанное решение. Но благословение я, конечно, получил.
«Не решай за Бога»
– Когда вы впервые попали в зону СВО, ваши представления об этом совпали с реальностью?
– Уверен, ни у кого не может быть представления «об этом» до тех пор, пока не попадёшь туда. Это представление не может сформироваться даже с помощью средств массовой информации, каких-то постов и так далее. Человеческому мозгу свойственно цепляться за всё хорошее, доброе, тёплое, привычное и с этих позиций объяснять происходящее. Помню, впервые услышав, как работает зенитная установка, я предположил, что это идёт поезд… Пока ты там не побудешь какое-то время, пока не поговоришь с бойцами, пока сам не окажешься в опасной для жизни ситуации, ты не будешь иметь представления о том, что там, в зоне СВО, происходит на самом деле.
Опять же, помню, первое выступление в Горловке в феврале 2023 года. Я тогда выступал без колоколов, пел песни под гитару. Концертный зал на 600 мест, холод – ни одного целого окна, снаружи взрывы, стрельба, и при этом полный зал слушателей – наших военнослужащих. И у всех спокойные лица, все внимательно слушают музыку, улыбаются… Тогда я между песнями сказал: «Хорошо работает артиллерия!» А мне из зала: «Это не наша, это по нам работают». Меня поразило мужество бойцов – вот какие они, наши русские воины.
– Одно из самых ярких ваших впечатлений?
– Вы знаете, самые яркие впечатления связаны с моими личными взаимоотношениями с Господом. С проявлениями Его там, в зоне СВО. Скажем, как-то мы должны были ехать со священником в опасное место, и я говорю: «Батюшка, давай помолимся, чтобы нас Бог уберёг». А он мне: «Не решай за Бога, возможно, наше время пришло». Признаюсь, у меня были долгие борения, нужно ли мне ехать, я не был готов погибать. Но всё же пересилило осознание, что это путь к Божьему делу и для православного христианина такая смерть почётна. Приехав же на место, чтобы отслужить литургию, причастить бойцов, мы заметили, что бой остановился. Это участие Божье невозможно увидеть, если ты сдашься под давлением убеждения «там опасно, ты погибнешь».
Вообще, вся наша жизнь сложена из поиска тех моментов, где Господь проявит себя, а на войне это чудесное проявление происходит в самых неожиданных ситуациях, в самых неожиданных местах.
– Когда вы выступаете перед бойцами, чувствуете ответный душевный посыл?
– Безусловно. Ну, представьте, ты изо дня в день выполняешь боевую задачу в сложнейших условиях, и тут приезжает какой-то чудик: «Я буду вам песни петь и в колокола звонить». Приезжает без всяких денег, страховок, рискуя жизнью. «Чудак-человек» – мне это приходилось слышать не раз. И не только ведь обо мне речь. За ленточку молодые девчонки приезжают, просто чтобы покушать бойцам приготовить, подстричь их, постирать что-то… Только представьте, ты рискуешь жизнью просто для того, чтобы подстричь бойца! За свой счёт едешь. Таких людей, которые едут помогать фронту чем могут, очень много. И их всё больше и больше. Конечно, ребят это вдохновляет. Мы все как будто привозим им привет из мирной жизни, мы, если хотите, олицетворение того общества, которое они защищают. Как вы думаете, видя такое сплочённое общество, у них появится больше храбрости, чтобы выполнять свои задачи? Конечно!
Есть такая поговорка, которая применима и к помощи фронту: делай то, что можешь, и так, как ты это умеешь. А уж куда тебя Господь поставит… Меня ведь Он тоже не сразу «поставил» на фронт, целый год держал меня в тылу (я целый год пел песни нашим бойцам в госпиталях), испытывая – не передумаю ли я, не изменится ли мой настрой.
«Разве не чудо?»
– Гитарой никого не удивишь. Другое дело – колокола. Как реагируют бойцы, когда вы разворачиваете мобильную «звонницу»?
– Для них это, конечно, удивительно, поразительно. Вы же были на концерте и наверняка ощутили, какие чувства колокола рождают в душе. А когда их на фронт привозят… Колокола – это наше духовное оружие. Однажды мой духовник так и сказал. Я к нему обратился за советом: «Как быть, если вдруг возникнет такая ситуация, что мне будет необходимо взять в руки автомат и отстреливаться, защищая ребят и себя?» Он ответил: «Не благословляю! Твоё оружие – это гитара, колокола и крест. Если возникнет такая ситуация, ты возьмёшь в руки крест и закроешь собой бойцов». Не знаю, хватит ли у меня храбрости, но благословлено поступить именно так.
Что же касается колоколов, то их звон порой творит настоящие чудеса. Как-то я выступал в Сватово, после концерта ко мне подошёл командир подразделения и попросил поздравить одного из бойцов, у которого был день рождения, дав ему возможность позвонить в колокол. Парень (кстати, мусульманин) первый раз в жизни звонил в самый большой – 80-килограммовый – колокол с детским восторгом. А когда стих звук последнего удара, неожиданно появилась мобильная связь. До этого еë там никогда не было, поэтому ребята не имели возможности услышать голоса родных людей. Ну разве не чудо?
– Но ведь наверняка не все бойцы СВО воцерковлены…
– Разве это моя забота? Ключи от всех человеческих сердец у Господа есть, но у всех свои взаимоотношения с Богом. При этом там, за ленточкой, ты находишься среди людей, готовых отдать жизнь «за други своя». Так что там каждая душа – христианка.
– Концерты в тылу – это тоже часть специальной культурной операции?
– Бесспорно. Всё больше людей становятся вовлечёнными в гуманитарную помощь фронту, и, я считаю, они тоже участники СВО. А ведь Господь меня послал к участникам СВО, и здесь, в тылу, они, получается, тоже есть. Так что я со спокойной душой езжу и выступаю для этих людей, не изменяя своей цели.
– Как у вас появился говорящий позывной «Добрый»?
– Мне его дали в расположении сапёрного отряда. Его командир поручил бойцам присвоить мне позывной, и ребята, подумав, приняли такое решение.
