Бажов: кровавый большевик, жертва режима или солнце уральской литературы?

Однажды советский писатель Павел Бажов шёл домой по ночному Свердловску. В одной из подворотен с него сняли дорогую шапку. Однако уже на следующий день украденное вернули: даже воры знали, что Бажова трогать нельзя! О жизни и творчестве автора уральских сказов рассказал кандидат филологических наук, учёный секретарь Объединённого музея писателей Урала Георгий Григорьев.

Писатель для взрослых

Алексей Смирнов, «АиФ-Урал»: Георгий Алексеевич, Бажов – писатель для детей или для взрослых?

Георгий Григорьев: Конечно, для взрослых. По сути, специально для детей он написал только «Серебряное копытце», «Огневушку-поскакушку» и «Голубую змейку». Он называл их «сказы детского тона». Всё остальное его творчество рассчитано на взрослого, и я бы даже сказал, зрелого человека. У Бажова много сказочных образов, но фантастика его никогда особо не интересовала. На первом плане у него всегда были взаимоотношения людей. Как правило, речь идёт о закрытом заводском или поселковом сообществе, порою в масштабе одной улицы, где все друг друга знают.

- Фантастика – форма, люди – содержание?

- Именно так. Бажов ввёл понятие: институт заводских стариков. Им по 60-70 лет, они долго работали на предприятии, хорошо знают жизнь. Чтобы не платить им пенсию, начальство пристраивало их на какую-то мелкую должность, типа вахтёра. Например, дед Слышко в «Малахитовой шкатулке» охраняет дровяной склад, к нему прибегают ребятишки, и он рассказывает им поучительные истории, воспитывающие у детей определённый набор качеств. Но заводские старики понимали: чем ярче будет история, тем лучше она запомнится. Для этого и нужна была фантастика! Читая «Хозяйку Медной горы», мы на подсознательном уровне понимаем: с природой нужно общаться очень аккуратно. Человек бросает ей вызов, в рабочей профессии по-другому нельзя. Но если он будет зазнаваться – природа его раздавит.

- Высказываются мнения, что все свои сказы Бажов придумал. Сколько в них народного творчества, а сколько вымысла?

- Возможно, цифры не совсем корректны, но я бы определил так: 40% - фольклор, 60% - фантазия автора. Но материалом для сказов у Бажова могло быть многое, вплоть до присловий. Не думал не гадал, нечаянно попал. Потерять не потерял, а найти не могу. Все эти вещи он собирал и записывал десятилетиями, у него для этого была целая картотека. Кроме того, писатель обладал прекрасной памятью. И в любом случае у его сюжетов была какая-то историческая база, основанная, в том числе, на народной молве. Например, жила когда-то на Урале очень похотливая барыня Колтовщиха. Заводом она не занималась, все её интересы вертелись вокруг красивых и крепких парней. Бажов изучает тему и пишет сказ «Марков камень». Бесспорно, от него не нужно ждать какой-то объективности. В сказах встречаются бестолковые рабочие, наушники, но хозяева и приказчики всегда противопоставляются людям труда. Мастер у Бажова – высшая точка развития личности. Так, в сказе «Жабреев ходок» Жабрей (колючий сорняк) прекрасный старатель, у него всегда водится золото. Он нелюдимый человек, к нему на горушку никто, кроме жены, ходить не смеет, но он – герой положительный.

- В последние годы Бажова часто сравнивают с Толкиным. Есть основания?

- Поэт Майя Никулина как-то сказала, что сопоставлять сказы Бажова и произведения Толкина – это как сравнивать живой лес с искусственным парком. Кроме того, у Толкина очень сильно христианское начало, которого у Бажова нет и в помине. Но параллелей можно найти много. Например, у Бажова есть что-то общее с «Сандро из Чегема» Фазиля Искандера, там тоже много фантастического.

Идейный коммунист

- До революции фамилия семьи была Ба́жевы. Почему сменилось ударение?

- Фамилия менялась на протяжении долгого времени. Известно, что в начале 30-х на Бажова оформляли документы как на Ба́жева. Полагаю, что в то время оба варианта воспринимались одинаково. Сам писатель говорил, что Ба́жевых придумала заводская молодёжь, потому что в том сообществе такой вариант звучал более солидно.

- Жизнь Бажова в годы Гражданской войны напоминает приключенческий роман. Он был идейным коммунистом?

- Несомненно. Ещё в 1905 году он две недели отсидел в тюрьме, называл себя анархистом, а в 1918-ом вступил в партию большевиков. Позднее состоял в продотряде, занимался продразвёрсткой. У него было право применять силу, и скорее всего в случае необходимости он её применял. Но, полагаю, что эта работа была для него некой обязаловкой, партийным поручением, которое приходилось выполнять. У Павла Петровича есть небольшая повесть о событиях 1919 года, но вообще достоверной информации на этот счёт достаточно мало. Дело в том, что у Бажова никогда не было какого-то особого интереса к своей персоне. Он прославился за счёт сказов и всегда говорил: ищите, изучайте фольклор, продолжайте эту тему, работайте на будущее, а со мной носиться не надо.

- Тем не менее в Интернете его порой выставляют кровавым большевиком…

- Если кому-то хочется сделать из Бажова кровавого большевика – пожалуйста, но документальных свидетельств на этот счёт нет. Нет никаких доказательств, что в составе отряда «Красные орлы» он расстреливал священников, поливал их на морозе ледяной водой и так далее. Хотя к представителям культа писатель относился достаточно прохладно. Бажов учился в духовной семинарии, а это было очень суровое учреждение с жестокими порядками. Причём жестокость, по его мнению, во многом исходила от преподавателей. Он сам работал в этой системе, знал её изнутри. Чрезмерная религиозность не поощрялась и в заводских сообществах. Таких людей рабочие презрительно называли боголизами (все божьи следочки оближет) и боголазами (забота есть – на бога лезть).

- На Павла Петровича дважды писали доносы. Он сильно пострадал в годы репрессий?

- Доносы имели место в 1933 и 1937 годах, их автор известен. Это был библиотекарь и краевед Михаил Кашеваров, обиженный на критику со стороны Бажова. В первом случае его обвинили в махинациях с партийным стажем, исключили из партии, но через несколько месяцев восстановили, объявив строгий выговор. Никакого корыстного умысла со стороны писателя, конечно, не было: он никогда не держался за материальные блага, был неприхотлив в быту, семья жила просто и скромно. Даже когда появился серьёзный достаток, в их жизни ничего не поменялось. Во втором случае дело было серьёзней: по заданию Истпарта Бажов написал книгу о Гражданской войне «Формирование на ходу», а через пару месяцев некоторых её героев признали троцкистами. Писателя не только исключили из партии, но и уволили с работы. Восстановили только через год…

- Правда, что вынужденная безработица позволила ему создать основной костяк сказов?

- Действительно, нередко пишут, что его выгнали из партии, и он, такой обиженный и обозлённый, стал сочинять антисоветские сказы. Но это, конечно, полная чушь. Бажов начал писать их ещё в 1935 году. Незадолго до этого на заводе погиб его сын Алексей, писатель очень тяжело переживал утрату, проблем хватало, но они точно не были связаны с политикой. Первые сказы в 1936 году уже опубликовали в Москве и у нас на Урале, о Бажове заговорили в литературной среде. Но вообще замечено, что наиболее результативно он работал в каких-то экстремальных условиях. Время репрессий, первая половина Великой Отечественной войны – самое плодотворное время.

Живая легенда

- Как к его творчеству относился Сталин?

- Водку с Иосифом Виссарионовичем он, конечно, не пил, но в Кремле Бажова ценили. В 1943 году он получил Сталинскую премию, дважды избирался депутатом Верховного Совета СССР. После смерти Павла Петровича руководитель Союза писателей Алексей Сурков сказал, что, дескать, все мы стремимся воспевать людей труда, но что-то хорошее на эту тему получилось только у Бажова. В 40-е он уже был живой легендой. В Свердловске его знала каждая собака. Во время Великой Отечественной была такая история: однажды ночью зимой на писателя напали бандиты и сняли с него шапку. На следующий день вернули. Все местные воры знали: Бажова трогать нельзя!

- Бажов долгое время был журналистом. Это как-то сказалось на его творчестве?

- С 1923 по 1930 годы Павел Петрович работал в «Крестьянской газете». Писал статьи, репортажи и заведовал отделом писем. Штат в издании был небольшой, всего несколько человек. Чтобы получать информацию с мест, был организован институт селькоров. Их поощряли и даже выпускали для них специальные обучающие брошюры. Например, было железное правило – избегать псевдонимов, а если хочешь сказать что-то по делу – не пиши в стихах. Письма от крестьян приходили в огромном количестве. Люди писали обо всём, что их волнует: о налогах, о начальстве, о том, как уберечь от морозов козу, рассуждали о мировом порядке. Представьте себе: телевидения (а где-то и радио) ещё нет, и сознание людей не испорчено информационными шаблонами, чужим мнением. Бажов очень ценил живой язык и непосредственность авторов. Когда его спросили, какие тексты повлияли на него больше всего, он назвал много имён, но особенно отметил Чехова и крестьянские письма. Самые интересные из них он откладывал и в результате сформировался целый архив. Работа предстоит очень большая, но мы надеемся к 150-летию Бажова издать письма отдельной книгой. Думаю, историкам будет интересно её прочесть. В России таких текстов сохранилось крайне мало.

- Мы можем говорить, что по уровню популярности и общественной значимости писателей такого уровня на Урале ни до, ни после Бажова не было?

- Думаю, что он был и остаётся главной фигурой на литературном небосклоне Урала. Но между ним и Маминым-Сибиряком, творчество которого Бажов очень уважал, не такой уж большой разрыв. Романы и очерки Дмитрия Наркисовича подготовили почву для появления сказов. Он ввёл в литературный обиход уральский быт, уральское своеобразие. Читать и понимать сказы достаточно непросто, но и равнодушным они не оставляют: есть люди, которых язык Бажова очень нервирует. Без Мамина-Сибиряка, без его спокойных, традиционных, реалистичных романов Бажова бы просто никто не понял. Мамин-Сибиряк рассказал читающей публике, что есть такой народ – уральцы (на самоцветах сидят, железом подпираются), они живут в России, но у них другой климат, а в голове – свои заморочки. А потом пришёл Бажов и сказал: ребята, у нас душа есть! Есть своё понимание красоты, жизни, справедливости. Кроме того, большинство современных читателей не любит длинные тексты. Благодаря короткой форме сказов, Бажов нам гораздо ближе.