Уральский Дед Мороз: вера в чудо нужна каждому человеку

«Узнал я тебя, пап»

Кристина Шабунина, «АиФ-Урал»: Быть Дедом Морозом – не самая простая задача на свете. Здесь не столько перевоплощение имеет значение, сколько вера – важно, чтобы дети поверили. Как вам досталась эта роль?

   

   

Борис Зырянов: Получилось это забавно. Окончив школу, я не поступил в театральный институт с первого раза и работал слесарем-сборщиком на заводе. Мне тогда было 17 лет. Коллеги, прознав о моём театральном увлечении, предложили попробовать себя в роли Деда Мороза на детских утренниках. До сих пор помню ту, первую ёлку, как я громогласно вещал: «Здравствуйте, дети!» А ребятишки пугались и пытались убежать от меня. Тогда же была ещё одна ёлка – благотворительная, для детей-инвалидов. И уже там я получил невероятно сильные эмоции, вдруг понял, как необходима ребятишкам вера в чудо. После этого я, наверное, месяц покупал конфеты и раздавал их детям на улице. Со стороны это странно смотрелось, но у меня было огромная потребность сделать приятное ребятишкам.

– Борис, у вас трое сыновей. А для них приходилось изображать волшебного героя?

– Конечно, причём я всегда боялся, что они узнают меня. Младшему сыну 6 лет. Года три он меня не узнавал, смотрел, широко раскрыв глаза. И только в прошлом году присматривался-присматривался, а потом сказал: «Да, ладно, пап, узнал я тебя».

Перевоплощаясь в Деда Мороза, я думаю о себе как о части легенды, причём шпионской такой легенды. В Новый год тысячи людей по всей стране эту легенду рассказывают. Здорово, что не только дети, но и взрослые люди воспринимают Деда Мороза как носителя чего-то хорошего, доброго, чудесного.

С детьми играть надо!

– Ваш Дед Мороз – он как-то меняется со временем?

– Да, конечно. Пока молодой, ты играешь. А лет 10 назад пришло ощущение, что Дед Мороз уже часть меня. Причём перестройка автоматически происходит. Надел бороду, костюм, загримировался – и всё, Бориса Зырянова больше нет. Кроме того, раньше мне казалось, что Дед Мороз – величавый и даже несколько недоступный. Да, такой Дед Мороз хорош, но только с большой сцены. А когда ребёнок находится в метре от тебя, хочется опуститься на колено, погладить малыша по голове, спросить, как у него дела, пошутить и над собой посмеяться. Я больше не боюсь быть смешным, потому что любящий дед – тот, кто играет с ребёнком в его же игру.

   

   

Я вспоминаю утренник в больнице для психически нездоровых детей. Когда мы зашли, малыши сидели безучастно, без эмоций, но ближе к финалу концерта вдруг встрепенулись, начали петь и приплясывать. Один ребёнок сказал мне: «Дедушка, давай я тебе на пианино сыграю!» – и тут же побежал к инструменту. Врачи, открыв рот, смотрели на детей, а потом подошли и сказали: «Мы им не нужны. Им нужно чудо, чудо игры». Признаюсь, это был потрясающий опыт. С ребятишками играть надо, а не таблетки давать.

– Вера в чудеса живёт в детях перманентно? Или приходится постараться, чтобы они поверили в сказку?

– Главное верить самому. Это природа актёрского мастерства. Если артист верит в предлагаемые обстоятельства, то увлекает за собой и зрительный зал. То же самое и здесь. Только вещи тут несколько иного толка, выходящие за пределы сценических задач, ведь так или иначе мы формируем детей. Игра, вера в чудо даёт огромную колоссальную энергию. Это та энергия творчества, которая помогает двигаться дальше и развиваться.

Очень важно не навредить. У нас воспитание в большей массе – запретное, с другой стороны, не запрещать – невозможно. Как отец троих детей, я понимаю, что правила игры нужно задавать. Но именно игры. Если ты правильно выстроил правила, то возникает свободный творческий коридор. А если правил нет, то неизвестно, куда двигаться. И это родительская задача в первую очередь.

Ощущение надёжности

– Борис, а вы сами в детстве в Деда Мороза верили?

– Да, верил. У меня две большие веры были – в Деда Мороза и в Малыша и Карлсона. Таким образом родители и старшая сестра научили меня писать и читать. Мне писал письма Малыш, и надо было ему отвечать. Отлично помню новогодние ощущения. Утром 1 января ты просыпаешься, бежишь к ёлке и находишь под ней подарок. Совершенно магическая вещь! Счастье безмерное! Я помню, как считал конфеты, одну съешь, другие на потом оставляешь. Сегодня – по-другому. Дети делают заказы Деду Морозу, и всё больше это похоже на интернет-магазин. Потребительское отношение, к сожалению. Хорошо, когда ребёнок прилагает какие-то усилия для получения значимых подарков. Всё, что многотрудно, то ценится. Но, поскольку дети сейчас очень многое получают просто так, ценность подарка начинает угасать. Как это вернуть? Наше поле битвы – это наша семья.

– В начале беседы вы упомянули, что даже взрослые воспринимают Деда Мороза как носителя чего-то доброго. Выходит, чуда не хватает всем людям без исключения?

– Новый год – это единственный праздник, который объединяет всех нас. Начинаешь верить, что счастье есть и всё будет хорошо. Эта традиция несёт в себе ощущение надёжности, того, что всё идёт как надо. Именно на Новый год, подбирая подарки, мы думаем о родных и близких, вспоминаем тех, о ком за год, возможно, забыли. Мы подбираем подарки по ценности человека для нас и в какой-то момент понимаем, что дорогих нам людей становится всё больше.

Смотрите также:

• Уральский писатель Роза Ахтямова уверена, незрячесть не повод для уныния →
• Артист ТЮЗа Владимир Дворман: Дедом Морозом я стал случайно →
• Ребенка не обманешь →