Человек с маузером в кармане. Товарищ Малышев – комиссар, улица и изумруд

Наверное, из всех персон, связанных с Октябрьской революцией, никто на Урале не удостоился бОльших почестей, чем комиссар Иван Малышев. Разве что Свердлов, чьё имя носит наша область. Но Яков Михайлович – фигура «пришлая», был в Екатеринбурге всего три раза, а Малышев – наш, коренной. 

Профсоюзный лидер

Один известный уральский политик как-то сказал: каждый интеллигентный человек в России должен «ну хоть немножечко посидеть в тюрьме». И в этом отношении большевику с педагогическим образованием Ивану Малышеву очень «повезло». До октября 1917 года он успел «посидеть» как минимум раз пять, и всё по политическим мотивам.

Уроженец Верхотурья, Малышев окончил горное училище и пермские учительские курсы, пару лет отработал писарем в военном присутствии, но вскоре грянула Первая русская революция, и юношу затянули идеи «равенства и братства». Он вступил в РСДРП и почти сразу же пошёл по этапу как активный участник восстания рабочих в пермской Мотовилихе. На тот момент ему было всего 16 лет.
Отбыв положенный срок в знаменитом Николаевском арестантском отделении в Нижней Туре («уральский Шлиссельбург»), Малышев не успокоился. Он работает учителем в селе Фоминское, организует там нелегальный кружок и вновь подвергается аресту. Устраивается на Надеждинский металлургический завод (Серов), но вскоре ссылается в Тюмень.

Когда началась Первая мировая, Малышева призывают в запасную часть в Саратове. Потом демобилизуют по болезни, и он, так и не понюхав пороху, оказывается в Екатеринбурге, работает и агитирует на ВИЗе, где держит «партийный общак». В последний раз его арестовали в январе 1917 года, но тут пришла Февральская революция. Сразу после отречения Николая II Малышева отпускают «за отсутствием улик». И первое, что он делает, выйдя на свободу, – бежит ходатайствовать о задержании местных силовиков.

«Больше всего «товарищей» волновала успешность арестов жандармских офицеров, – вспоминает автор мемуаров «Екатеринбург – Владивосток (1917–1922)», депутат и банкир Владимир Аничков. – Они то и дело бегали к телефону и сносились с теми, кто присутствовал при обысках и арестах, выпрашивая у меня мандаты на дальнейшие действия. Впоследствии я понял причину беспокойства «товарищей». Не аресты жандармов здесь играли роль, а желание выкрасть у них компрометирующие «товарищей» документы. Многие из «товарищей» находились ранее на службе у жандармов…»

Сам Аничков неоднократно общался с Малышевым по самым разным поводам, но к большевикам относился крайне неприязненно. Однако сотрудничал или нет Малышев с царской охранкой на самом деле – мы не знаем. После Октябрьского переворота карьера его круто пошла вверх. Он стал первым председателем Уральского обкома партии, первым в регионе комиссаром труда, одним из первых в истории РККА политкомиссаров.

Казаки, чехи, эсеры

В феврале 1918 года Малышев в качестве комиссара 2-й Уральской дружины, состоявшей из верх-исетских пролетариев, отправился биться с казаками атамана Дутова. Военком он был, судя по всему, очень жёсткий. Бывший рабочий ВИЗа Александр Медведев вспоминает такой случай: в станице Степной трое красногвардейцев напились у местной жительницы самогона, устроили кровавую драку, разбили в доме окна. В результате всех троих приговорили к расстрелу. Местные казаки (потерпевшая сторона) просили помиловать дебоширов, но по настоянию Малышева приговор привели в исполнение.

В конце мая 1918 года вспыхнуло восстание чехословацкого корпуса. Для борьбы с повстанцами был создан Златоустовский фронт, военкомом которого назначили Ивана Малышева. В донесении Уральскому обкому он сетовал: «Моя задача, как военного комиссара, должна сводиться к политической работе. На самом же деле отсутствие военного руководителя возлагает на меня и чисто оперативную работу. Кроме того, я получил в своё распоряжение недисциплинированные отряды в 15–100 человек, так называемые боевые дружины, которые были посланы с заводов без всякой фильтровки и приехали сюда на 3–4 дня, а затем хотят возвратиться обратно и «спасать революцию» на местах. Объединить все эти отряды как в военном, так и в политическом отношениях до'лжно, даже можно, но для этого необходима сила, на которую мог бы опираться».

В качестве такой «силы» из Петрограда ему был прислан эстонский коммунистический пехотный батальон под командованием большевика Якоба Пальвадрэ. В распоряжении Малышева был собственный штабной вагон. Известно также, что у него был именной маузер – любимое оружие чекистов и комиссаров. Под руководством военкома красные более-менее успешно вели бои с чешскими легионерами, но жить Малышеву оставалось уже недолго.

В то время по всему Уралу начались массовые антибольшевистские выступления, возглавляемые эсерами. Они сопровождались дикими зверствами с той и с другой стороны. Поезд Малышева с прицепленным госпитальным вагоном, где находились 34 раненых красноармейца и две санитарки, выехал в Златоуст, но был остановлен мятежниками на станции Тундуш. В налёте участвовало около трёхсот человек. Никакой охраны у военкома не было, в качестве адъютанта его сопровождал лишь комсомолец Савва Белых, вооружённый наганом. После короткой перестрелки комиссар и Белых были убиты, затем мятежники вывели из вагона и уничтожили всех остальных. Били прикладами, рубили шашками, закалывали вилами. Убежать удалось лишь сестре милосердия Трапезниковой.

Есть также версия, что в том бою Малышева только ранили. Он потерял сознание и, незамеченный, пролежал в лесу до утра. Потом пытался добраться до своих, но напоролся на отряд повстанцев во главе с прапорщиком Пирожковым. По легенде, комиссар выхватил оружие, но выстрелить не успел. Военкома застрелили, а труп закопали в болоте у речки Тундушки. Его маузер был передан в уездный комитет партии эсеров.

Мученик революции

В книге В. А. Маамяги «В огне борьбы» («Красные эстонские стрелки») говорится также о жестоких пытках, которым подвергли Малышева перед смертью. История эта возникла не случайно. При осмотре останков военкома в 1920 году было обнаружено следующее: «Череп разбит прикладом, в черепе имеется вдавленная левая половина в ширину приклада, разбита кость с левой стороны под глазом, переломлена левая кость щеки, и с левой стороны туловища переломлены шесть рёбер». В связи с тем, что труп очень сильно разложился, другие ранения установить не удалось.

Между тем гибель красного комиссара стала катализатором массового красного террора, который начался на всём Среднем Урале. По предложению президиума Уралоблсовета в качестве мести за смерть Малышева летом 1918 года в Екатеринбурге было казнено 19 заложников. Их вывели из камер, посадили в грузовые автомобили и под усиленным конвоем повезли по Тюменскому шоссе. За дачами купца Агафурова машины остановились, арестантов выстроили в шеренгу и застрелили. Никто не знал причины расстрела, суда не было, им даже не зачитали приговор. Из двадцати жертв смог бежать лишь некто Чистосердов, который и рассказал подробности бойни.

Но насилие порождает насилие. Есть история, вошедшая в художественную литературу, что, когда в город вошёл Чехо­словацкий корпус, новые власти в отместку убили 19 визовских рабочих, подозреваемых в связях с красными. В терроре главное – начать, а дальше «само пойдёт»…

Штык в печень. Как конфликт Колчака с чехами на Урале изменил ход истории Подробнее

В сентябре 1920 года в Златоусте на выездной сессии Уфимского губревтрибунала состоялся судебный процесс над участниками бойни на станции Тундуш. На скамье подсудимых оказалось 19 человек. Подробный отчёт опубликовали в газете «Пролетарская мысль». Удивляют сравнительно мягкие приговоры. Защита указывала на политическую несознательность мятежников и на их пролетарское происхождение. В результате подсудимый Кондратьев, застреливший Малышева из винтовки, получил семь лет лишения свободы. Железнодорожник Крохин, заколовший вилами двух красноармейцев, отделался двумя годами заключения. Подавляющее же большинство повстанцев были оправданы, получили условные сроки или отправились на фронт смывать вину кровью.

Статус «мученика революции», который Малышев обрёл сразу же после гибели, работал на него десятилетиями. Ещё в 1919 году именем комиссара в Екатеринбурге назвали Покровский проспект. Сегодня это крупнейшая городская магистраль. Когда в СССР праздновали 10-летие Великого Октября, имя военкома получил Мариинский изумрудный прииск (и, соответственно, посёлок рядом с ним). С тех любой изумруд, добытый на Урале, носит неофициальное название «малышевский».

В 1977 году комиссару в Екатеринбурге воздвигли величественный памятник из красного гранита. Во время восстановления храма «Большой Златоуст» он был перенесён ближе к набережной Исети. Правая рука военкома сжата в кулак, левая опущена в карман шинели. Некоторые утверждают, что в ней он незримо держит свой маузер, который готов пустить в дело, если революция окажется в опасности.