«Земляки жалуются: атмосфера давит, бизнес проседает, зарплаты сокращают, денег нет, кризис берёт за горло… Словом, всё плохо, жизнь – сплошная безнадёга. Слушаю плач народный – и диву даюсь, насколько быстро мы забыли действительно тяжёлые для нашей страны времена из недавней, на самом деле, истории. Грядёт очередная годовщина развала СССР – это ли не повод вспомнить, как жили люди накануне этого события: осенью 1991 года? И может быть, тогда мы сможем посмотреть правде в глаза и честно ответить себе на вопрос: неужели сегодня всё так плохо?» Из письма в редакцию жителя Нижнего Тагила Леонида Маркушина.
Спички – отличный подарок к Новому году
Из местных газет: «…Установлены нормы отпуска продуктов и товаров первой необходимости на четвёртый квартал 1991 года. На октябрь: мыло туалетное – 200 граммов, спички – 5 маленьких коробков, соль – 1 кг, сахар – 1,5 кг, мясопродукты на 2 талона – 1 килограмм, крупа или макаронные изделия – 2 кг, яйца – 10 штук»... «В минувшее воскресенье в Орджоникидзевском районе Екатеринбурга муку продавали по цене 9 рублей за 1 килограмм. То есть цена взлетела в 20-кратном размере»… «Нижний Тагил. В городе очередной хлебный ажиотаж. Очереди за хлебом занимаются с самого утра, и раскупается этот продукт первой необходимости в считанные минуты»...
Память человеческая так устроена, что плохое либо стирается из неё напрочь, либо таится в самых укромных её уголках. Начало 90-х годов сегодня теми, кто пережил это время в сознательном возрасте, вспоминается редко. Без особой печали, а то и вовсе со смехом, мол, вон как было, но выжили, выстояли, а теперь и поиронизировать можно. Но достаточно полистать страницы местных газет, чтобы освежить память и признать – тогда всем было не до смеха.

В 1991-м скупать было нечего. Продукты выдавались строго по талонам, ассортимент был скуден. Но и талоны далеко не всегда удавалось отоварить. Осенью 1991-го в местной прессе сообщалось, что сливочное и растительное масло в регион не поступило. А люди в отчаянье (тогда вполне объяснимом) писали в газету: «Вот уже ТРИ МЕСЯЦА рецепты лежат в аптеке на очереди. Я вам сообщу, сколько ещё простою в очереди, если доживу» (от читательницы, больной раком, «Вечерний Екатеринбург, 19 октября)…
«Второй день хожу по городу в поисках обычной буханки хлеба. В довершение всего в доме мусоропровод заварили, лифт не работает, а сегодня, в выходной день, без предупреждения отключили воду. Вы что, считаете, что я за свою жизнь и жизнь своей семьи не буду бороться? …Лично я милостыню просить не буду. Хотя бы взяв руки булыжник, сумею себя защитить и себя накормить» («ВЕ», 19 декабря)…
«Купил мой знакомый тушёнку. Обрадовался сам и жену обрадовал. Она решила щами попотчевать семью. Открыла банки, а в них… гуталин» («ВЕ», 25 декабря)...
Признайтесь, вы уже раздумываете о том, что подарить близким на Новый год? В декабре 1991-го наши фантазии были весьма ограниченны, потому что… «С чем придёт Дед Мороз к малышам Верхотурья, что спрячет под ёлкой? На этот вопрос пока не может ответить никто! Нет конфет для новогодних подарков – на конфетных фабриках нет сахара» («Уральский рабочий», 24 декабря)...С чем придёт Дед Мороз к малышам Верхотурья, что спрячет под ёлкой? На этот вопрос пока не может ответить никто! Нет конфет для новогодних подарков – на конфетных фабриках нет сахара.
«Наверное, у кого-то наблюдается ностальгия по опилковым куклам начала ХХ века? Можем заверить, что скоро мы к этому придём: нет ни ваты для набивки игрушек, ни меха для пошива» (Из письма коллектива Свердловской фабрики игрушек, «УР», 4 декабря).
И, на сладкое, репортаж из торговых точек Екатеринбурга: «Купите спички! Отличный подарок к Новому году!»
Из второй скрипки – в цирюльники
В 1991 году людям не платили зарплату, а если и платили, то сущие крохи.
«Карпинск. Прекратили работу три самые крупные школы города. Учителя вышли на митинг и требуют повышения заработной платы»…
«Последней каплей, переполнившей чашу терпения студентов медицинского института, была смехотворная величина выданной за октябрь стипендии – чуть больше 100 рублей. И забродил по институту призрак. Призрак забастовки»…
«По поступающим в редакцию сообщениям, готовятся к забастовке педагоги Красноуфимска, Байкалово, Верхней Салды»… Из письма читателя: «Почему самая демократическая в мире власть оценивает мой труд учителя, воспитывающего завтрашнее поколение, всего в 8–10 бутылок водки?» («УР» и «ВЕ»).
И ещё: «Вторая скрипка Театра музыкальной комедии переквалифицировалась в цирюльника». Одна из причин, подвигнувших В.А. пойти работать в парикмахерскую, – низкая заработная плата (15 рублей за спектакль). Ровно столько же артистке приходилось отдавать за поездку в такси от театра до дома.
Но если по Екатеринбургу ещё можно было передвигаться, то выбраться за пределы региона порой было проблематично. «Целые сутки, с 26 по 27 ноября, из Кольцово не смог взлететь ни один самолёт. Восемьдесят пять рейсов и тысячи пассажиров были задержаны из-за дефицита топлива».
А сельское хозяйство, которое в период пандемии даже несколько поднялось и на уровне фермерства, и на уровне личных подсобных хозяйств, 29 лет назад тихо загибалось. Судите сами: «Состояние таборинских государственных хозяйств совсем аховое. Наскребли в среднем по 12 кормовых единиц на условную голову скота. С таким запасом кормов рассчитывать в зимнюю пору даже на худые удои и привесы скота бессмысленно. Дай бог уберечь скот от голодной смерти» (18 декабря, «УР»).
В заметки и статьи того времени можно даже не вчитываться, достаточно пробежаться по заголовкам, чтобы понять, что значит «жить плохо»: «Пайку чёрного желая получить», «Свалка кормит, обувает, одевает», «Неизвестный сорвал шапку со студентки»…
И напоследок, читая газету, помните, что в ноябре 1991 года в местной прессе писали: «В связи с отсутствием бумаги прекратился выпуск областной молодёжной газеты».
Откуда черпать силы
Анатолий Кириллов, доктор исторических наук, директор Центра истории Свердловской области:
– Нынешняя историческая ситуация в моём сознании ассоциируется с 1941–1943 годами. Самыми тяжёлыми годами Великой Отечественной войны. Но тогда люди проявляли удивительную сплочённость, солидарность, несмотря на все тяготы жизни. Мы читаем воспоминания Майи Плисецкой, в которых она рассказывает, как в крохотной квартирке сначала жили три семьи – 12 человек, а потом к ним подселили ещё одну семью. Но она пишет: «Мы жили дружно!»
А ещё люди, возвращаясь домой после изнурительных смен, находили в себе силы собираться и петь. Представляете, какое было единение!
Но в 90-е годы, напротив, началось разъединение людей, каждый был сам за себя. И сегодня нам нельзя повторить этой ошибки, сегодня важно не рассыпаться! Нынешнее трудное время – повод объединиться. И очень печально, что сейчас людей призывают отказаться от посещения пожилых родственников, но не добавляют при этом: обязательно звоните им чаще! Сегодня никто не должен оказаться в одиночестве. Объединение – вот наша сила в противостоянии той ситуации, которую мы переживаем.
Надо набирать высоту!
Анна Кирьянова, философ, писатель, психоаналитик:
– Воздушная яма – это не научный термин. Разговорный. Летишь-летишь себе, книгу читаешь или пишешь, смотришь в иллюминатор или просто дремлешь, а потом – раз! – падаешь в воздушную яму. Хотя вроде ямы-то никакой и нет. Просто ты попал в плохой поток, вот и всё. И винить некого. Начинает трясти и болтать. И возникает ощущение падения, ещё немного – и грохнешься оземь. Твой мир разлетится на куски. Не за что схватиться. Не на что опереться – мы же летим. А яма всё глубже и всё опаснее, ещё немного – и упадёшь.
А в жизни воздушная яма – это когда попал в опасные и тревожные обстоятельства. Когда никто не может помочь, когда не за что схватиться. И активно сопротивляться невозможно – не от нас зависят обстоятельства. Они сами по себе. Это мы попали в плохой поток, который может нас погубить.
Только два способа могут помочь, если попал в воздушную яму. Надо набирать высоту. Продолжать лететь и стараться взлететь ещё выше. Это очень страшно, трудно, кажется, что безнадежно. Но если продолжать делать своё дело и прилагать усилия для взлёта, можно спастись. Несчастье минует вас.
И второе – надо проявлять гибкость. Не сопротивляться изо всех сил неизбежному, а стараться его обойти и обогнуть, смягчить, амортизировать. Даже использовать.
Падает тот, кто прерывает полёт и думает найти спасение на земле. А надо подниматься выше, выше – изо всех сил.
И падает тот, кто не умеет быть гибким, не умеет маневрировать и принимать удары, амортизируя их. Смягчая. Кто не расслабляется и не проявляет проворство.
Когда всё идет плохо и не на что опереться – это воздушная яма. Но опираться и не надо – это погибель. И снижать высоту не надо – это крах. Это проверено опытом. Хотя очень, очень неприятно оказаться в воздушной яме. Но кто не теряет голову, тот спасается. Мы спасёмся.
Правила комментирования
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.aif.ru.
Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Закрыть