Разрушение системы противопожарной службы, помноженное на принцип «моя хата с краю», приводит к печальным последствиям. Об этом мы беседуем с ветераном пожарной службы, бывшим заместителем начальника ГУ МЧС России по Свердловской области, полковником в отставке Николаем Мироновым.
– Николай Пантелеймонович, пожар в квартире девятиэтажного дома на улице Рассветной в Екатеринбурге, который унёс восемь жизней, вызвал значительный общественный резонанс. Как вы считаете, в чём причина?
– Мне трудно об этом судить, но вообще, по его следам возникает ряд серьёзных вопросов. К примеру, сообщалось, что в этой квартире проживала неблагополучная семья, которой за неуплату было отключено электричество. Вот он, первый шаг к тому, что произошло. Где были соседи, старший по дому, старший по подъезду? Где были все эти люди, знавшие, что эта семья, поставленная в определённые условия, пользуется нестандартными бытовыми приборами и открытым источником огня? Знали и не попытались предотвратить последствия.
Второй вопрос, который возникает в продолжение первого: где были участковый, социальные службы, служба опеки? Почему они в отношении этой семьи, в которой жил несовершеннолетний, не предпринимали никаких действий? Я слышал интервью одноклассника мальчика, который говорил: в школе все знали, что творится в семье у этого подростка. По-моему, это яркий пример всеобщего равнодушия, позиции «моя хата с краю», когда окружающие просто-напросто вычеркнули эту семью из социальной жизни.
– Вместе с ребёнком, который ни в чём не виноват.
– Именно, и который сейчас лежит с ожогами в больнице.
Следующая проблема. Сейчас ответственность за пожарную безопасность жилых домов перенесена на управляющие компании – это значит, что их специалисты должны не только следить за состоянием дома, но и проводить с жильцами инструктажи на случай возникновения непредвиденных ситуаций.
Но судя по обстоятельствам гибели людей, в том числе женщины с ребёнком на девятом этаже, тогда как горела квартира на втором, этим тоже никто не занимался. Люди погибли, отравившись продуктами горения, в подъезде было очень плотное задымление, в котором три-четыре вдоха могут стать фатальными. И судя по действиям женщины с девятого этажа, она просто не знала, что делать в чрезвычайной ситуации.
Вопрос возникает и по поводу приточно-вытяжной вентиляции дома, благодаря которой дым не должен был попасть в квартиры. Но ведь попал, значит, можно предположить – что-то в системе было неисправно. И по идее, в таком большом доме должны быть межэтажные балконные люки, лестницы, которые позволяют людям спускаться в случае возникновения пожара. Их не было или они были срезаны? Словом, вопросов множество.
– Выходит, есть основания предполагать, что причина трагедии не только в возгорании в конкретной квартире, она гораздо глубже и шире. Вам приходилось сталкиваться с подобным во время службы?
– Когда мы работали, была совершенно другая система взаимодействия, в том числе с организациями, с органами власти. Начнём с того, что все сотрудники противопожарной службы были наделены правами государственного пожарного надзора. Мы за сотрудниками закрепляли определённые дома, улицы, районы, коллективные сады и так далее. И они проводили там инструктажи, обучение населения, раздавали памятки.
Но потом в результате реорганизации произошло разделение функций на сотрудников государственного пожарного надзора и службу пожаротушения. Соответственно, произошло резкое сокращение количества людей, которые вели профилактическую работу.
Скажем, сегодня на два муниципалитета – Верхнюю Пышму и Среднеуральск – шесть человек, обладающих правами государственного пожарного надзора. Безусловно, они ведут профилактическую работу, но при всём желании они чисто физически не могут всё охватить. Между тем в области есть отделы госпожнадзора, которые охватывают по три-четыре муниципальных образования.
В советские времена и в 90-е годы были группы профилактики, состоявшие из младшего рядового состава, которые занимались работой с населением. В ходе реорганизации они тоже были ликвидированы.Читаю о пожаре на Рассветной: «В тушении пожара задействованы 9 единиц спецтехники, 30 человек личного состава». Посчитайте, сколько это человек на машину?
Кроме того, раньше были общественные организации, например, ВДПО – Всероссийское добровольное пожарное общество (оно поддерживалось государством), представители которого были в каждом районе, в каждом населённом пункте, и они также очень активно занимались работой с населением, с детьми, проводили образовательные, познавательные мероприятия, и люди знали, как нужно действовать в случае возникновения пожара, знали правила пожарной безопасности. ВДПО существует и сегодня, но оно переведено на коммерческую основу.
– Зато сегодня в школах есть такой предмет, как ОБЖ.
– Есть, но его эффективность во многом зависит от уровня подготовки преподавателя, от его инициативности, от материала, который преподносят детям, от того, приглашает ли учитель на уроки специалистов – тех же сотрудников государственного пожарного надзора.
– Существуют ли какие-то паспорта зданий, в которых указаны его особенности в случае возникновения пожара?
– Техническими регламентами пожарной безопасности предусмотрены декларации на объект, в которых на случай возникновения ЧС прописывается всё, в том числе характеристика здания, пути эвакуации, как действовать в случае чрезвычайной ситуации. Но эти декларации составляются только на объекты с массовым пребыванием людей, и сотрудники этих учреждений должны обязательно изучить эту декларацию.
И тут возникает вопрос: почему жилым домам прописано эти декларации иметь не в обязательном, а в рекомендательном порядке – разве это не «объект с массовым пребыванием людей»? То есть хотят управляющие компании – делают их, не хотят – не делают. Скорее всего, не хотят, потому что составление декларации в лицензированной организации – это определённые затраты. Но если бы эти декларации пожарной безопасности у домов были, там было бы всё прописано, и все жильцы были бы с ними ознакомлены под подпись, они бы знали характеристики своего дома, что делать и куда бежать в случае возникновения пожара.
До сих пор мы с вами говорили о провисании профилактики, но есть и другие проблемы. К примеру, читаю о пожаре на Рассветной: «В тушении пожара задействованы 9 единиц спецтехники, 30 человек личного состава». Посчитайте, сколько это человек на машину? Между тем раньше по штату боевой расчёт пожарной машины – это 6–7 человек. Чем было в своё время продиктовано это сокращение? К сожалению, раздробление пожарной службы в начале двухтысячных привело к развалу единой эффективной системы, к сокращению специалистов.
– Николай Пантелеймонович, от пожара, как это ни печально, не застрахован никто. Что бы вы посоветовали людям, которые потенциально могут оказаться в эпицентре ЧС?
- Ознакомиться с правилами пожарной безопасности, знать, как нужно действовать в случае возникновения пожара и что в этом случае делать категорически нельзя. Регулярно освежать в памяти эту информацию.
- Приобрести при возможности автономную систему пожарной сигнализации или хотя бы пожарные «самоспасатели» – средства защиты, которые позволяют эвакуироваться даже в условиях плотного задымления, и элементарные средства тушения – небольшой огнетушитель в доме не помешает.
- Необходимо также регулярно обращать внимание на работу вентиляционной системы, которая должна работать на вытяжку, и если обнаружили её неисправности – срочно предпринимать меры по их устранению.
- Тем, кто живёт в квартирах, где на окнах стоят решётки, заменить их на распашные, такие, чтобы можно было открыть изнутри. Ведь до приезда огнеборцев придётся надеяться только на себя.
- И отдельно хотелось бы обратиться к тем, кто может стать очевидцем ЧС. К сожалению, сегодня немало случаев, когда очевидцы достают телефоны не для того, чтобы вызвать спасателей, а для того, чтобы запечатлеть трагедию… Мне бы хотелось, чтобы люди поняли: цена такого поведения – человеческая жизнь.
