Своя крыша над головой
Ольга Маслова, «АиФ-Урал»: Хотелось бы еще раз поздравить вас с появлением родного помещения, доставшегося от «Коляда-Театра», – скитания закончились!
Наталья Санникова: Во-первых, мы не рвем никаких веревочек-ниточек, связывающих нас с «Коляда-Театром» и с Николаем Владимировичем, который у нас является художественным руководителем. И это абсолютно логично, потому что все ребята-драматурги – это его ученики, и более того, часть спектаклей из нашего репертуара осталась у нас от того же «Коляда-Театра». Конечно, помимо этого, мы продолжаем наращивать и собирать свой репертуар. Николай Владимирович и сам к нам приходит, все процессы, естественно, контролирует, нас ругает, направляет на то, чтобы все работали. Еще у нас здесь происходит уникальная история: все должности в нашем театре занимают драматурги – начиная от программного директора и заканчивая уборщицей.
Это совершенно не говорит о том, что кто-то хуже, а кто-то лучше, – все ребята пишут замечательные пьесы: Тая Сапурина, Роман Козырчиков, Дарья Уткина, Станислав Вальковский, Мария Конторович, Полина Бородина. Просто каждый занят своим углом, своим делом. Главное, что все в этом заинтересованы – чтобы история наша развивалась и дальше, чтобы дело не было брошено.
– Ну, наверняка тому, чтобы дело не было брошено, помогает и единое место, в котором вы сейчас находитесь, не бегая по десяткам площадок?
– Безусловно, это большая помощь в нашей работе – теперь у молодых уральских драматургов есть некая крыша над головой, под которой они могут реализовывать свои амбиции. Сейчас мы пытаемся как-то обустроить эти помещения после переезда «Коляда-Театра», постоянно что-то поправляем, делаем уборку, устраиваем субботники, одним словом, пытаемся создать собственную атмосферу. Процесс этот постоянно идет, все как-то постепенно налаживается. Как мы уже говорили выше, у талантливых ребят появился свой «дом», что несет не только удобство, но и другие моменты. Вместе с этим приходит новое ощущение – ощущение самостоятельности и ответственности. Этот дом требует ухода, требует внимательного отношения к тому, кто сюда приходит.
Конечно, сами ребята, которые здесь работают, очень трепетно относятся к этому месту, и с большим пиететом, и с большим уважением. К сожалению, люди, которые приходят сюда, относятся к нему очень по-разному, считают, что они пришли в гости, зашли на чай и через час, например, вышли – для них это, конечно, другое. И вот это трепетное отношение к нашему дому тоже нужно воспитывать. Пока здесь существовал «Коляда-Театр» под руководством Николая Владимировича, со стороны его гостей это было огромное уважение к большому мастеру. Для того чтобы к нам относились с пониманием, с уважением, все равно нужно что-то доказывать, себя заявлять, показывать, что, в общем, тут собрались талантливые ребята, талантливые драматурги, которые из себя что-то представляют.
Подарок екатеринбуржцам – новый театр
– И зрителю наверняка удобнее к вам попадать, в то время как раньше ваши спектакли приходилось искать по всему городу?
– Конечно. За время существования мы придумали несколько уникальных проектов. И спектакли ставили достойные. Играли в них в основном актеры «Коляда-Театра», а мыкаться с ними приходилось по всему городу. Между тем у наших ребят был ряд не последних наград в театральном мире: мы становились лауреатами фестиваля «Браво!», мы участвовали в специальной программе «Золотой маски», мы участвовали в международных фестивалях, ездили во Львов и в Каунасе были.
Репетировать было неудобно – постоянно в разных местах. Отсюда и для зрителя минусы – постоянно приходилось нас искать. Поскольку мы сейчас не очень раскручены, нам требуется еще раз и еще раз себя показывать. Конечно, хотелось бы, чтобы о нас теперь как можно чаще узнавал широкий екатеринбургский зритель, а теперь, когда у нас есть свой дом, стало понятно, куда его приглашать. Появление такого места стало большой помощью в развитии нашего центра.
– Выходит, что с приобретением такого дома вы теперь имеете не только статус Центра современной драматургии, где проходили своеобразные исследовательские работы в этом направлении, но и статус театра. Получается, что в Екатеринбурге появился еще один храм Мельпомены?
– Да, самый настоящий театр со своей программой. В этом смысле у нас два основных направления, которые касаются формирования нашего репертуара. Это и острая современная драматургия, и комедии для широкого зрителя, в число которых входят не только современные произведения, но и классика жанра. Хочется, чтобы благодаря нашей афише зритель нас знал, всем было интересно, каждый смог бы найти что-то по своему вкусу. Конечно, мы не отказываемся и от своих специальных проектов – то, что связано как раз с экспериментом. Мы только что провели фестиваль «За!текст» вместе с театром «Галерка». Теперь мы планируем провести проект «Драматурги ставят драматургов», он тоже будет выглядеть как маленький фестиваль. В августе у нас состоится фестиваль «Лица улиц» – это фестиваль уличных театров. В этом году, если все получится, к нам на этот проект приедут два зарубежных театра, из Польши и из Марокко – география расширяется.
Сезон мы начнем с Кольтеса, которого будет ставить наш главный режиссер Александр Вахов. Наш выбор пал на пьесу «Возвращение в пустыню» – это единственная комедия вышеупомянутого драматурга. Кольтес, я считаю, из породы великих, однако в России знают очень плохо. Как раз-таки и наша задача в этом – открывать современных, а может, не совсем современных, а малоизвестных зарубежных драматургов для екатеринбургского зрителя. Вот такой у нас широкий спектр деятельности.
Современная драматургия «не кусается»
– Надо сказать, что не каждый уральский зритель готов к таким открытиям. Вообще, насколько важно знакомить публику с современной драматургией, показывать, что это высокое искусство, а не балаган, как некоторые полагают?
– Что касается создания новых спектаклей, мы к этому относимся очень трепетно и серьезно и как раз-таки такого балагана не допускаем. Вы можете прийти на любой спектакль нашего репертуара – это полноценный, выстроенный «от и до» спектакль и в плане режиссуры, и в плане актерских работ. Что касается новых драматургических имен, они действительно могут быть неожиданными и незнакомыми для нашей публики, что приверженцев классики, возможно, и отпугнет. Но опять же, повторюсь, мы очень трепетно относимся к отбору репертуара, и в него случайные люди не попадают, это относится и к современным произведениям.
– Что касается проблемы, насколько все-таки важно давать зрителю пищу для ума? Кажется, что большинство уральцев ее, так скажем, боятся, предпочитая яркие, но пустые развлечения.
– Любую серьезную проблему можно показать так, как это делает, например, Николай Коляда, когда действительно высокое искусство подается в интересной форме. Именно поэтому его страшно любят за границей, он один из немногих российских режиссеров, кого часто зовут в Европу на гастроли – зритель его смотрит не отрываясь. Это сложная задача – поди сделай. Мы пытаемся. Случаются в разных театрах спектакли, где выстроена форма, выстроено зрелище, вроде все в нем сработано, вроде как-то все придумано, но при этом ужасно скучно, потому что, глядя на это, задаешься вопросом: а зачем это, для чего?
«Зритель очень разный»
– А наш, уральский зритель все-таки задается подобными вопросами или он далек от того зрителя, которого бы хотелось видеть в залах?
– Зритель очень разный! Нельзя сказать, что он какой-то один или какой-то другой. Во-первых, зал от зала отличается, день ото дня отличается – это зависит очень от многих вещей. Например, от актерской энергетики, от того, кто в зал пришел. Есть, конечно, и зритель, которому нужно чистое развлечение, таким не совсем к нам, но и с ним можно пробовать взаимодействовать! Если хорошо сработано, хорошо сделан спектакль, то даже такой человек начинает задумываться, когда все это видит.
Я уже заметила несколько человек, которые сюда приходят не в первый раз, когда-то, предположим, они попали к нам совершенно случайно, а потом их просто затянуло. Это замечательно и очень здорово. Вот таких бы побольше! Пока мало. Чем больше людей, которые привязаны к театру, тем лучше.
– Вслед за этим появляются люди свободномыслящие, думающие, что не может не радовать. Видимо, в этом и есть миссия театра – создавать вокруг себя некое сплоченное общество, живущее своим умом?
– Конечно! Когда театр большой, скажем, на 700 мест, на 800 мест, на 1000 мест, он вынужден ориентироваться на большую публику. Когда театр меньше, в этом смысле ему проще, потому что он может собрать вокруг себя какую-то определенную группу людей, которым нравится эта эстетика, и группа эта может расширяться. Дальше вопрос, насколько мы способны расширить эту аудиторию, привлечь как можно больше зрителей и какую аудиторию мы соберем, потому что качество зрителя тоже не последнее дело. Чем интереснее зритель, тем лучше мы работаем.
«У нас люди трудятся за идею»
– Конечно, иногда размер театра идет в плюс, но в рамках современных реалий ему и выжить сложнее…
– Конечно, это сложно, особенно в современной обстановке, когда соблазн вокруг велик и с каждым разом на те или иные приобретения хочется зарабатывать все больше и больше. У нас же люди трудятся за идею. Может быть, это прозвучит пафосно, но это действительно абсолютная правда, потому что мы не можем платить какие-то невероятные зарплаты. Естественно, мы платим меньше, чем в государственном театре, потому что у нас нет поддержки со стороны. Тем не менее людям интересно и они на это готовы: это наше общее дело, и ради него приходится чем-то жертвовать. Действительно, это сложно – самим себя окупать, самим за все отвечать, но это и вопрос свободы! Когда ты знаешь, что за все отвечаешь сам, опять-таки по-другому начинаешь относиться к своему делу, и где-то это вопрос взросления.
– Что касается общего дела, наверняка оно общее не только для отдельно взятых драматургов и актеров вашего центра, но и для всего города, который должен быть заинтересован в появлении подобных площадок на своей территории? Особенно это касается властей.
– Нельзя сказать, что помощи от местных властей нет никакой. Вот сейчас мы рассчитываем на поддержку Управления культуры города и Министерства культуры Свердловской области в проведении фестиваля «Лица улиц». Нам ее обещали. Министерство культуры нас поддерживает и в том, что касается здания на Тургенева. Мы хотим, мы бьемся за то – и зритель нас поддерживает, – чтобы эта история осталась за нами. Иначе Центру не выжить.
«Культура все равно прорастает»
– Мне кажется, что эта фраза – «мы бьемся» – немного неправильно звучит. К такому уникальному коллективу, как наш Центр современной драматургии, должны бежать со словами: «возьмите, пожалуйста, здание!». А то выходит так, что вся наша культура постоянно бьется, лишь бы выжить…
– Наверняка есть люди, имен их я не знаю, которые хотели бы это здание получить, но уж точно не под театр. С претендентом, которого ты не знаешь в лицо, гораздо сложнее «бодаться», то есть опасность непонятна – кто это, откуда он, чего хочет.
– Тут же вспоминаются слова директора Уральского центра современного искусства Алисы Прудниковой, которая говорила: «Как делать культурный кластер – непонятно, а как делать ресторан – всем понятно». Вот и получается, что забегаловки и торговые центры на каждом шагу, а какие-то культурные проекты отодвигаются в сторону…
– Знаете, у нас традиционно все зависит от личности человека, который принимает решение. Будет интерес – будет поддержка, не будет интереса – никто не озаботится. А культура все равно прорастает. И непонятно, где прорастет. Вдруг возник блистательный, свежий, тонкий и умный «Онегин» у Тимофея Кулябина в Новосибирске или «Географ глобус пропил» по Алексею Иванову в пермской постановке Елены Невежиной. Хотя в обоих случаях мы все-таки говорим о государственных театрах, которые господдержкой обеспечены.
Торговые центра интереснее театра?
– У нас в городе огромное количество старинных особнячков, которые стоят без дела, постепенно разрушаются – одним словом, будто и не нужны никому, в то время как в этих помещениях можно было бы организовать новые культурные площадки! И город бы развивался, и памятники архитектуры сохранись бы, а не пошли на снос и затем под магазины…
– Конечно, было бы здорово дать каждому маленькому театру по маленькому особнячку. Я бы с удовольствием так и сделала. И стала бы страшно популярна. Но это абсолютная утопия, и осуществить ее не под силу ни одному бюджету. В мире существуют разные системы поддержки негосударственных театров. И все они несовершенны. На мой взгляд, этот вопрос только кажется простым. И он как раз-таки требует поиска решений. Но поддержка необходима, и, я думаю, в гораздо большем объеме. Потому что культура нужна всем, хотя не все об этом знают.
– Зато всем понятно, что какой-нибудь торговый центр уж точно окупит этот клочок земли…
– Безусловно. Поэтому наша задача – культурно-просветительская – особенно важна, как бы пафосно это ни звучало. Это очень сложная задача, дико сложная! Убедить человека в том, что театр интереснее, чем торговый центр или ночной клуб, или очередная закусочная, например, это пойди-ка убеди. Если нам удалось перетянуть на свою сторону хотя бы одного – уже немало. Если десяток – хорошо. А больше – уже маленькая победа.
Новый директор Свердловского театра драмы Алексей Бадаев рассказал о своих планах 
Николай Коляда рассказал, как прошел его театральный фестиваль в Варшаве 
Иван Шилко: «Шекспир будет актуален всегда» 
«Билеты были проданы до нашего приезда» 
Машина времени. Историческим фестивалям на Урале не хватает поддержки