Палеонтолог: «Когда начнутся мутации, поймем, какую ошибку совершили»

«Действия людей сейчас напоминают поведение некогда вымерших рептилий», – говорит известный уральский палеонтолог и историк Антон Кузьмин.

   

   

По его словам, в расцвете эра потребительского отношения. Производители пищевой продукции выпускают товар с разрешёнными Минздравом добавками, но глобальных лабораторных исследований не проводят. Не исключено, что через несколько поколений, когда начнутся мутации, мы поймём, какую ошибку совершили.

Виртуальное пространство

Алексей Заякин, «АиФ Урал»: Антон, несколько дней назад под Коуровкой на одном из дачных участков были найдены кости мамонта. Находка вроде бы уникальная, однако эксперты какими-то сенсационными выводами похвастаться не могут. Почему?

Антон Кузьмин: Останки мамонтов на Урале – явление не редкое. Их ареал распространения был достаточно обширным. Сейчас, как правило, в поймах рек находят разрозненные части – позвонки, бивни, зубы мамонта, а вот чтобы обнаружить целый скелет – такого не припомню. Уникальность в том, что нынешние останки обнаружены в грунте. Это позволяет предположить, что найден, вполне возможно, полный скелет, а не разрозненные фрагменты, унесённые течением реки с первоначального места гибели. Находка требует детального изучения и разного рода анализов. Выезжавший на место эксперт пришёл к выводу, что это особь женского пола, но на этом исследования, собственно, и прекратились. Место, где была обнаружена находка, является частной территорией.

– В таком случае возникает вопрос: почему у нынешнего поколения нет желания выстраивать целостную картину мира прошлого?

– До революции в Екатеринбурге существовало замечательное объединение – Уральское общество любителей естествознания, УОЛЕ. Благодаря энтузиазму его представителей были собраны богатейшие коллекции, которые сегодня являются подлинными сокровищами всевозможных музейных фондов. Были сохранены найденные полные скелеты пещерного медведя, широкорогого оленя, шерстистого носорога, того же мамонта. Именно благодаря подвижничеству этих людей начали формироваться коллекции по многомиллионному пласту богатейшей лаборатории форм жизни. Редкие находки изучали, описывали и, что самое главное, систематизировали. Создавался базис. С той поры люди изменились. В 21 веке человечество как бы самоуспокоилось. Пытливость ума, погружение в тему – уже не в почёте, а наибольший интерес вызывают поверхностные вещи. Перемены в сознании особенно стали заметны после перестройки. Детство советского ребёнка проходило в интересной и насыщенной обстановке каждодневных, пусть маленьких, но открытий. Знания поступали непосредственно из жизни, а не из гаджетов. Мир простирался на все 360 градусов. Согласитесь, что монитор компьютера или экран смартфона такого эффекта не даёт.

Кроме того, работали – и довольно успешно – многочисленные кружки при дворцах пионеров и домах детского творчества. Дети занимались такими «взрослыми» научными дисциплинами, как геология, астрономия, химия, физика, математика. Издавались (помимо книг) увлекательные журналы вроде «Юного техника», «Уральского следопыта» и «Техники молодёжи». Конечно же, в связи с этим появлялось много интересных идей и мыслей. Образно говоря, ветер странствий и открытий наполнял паруса. В отличие, например, от иллюзорного стиля фэнтези уже в 21 веке.

   

   

Вот ещё пример. С первого по третий класс дети занимались чистописанием. Кажется, что может дать чернильная каллиграфия? Но смысл был: формировалась усидчивость, индивидуальный почерк, склонность к аналитике. С шариковой ручкой стало, конечно, проще, но исчезла та особого рода аккуратность, достигаемая при письме пером. Современные дети ныне живут в виртуальном пространстве, окружающая среда их интересует «постольку-поскольку». Произошла в некотором роде подмена: в мир детства вторглись компьютерные технологии. Я не говорю, что это плохо, но всё хорошо в меру. Интерес к естественным наукам приглушён, человек теряется в огромном потоке информации. Какое уж тут дело до каких-то окаменелостей?

Цветущая эра потребления

– Я правильно понимаю, что сегодня такая наука, как палеонтология, в глубоком загоне и никому, по сути, до неё нет дела?

– Что произошло в девяностые годы – это у многих на памяти. Большинство людей в стране просто выживали как могли. Система высшей и средней школы претерпела неприятные трансформации. Социальная структура, выстраиваемая десятилетиями, была сломана. Заговорили о реформах. Но реформы сменяли друг друга, а изменений к лучшему не происходило. Я успел поработать в «Уралгеологии». Меня направили работать «по золоту». Вскоре стало понятно почему. В приоритете были (да и теперь такая же ситуация) перспективные темы – изыскания по выявлению месторождений полезных ископаемых. Что может принести прибыль, то и финансируется. Палеонтология, при всей её актуальности, прибыли совсем не приносила. Как следствие, все исследования были сведены к минимуму. Только в последние 10 лет что-то более-менее стало исправляться к лучшему.

– Что сегодня должно предпринять государство, чтобы палеонтологи почувствовали свою нужность обществу?

– Практика показала, что оте­чественная палеонтология выжила в 90-е годы в основном благодаря подвижнической деятельности самих учёных. Зачастую в ущерб собственным жизненным интересам. Если бы они не чувствовали свою нужность обществу, то и палеонтологией бы не занимались в таких жёстких условиях. Считаю, что учёные «неприбыльных» научных дисциплин не должны находиться на грани выживания. Такие области науки государству необходимо всесторонне поддерживать и развивать. Тем более – при современной технологической базе. Наука – это надёжный фундамент человеческого сообщества. Если фундамент здания строится по принципу «тяп-ляп», то и дом получается такого же исполнения. И каково в нем будет жить?

– Хочу затронуть ещё одну важную тему. Сегодня ходит много разговоров о возможном клонировании динозавров. Вам не кажется, что подобный эксперимент дал бы палеонтологии новый виток развития?

– Действия людей сейчас напоминают поведение некогда вымерших рептилий. В расцвете эра потребительского отношения. Производители пищевой продукции выпускают товар с разрешёнными Минздравом добавками, но глобальных лабораторных исследований не проводят. Не исключено, что через несколько поколений, когда начнутся мутации, мы поймём, какую ошибку совершили. Клонирование овечки Долли показало, что как эксперимент это забавно, но что с этим делать дальше – непонятно. Опыт в общем-то зашёл в тупик. Относительно клонирования динозавров не могу сдержать улыбки. Сарказма в этой улыбке больше. Как бизнес-план развития пищевой промышленности – великолепно. Но как это отразится на будущих поколениях – вот здесь сарказм заметно бледнеет.

Смотрите также:

• Протоиерей Михаил Кудрин считает, что религиозным конфессиям надо искать точки соприкосновения →
• В Екатеринбурге открылся Центр истории Свердловской области →
• Не повторять ошибок прошлого →